Вахта «Арамиса» - Ольга Ларионова

Но «Уикфилдские новости» действительно могли многое. Шеф занялся делом всерьез, — при небольших расходах оно сулило заметную прибыль. Репортеры газеты в Сан-Франциско и Гонолулу атаковали капитанов судов, ходивших от Гаваев до Австралии, от Манилы до Вальпараисо. Было выпито много рома и коньяка; на пятой рюмке морской волк обычно начинал рассказывать волшебные сказки о ядовитых пиявкаx; o мангровых зарослях, о тигровых акулах, о никому не ведомых людоедах, носящих штаны и слушающих радио. Эти беседы сами по себе давали газете небезынтересный материал, и уже Питер Мак Аллистер — репортер «Новостей» из Сан-Диего — стал подумывать о книжке морских рассказов. Чем он хуже этого поляка Джозефа Конрада, черт побери! А Клайду Типпиту посчастливилось. Спокойный и до удивления безалкогольный норвежец Кнут Бондесен, капитан «Зари», человек, безусловно заслуживающий доверия, рассказал о необитаемом острове.

Остров находится в Микронезии, в Каролинском архипелаге, к югу от острова Хок. Туземцы зовут его Пуа-ту-тахи, что означает — одинокий коралловый утес. Размеры острова невелики — примерно пять на пять километров, но на нем есть и пресная вода и богатая растительность. Кокосы и еще какие-то желтые плоды, о которых Бондесен плохо помнил. Он пробыл на берегу не более часа и ничего-интересного не заметил. Полинезийцы, однако, остров не посещают, побывали на нем японцы, но, насколько Бондесену известно, вскоре смылись. Похоже, что это были военные, но никакой базы на Пуа-ту-тахи они не устроили. Американцы тоже его игнорируют, но Морскому ведомству несомненно известны большие подробности.

— Шеф связался с Вашингтоном, но особо ценной информации не получил. Было подтверждено, что остров не заселен, и сказано, что селиться на нем не рекомендуется, — без указания причин. Шеф был стреляным воробьем и пришел к выводу, что у Пентагона здесь есть свои расчеты. Ну и господь с ними! Когда о его затее пронюхают военные, Мелвин уже вернется в Уикфилд.

Оставалось определить маршрут. Это не составляло труда. Рейсовым самолетом в Мельбурн (наибольший расход), оттуда поездом до Тоунсвилла (некоторая экономия), пароходом в Порт Морсби и дальше — на попутных судах.

На прощание шеф сказал:

— Завидую вам, мой мальчик. Всю жизнь я мечтал путешествовать в южных морях, но так и не выбрался дальше пляжа в Гонолулу.

«Черта с два ты мечтал о путешествиях! Вот уж это тебе совершенно несвойственно», - подумал Джонни.

Был ли он доволен поездкой? Несомненно. Утренняя рефлексия почти исчезла. Похоже, что он наконец дорвался до своего большого шанса. Теперь всё в его руках. Путешествие в южных морях, экзотика, красоты природы. Суровая и мужественная жизнь на острове в течение месяца — срока совсем небольшого. Блестящие статьи, ударная книга. Женитьба на Бэсси, уютный дом с садом. Поездки в Европу. Он станет процветающим писателем, получит премию Пулитцера.

И вот он стоит на палубе судна «Торнадо», приписанного к порту Дарвин. Несмотря на громкое название, суденышко несолидное — водоизмещением всего тысяча тонн, скорость — семнадцать узлов. «Торнадо» идет к Филиппинам из Папуа, за небольшой крюк заплатила газета. В первые дни качало зверски, но Джонни оказался нечувствительным к морской болезни.'Это обстоятельство очень повысило его настроение.

Сегодня океан действительно тихий, и сине-зеленая вода колышется, как шелк. Небо чертовски голубое, в воде играют тысячи солнечных бликов, жарко блестят надраенные медные поручни трапа, ведущего на капитанский мостик. Летучие рыбы то и дело падают на палубу, как манна небесная, дальше их путь — прямо на сковородку. По правому борту прошли коралловые острова, пышная растительность издали казалась совсем синей. Словом, всё как в сказке, и фантастическая цель уже близка.

Джонни разговорился с одним из матросов, полинезийцем с острова Олеаи, по имени Уата. Это был немолодой человек, много плававший в Микронезии. Оказалось, что необитаемый остров Пу'а-ту-тахи ему известен.

— Плохой остров, плохой земля, мистер, — сказал Уата на своем пиджин-инглиш.

— Чем плохой?

— Кокос плохой, птица, жук, рыба — плохой.

— О чем вы говорите?

— Мой папа старый-старый был. Мой папа сказал — на Пуа-ту-тахи плохой боги Тупе-и'о-аху.

— Ничего не понимаю.

Уата замолчал, вытащил из-за уха сигарету и закурил. Потом сказал:

— Мой цивилизованный человек, мистер. Мой ходил школу. Мой знает: боги нету, есть Христос и дева Мария. Только плохой остров, очень плохой. Никто не живет Пу'а-ту-тахи. Мой много плавал, никогда не сходил Пу'а-ту-тахи.

— А я вот сойду и проживу там месяц.

— Ткой очень смелый человек, мистер. Плохой птица, плохой рыба. Мой папа сказал.

Странный разговор. Джонни был польщен похвалой, но что все это значило? Если рассуждать логически, то остров, на котором никто не живет, должен обрастать легендами, как брошенный дом. В нем обязательно поселятся привидения. Но почему на острове никто не живет? Слово «плохой» выражает причину или следствие? Во всяком случае — становится все интереснее. Действительно, необитаемый остров в наши дни — загадка.

«И я ее разгадаю!» — решил Джонни, ощущая приятное волнение. Недаром он был репортером.

Через три часa капитан показал на облачко, стоявшее над горизонтом, и сказал:

— Вот ваш остров, мистер Мелвин.

— Как, на небе?

— Если угодно. Вы видите, у облака зеленоватый оттенок. Оно отражает воду лагуны острова. Лагуна мелкая, и вода в ней более зеленая, чем вокруг.

К острову подошли только вечером. Темнеет вблизи экватора быстро. Высыпали звезды и мгновенно включились на полный накал.

Судно вошло в лагуну и бросило якорь. В эту ночь Джонни почти не спал, хотя все его снаряжение было давно упаковано. Он был возбужден, он ждал встречи с таинственным.

Наутро шлюпка с «Торнадо» доставила его на берег.

Почему он необитаем?

Лежит скелет без мыслей и чувств,

Обтянутый жесткой кожей,

На человека, на зверя, на куст

Совсем уже не похожий.

Над ним планеты идут в спираль

И крутится мирозданье.

Ему чужды и смех и печаль,-

Истлело его сознанье.

Желтый череп торчит, как пень,

Среди большой Вселенной.

Ему безразличны и ночь и день -

В нем стало все неизменно.

Что он делал и был он кем -

Не имеет значенья.

Теперь он слеп, и глух, и нем,

Как до рожденья.

Остров был что надо! Невысокая, не выше трехсот футов, гора, покрытая густой растительностью, омывалась прозрачными водами лагуны, закрытой с двух сторон коралловыми рифами. Но вход в нее свободен, и небольшое судно могло войти в бухту без затруднений.