Рамаяна по-русски - Олег Юдин

Приземлившись в метре от трона и держа Свету за руку, Равана сурово поглядел на брата и сказал:

– Витёк! Опять ты переворот устроил, пока я по делам отлучался?

Вибхишана, извиняющимся тоном, неумело подражая деловито-размеренным интонациям ВВП, пролепетал:

– Видишь ли, Равана, мы тут в период безвластия посовещались и решили, что правление твоё было тираническим…

– Чево?! – искренне удивился похититель Светы.

Виктор замялся, густо покраснел и, заикаясь и глотая буквы, продолжил:

– …н… несправедливым и упадочническим, – заметив, что царственный брат не отвечает, Вибхишана немного осмелел и завершил свой блистательный спич так: – В общем, брат, ты низложен. Вот твоя чёрная метка, – и трясущейся рукой протянул Раване испачканный углём клочок бумаги.

Равана принял из рук Виктора бумажку, повертел так и сяк и сказал ласково:

– А печать где?

– Вот, – робко указал левым мизинчиком Вибхишана и, расхрабрившись, тонко проголосил: – А теперь, бывший император Свободной Южной Республики, пошёл вон! Теперь мы здесь хозяева.

– СЮР, – продолжая вертеть бумажку, произнёс Равана.

– Что? – заискивающе спросил Виктор.

– Свободная Южная Республика: СЮР. Аббревиатура, – пояснил Равана.

– Тебе нравится? Правда? – доверчиво улыбнулся младший брат.

– Нормально. Красивое название.

– Ну так пошёл вон! – вновь попытался распетушиться лидер республиканцев.

– Сейчас, погоди минутку, – охладил его пыл Равана и, ещё раз осмотрев бумажку, покачал головой. – Ай-яй-яй, Витенька! Как же ты так опростоволосился?

– А что такое? – заволновался младший брат.

– Печать-то недействительная.

– Как недействительная? – хором удивились члены республиканского совета.

– А очень просто, – пояснил Равана. – У вас ведь республика?

– Ну, да.

– Так какого же лешего вы поставили на документе печать низложенного императора? В данном контексте печать теряет силу. Согласны?

– Это ещё почему?

– А потому что империи, по-вашему мнению, больше не существует. Значит – и печать является не законоутверждающим атрибутом, а всего-навсего музейным экспонатом. Ясно?

– И что же делать? – разочарованно в наступившей тишине спросил Вибхишана.

– Ну… это не моя проблема. Расходитесь по домам. Подумайте хорошенько. Проведите Пуджу божествам, дарующим проницательность. Или проголосуйте на худой конец. Мало ли как можно вопрос решить…

От совета республиканцев отделился актёр Равикович и, поправляя очки, интеллигентно спросил:

– Значит, переворот не удался, господин император?

– Какой переворот? – рассеянно повернулся к нему Равана, а поняв суть вопроса, согласно кивнул: – Ах, да, конечно. Ступайте по домам.

Республиканцы все разом оживлённо заговорили между собой и послушно потекли к выходу. Когда Вибхишана в их сопровождении уже был готов скрыться за дверью зала, Равана громко позвал его:

– Виктор! Вернись на минутку.

Бегом возвратившийся младший брат услышал такие слова:

– Печать-то отдай.

– Какую печать, Рави?

– Которую ты у меня умыкнул, пока меня здесь не было.

– Ах, эту! – Вибхишана просящее улыбнулся и произнёс: – Может быть, я отнесу её в музей?

Равана поморщился:

– Слушай, брат, мне некогда с тобой дискутировать. Верни печать. И поживее. Я сам её как-нибудь при случае в музей отнесу. Хорошо?

– Хорошо, – вздохнул Вибхишана. Он вытащил из кармана руку и протянул зажатую в кулаке печать старшему брату. И отдал, опуская голову. И ушёл, грустно глядя в пол.

– Садись, привыкай чувствовать себя здесь хозяйкой, – сказал Равана. Света послушно присела на краешек ближайшего стула.

Император вызвал по селекторной связи секретаря и отдал приказ:

– Позвать ко мне немедля восемь лучших отморозков не ниже генеральского чина!

В широченные двойные двери зала сей момент с превеликим трудом бочком протиснулись мрачные громилы крайне непривлекательной наружности в аксельбантах и эполетах от самого «не могу» и до пят. Равана приказал этим демонам леденящего кровь облика:

– Я отдаю вам на разграбление Джанастан, который раньше принадлежал моим братьям Каре и Душману. Северный бастард Роман вероломно, без объявления войны напал на них и уничтожил в нечестном бою. Великая армия Джанастана героически погибла в сражении с безвестным московским принцем. Я не в силах сдержать гнев и успокоюсь только тогда, когда мои братья будут отомщены. Я не буду спать, пока не убью Романа в сражении. Захватите крепости и перевалы Джанастана и держите меня в курсе передвижений северного бастарда. Идите, Ночные Герои, Рыцари с Большой Дороги, Джентльмены Удачи, Романтики Неожиданности! Ступайте на север и приблизьте бесславный конец этого выскочки Романа! Я выбрал вас для предстоящего беспримерного подвига потому, что знаю вашу доблесть в сражениях за установление власти на принадлежащей нам планете. Поднимайте ваши легионы – и отправляйтесь в поход немедля!

Ракшасы выслушали приказ императора, чётко, по-военному отдали честь и походным маршем отправились на север. Лишь за окном где-то вдалеке разнеслась торопливая песня бравого запевалы, с сильным финско-эстонским акцентом немелодично выкрикивающего:

МарусьяНапрасно сльозы льйот.Как гуслиДуша ейо пойоооот… —

и не менее бравый нестройный хор немузыкальных мужских басов:

Drang nach Nord, Drang nach Nord,Flocken fachnen nieder!Es ist kalt, es ist kalt,Weiss ist alles wieder!

Вскоре походная песня стихла вдали, а Равана обратился к Светичке:

– Теперь ты видишь, что моя власть незыблема. Я измотаю Романа локальными стычками, а когда он устанет, появлюсь сам – и уничтожу его в честном поединке. Теперь к делу, – он тщательно выбрал на полу место почище, встал на колено по примеру убитого им Гаты и, старательно изображая трепет любви, выпучив глаза, нежно насколько смог, проревел: – Без моего позволения ни одна живая душа не посмеет даже взглянуть на тебя, прекраснейшая из женщин и богинь! Я осыплю тебя золотом, жемчугами, драгоценностями, обеспечу самым крутым гардеробом! У тебя будет всё, что ты пожелаешь. Тот, кто по глупости обратится к тебе без почтения, тут же расстанется с жизнью! А теперь посмотри на твои владения.

Император включил блюдечко с золотой каёмочкой и, управляя при помощи беспроводной «мыши» курсором в виде наливного золотого яблочка, принялся открывать и закрывать окна на выткавшемся из воздуха мониторе, демонстрируя Светлане чудеса и богатства дворца, Ланки, Америки, Африки, Азии, Средиземноморья, Австралии, Windowsa, Атлантиды, Vistы, Mc Donald’sa, Абрамовича и Антарктиды.

Наконец, заметив, что на Свету ни малейшего впечатления его презентация не оказывает, Равана решил быть попроще и сказал:

– Милая, милая Света! Выслушай меня. Десять тысяч генералов и маршалов, славных своими военными победами, признают мою безоговорочную власть над ними. От каждого из них я призвал под моё личное командование по тысяче лучших гренадёров-гвардейцев, которые с жёнами, детьми и родителями населяют Ланку. Кроме того у каждого из маршалов и генералов есть свой личный легион в несколько тысяч прекрасно экипированных воинов. Общая численность моих вооружённых сил превышает сто миллионов бойцов. Прибавь к этому обслугу, трансконтинентальный лайнер «Титаник», стаи дрессированных акул и крокодилов и наполеоновских фуражиров. А в случае серьёзной войны я в состоянии поставить под ружьё больше миллиарда бойцов. Вся мировая промышленность работает на меня. У тебя есть время тщательно взвесить шансы и дать разумный ответ. Тебе не помешает, если ты с благосклонностью станешь смотреть в мою сторону. Ланка – неприступная крепость посреди океана. Её не в состоянии взять приступом даже сам Индра. Ни на небесах, ни на земле нет существа, равного мне в могуществе. Зачем тебе этот смазливый паренёк Рома, не имеющий ни средств, ни связей?

Света, ты для меня драгоценнее жизни! Вся эта империя вместе со мной и моим беспримерным гением отныне твоя! Будь великой императрицей и повелительницей всех женщин, которых я до встречи с тобой считал моими жёнами. Ты затмила собой всё! Ты так прекрасна! Светлана, любимая, будь моей женой, прими меня, смиренно лежащего у твоих лотосных стоп! Юность пролетит быстро – и глупые мечты развеются вместе с нею. Не думай больше о Романе. У него нет ни малейшего шанса появиться здесь. Скоро ты не вспомнишь даже его имени. Время неуловимо как ветер, неумолимо, как пламя жертвенного костра! Поверь, любовь моя, ни одна душа не в силах вырвать тебя из этих любящих объятий. Владей нами, владей моей бескрайней империей – и мы счастливы будем служить тебе и выполнять любые твои прихоти и желания. Кошмар лесного изгнания закончен. Теперь наслаждайся в этом самом благополучном на Земле месте. О, прекрасная, лотосоглазая, луноликая, очаровательная Светлана!