Возвращение «Викинга» - Петер Жолдош

— Она очень сердилась и хотела перевернуть плот!

После этого бедняга сдался и даже помогал сколачивать клетку. Я не разъяснял, как мы будем ее использовать, сам же он не осмеливался спросить. Он подносил мне крепкие ровные жерди, из которых я связывал сначала каркас, а потом и стенки, или, вернее сказать, решетки. Это не была клетка в полном смысле слова, потому что у нее были всего три стороны, а четвертой она примыкала к плоту.

Мы сидели около костра и поджаривали на углях раков и змеек, наловленных туземцем. Я начал объяснять ему смысл клетки. Пусть за ночь обмозгует все и успокоится.

— Как ты думаешь, эти жерди крепкие?

— Крепкие, — подтвердил Ного.

— Крокодил может их перекусить?

— Нет.

— Он не смог бы эти жерди перекусить, даже если бы они были толщиной с эту веточку! — я демонстративно ломаю ветку с палец толщиной.

— Такую он перекусил бы, — смеется Ного.

— Нет, не перекусил бы!

— Почему?

— Не позволит сила Большой Небесной Рыбы, — я поднялся и прыгнул в воду, огороженную решетками у плота. — Большая Небесная Рыба хочет, чтобы ты купался в этой клетке.

У Ного даже челюсть отвисла.

— Большая Небесная Рыба сказала: если Ного будет купаться между заколдованными решетками, крокодилы будут бояться Ного. Так сказала Большая Рыба.

Ного, обуреваемый разными чувствами, среди которых страх был не на последнем месте, переминался с ноги на ногу.

— Когда надо купаться?

— Завтра с утра.

Ного провел беспокойную ночь. Он несколько раз просыпался и смотрел на решетки. Утром он стоял на краю плота и зябко поеживался от утренней прохлады, а может, от страха.

— Не бойся, Ного, — продолжал я беззастенчиво вешать дикарю лапшу на уши, — если ты выполнишь повеление Большой Рыбы, она тебя полюбит. Она не будет переворачивать плот, и ты будешь плавать, как я.

Ного кивнул. Он, кажется мне, готов делать все, что я велю. Я соскочил в воду и взялся за край плота:

— Прыгай в воду и становись вот здесь!

Ного не прыгнул, Ного осторожно соскользнул в воду.

— Держись руками вот здесь и делай ногами вот так! — я показал.

Ного, сначала неловко, а затем и уверенно стал взбивать воду. Несколько раз его руки срывались с бревна, он окунался с головой, выныривал и хватался снова, поднимая ногами тучу брызг. Сила у него была завидная. Вскоре он уже без всякого страха барахтался в воде, только глаза ужасно таращил и шум поднимал такой, что распугал всех крокодилов.

— Ного, стоп! Теперь смотри сюда! Держись руками за бревно. Теперь вытяни ноги в воде… так! Теперь подтяни их под себя, коленки под живот… так… хорошо! Теперь изо всех сил отталкивайся ногами вот так… ну, давай!

Ного оттолкнулся так, что плот сдвинулся в сторону берега.

— Ого! — кричу, — молодец Ного! Большой Рыбе это понравится. Теперь я буду стоять на плоту, а ты делай так много-много раз… ну не так сильно, можно чуть полегче!

Ного — способный ученик. Я понял это, когда наблюдал за ним при строительстве плота. Он быстро преодолел страх перед глубиной, старательно копировал мои движения. Мы занимались плаваньем утром и вечером. А днем я решил изготовлять оружие.

Еще раньше, когда мы с Ного заготавливали жерди для клетки, я отобрал несколько гибких и ровных жердин для лука. Тетиву я решил сплести из волокон, которыми со мной поделилась пальма, уступив несколько листьев.

Ного некоторое время наблюдал за моими действиями. Потом уверенно заявил:

— Я знаю, что ты делаешь… Ты уже делал это, но Крири поломал твои палки… Вру сказал, что ты хочешь всех заколдовать.

Ного упомянул имена плоскоголовых, которые вызвали во мне приступ ярости. У шамана был злобный и властный характер. Он боялся и недолюбливал меня, подозревая, видно, соперника. Первый сделанный мною лук Вру рассматривал с неподдельным интересом, и это меня обрадовало. Я подумал, что смогу поднять возможности дикарей в добывании пищи, они всегда и постоянно страдали от недоедания. Я показал туземцам, как надо обращаться с оружием. Шаман начал убеждать вождя, что лук — это злое колдовство. Меня вождь не захотел слушать, не пожелал и стрельнуть из лука. Он взял его и сломал. И запретил кому бы то ни было делать подобные вещи.

— Наш Вру глуп, как лягушка в луже, — сказал Ного, — только прыгает и квакает.

— Если бы шаман не помешал, если бы Крири его не послушался, у людей твоего рода было бы вдоволь мяса. Для того, чтобы из лука убить антилопу, не надо приближаться к ее острым рогам. Можно поразить издали.

Мне приходилось часто видеть, как охотники плоскоголовых погибали или получали тяжелые раны, охотясь за кабанами и антилопами. Дубинка не самое надежное оружие, если зверь крепок.

— Шаман Вру — плохой и вождь Крири тоже плохой, — поддакивал Ного, — ты сделал большое колдовство.

— Ного, это было не колдовство! — там, где возможно, я пытаюсь поколебать в душе Ного веру в духов. — Не колдовство… Когда ты бросаешь камень, почему он летит?

— Потому, что его бросает Ного! Бросает рука Ного! — в голосе туземца звучит самодовольство. — Ного сильный! Камень летит далеко!

— Верно, — соглашаюсь, — Ного очень сильный!

Туземцы падки на похвалу. И не упускают случая прихвастнуть. Это, как я заметил, у них в крови.

Выбираю среди жердей дубинку потолще и предлагаю Ного согнуть ее. Он внимательно осматривает ее, берется за концы, упирает в колено…

— Сильнее!

Все мышцы Ного вздулись узлами. Жердь слегка согнулась.

— Еще немного! Давай еще!

Ного, видно, не понимает, чего я добиваюсь.

— Почему ты не согнул ее сильнее? Почему не переломал?

— Сила дерева не позволила, — отвечает слегка сконфуженно туземец, отшвыривая жердь.

— Значит, у дерева тоже есть сила?

Ного испытующе смотрит на меня, потом начинает пояснять:

— У толстого дерева сила большая. У тонкого — слабая сила. Тонкая ветка поломается, если наступишь на нее. Когда лезешь на дерево, тонкая ветка ломается, и ты падаешь с дерева…

Браво, Ного! Ты постигаешь азы «Сопротивления материалов»!

— Итак, Ного, сила твоей руки бросает камень, а сила этого дерева, этой гибкой жерди будет бросать стрелу намного дальше.

Ного выпячивает нижнюю губу — признак серьезной умственной работы, — берет жердину и сгибает, как бы проверяя на упругость. Затем осторожно кладет ее обратно и садится напротив меня, наблюдая, как я осколком кремня затесываю гибкий стержень будущего оружия. Мне хочется думать, что дикарю понятен смысл моей работы, а его нецивилизованный мозг получает все новые импульсы для интеллектуального развития. На моих глазах и с моей помощью хомо эректус превращается в хомо сапиенс. Правда, до человека разумного моему спутнику еще далеко, но что такое человек разумный? Только ли мозг, набитый тьмой-тьмущей знаний? Но сколько я встречал неразумных людей с энциклопедией вместо мозга! А Ного по-своему разумен. Я протягиваю ему жердину, вручаю острый кремневый осколок и показываю, как надо затесывать сучки. И он затесывает. Со старательностью ученика, желающего возвыситься в глазах учителя. При этом все время о чем-то думает.