Весеннее пробуждение - Т. Браун

Виктория разозлилась на себя за колебания, схватила конверт и, не заботясь о тонкостях, рывком открыла.

Дорогая Виктория!

Она положила письмо на стол и потерла глаза. Плохое начало. Обычно Кит называл ее Вик, котенком, шалуньей или маленьким дьяволом, но никогда не звал данным при рождении именем.

Элоиз подлила ей кофе и взволнованно нахмурилась:

– Новости из дома, хорошие?

– Да, все нормально.

Она неубедительно улыбнулась, Элоиз кивнула, и Виктория снова взяла в руки листок.

Дорогая Виктория!

Я тщательно обдумал наше положение и пришел к выводу, что вина в основном лежит на мне. Ты оказалась права. Я не принимал уверения о том, что ты не хочешь выходить замуж, всерьез и продолжал настаивать. Самолюбие подталкивало к мысли, что со временем ты уступишь моим желаниям. Что я смогу переубедить тебя. Поступая таким образом, я поставил под угрозу нашу дружбу, которой очень дорожу и никоим образом не хочу потерять.

Поэтому я пишу с намерением извиниться. Мне очень жаль, что я не принимал в расчет твои желания и не хотел признавать твою мудрость, когда ты в самом начале знакомства сказала, что мы обязательно прикончим друг друга, если свяжем себя священными узами брака. Дорогой мой друг, ты совершенно права. Мы не созданы для совместной жизни. Нечасто между людьми зарождается дружба, подобная нашей, и ее надо ценить. Я недостаточно ею дорожил. Продолжая настаивать на более близких отношениях, я едва не разрушил то, что мы имеем, и прошу за это прощения.

Я бы очень хотел возобновить нашу дружбу, не обременяя ее больше признаниями в любви. Тебе не стоит волноваться на мой счет. Недавно я начал ухаживать за другой женщиной и осознал, что наши с тобой отношения действительно носят платонический характер.

Так что скажешь? Сумеем ли мы остаться лучшими товарищами или я навсегда погубил эту возможность?

Сначала Виктории показалось, что она превратилась в ледяную глыбу. Затем начался озноб. Дрожь поднималась из живота и расползалась по всему телу, пока не застучали зубы. Она призналась в любви, но слишком поздно. Кит нашел другую женщину. Наверняка его смутило полученное признание, и это письмо – не что иное, как вежливый отказ.

– Милая, ты хорошо себя чувствуешь? – (Виктория попыталась кивнуть, но ее трясло.) – Сядь здесь. Ты продрогла. Плохие новости?

Виктория позволила хозяйке отвести себя в кресло-качалку у очага. По дороге француженка крикнула племяннице, чтобы та принесла плед из гостиной. Викторию усадили, завернули в плед и принесли горячий кофе. Грудь стянуло обручем, и Виктория приготовилась к невозможности сделать вдох и близкому приступу астмы, но ничего не происходило. Она нахмурилась, недоумевая, почему тогда так сильно болит грудь, если ничего не мешает дышать. И тут поняла.

Это плачет разбитое сердце.

Глава семнадцатая

Ровена сидела в кабинете мистера Диркса и нетерпеливо барабанила пальцами по подлокотнику кресла. Он разговаривал с начальником смены и попросил ее подождать. Из-за неблагоприятной погоды Ровена уже неделю не поднималась в воздух, но сегодня небо просветлело, и ей не терпелось вернуться к работе.

После проведенных у миссис Уэллс праздников Диркс совершенно переменился, и Ровена собиралась воспользоваться его хорошим настроением, чтобы поскорее вернуться за штурвал аэроплана. Хотя великан всегда отличался веселым нравом, после того как Маргарет Уэллс приняла его предложение руки и сердца, его жизнелюбие заиграло новыми красками.

Ровена обнаружила, что в равной степени радуется за своего доброго друга и в то же время завидует его простому, безграничному счастью. Чуть ли не каждый день она молилась, чтобы Себастьян поскорее получил увольнительную, чтобы наконец-то обвенчаться. Ей уже не терпелось перелистнуть новую страницу своей жизни.

Не в силах усидеть на месте, Ровена встала и подошла к двери. Высунула голову в коридор и увидела возвращающегося мистера Диркса. Приплясывающая походка ясно говорила о его прекрасном расположении духа.

Должно быть, он почувствовал ее нетерпение, потому что поспешил спросить, готова ли она к перелету.

– Конечно, ведь это я вас жду, а не наоборот.

– Ну да, – кивнул мистер Диркс. – Простите меня, моя дорогая. Уже все готово.

Ему явно не терпелось поскорее ее куда-то отправить, и Ровена с подозрением нахмурилась:

– И куда лететь? Нужно доставить самолет или вернуть на завод?

– На взлетном поле ждет аэроплан. Он доставит вас в Саутпорт. Там переночуете, а утром переправите сюда SPAD.

Ровена сжала ручку саквояжа и последовала за мистером Дирксом в большой ангар с аэропланами. На ходу она думала о том, как он собирается защищаться, если немцы вдруг решат атаковать. Ведь если завод уничтожат, это подорвет усилия британской армии.

На поле стояла «Летучая Алиса» с уже работающим пропеллером, и на Ровену вдруг нахлынули воспоминания. Они с Джоном любили этот самолет, правда, в последнее время в аэронавтике произошло столько открытий, что «Алисы» уже почти нигде не встречались.

Ровена помахала пилоту в кожаном шлеме и очках. Интересно, подумала она, кто за штурвалом – Альберт или Чак, но потом решила, что это неважно. Они оба тоже помогали мистеру Дирксу перегонять аэропланы. Пилот помахал в ответ и наклонился к приборной панели. Пристегнувшись, Ровена попрощалась с мистером Дирксом, который смотрел на нее с хитрой довольной улыбкой. Если подумать, эти постоянно исходящие от него лучи счастья уже начинали ее утомлять.

Она подала сидящему позади пилоту знак, что готова к полету, и аэроплан начал разбег по полю. Хотя Ровена привыкла к тряске при разгоне, в момент взлета она всегда испытывала радостное облегчение. Самолет начал подниматься к облакам, и она расслабилась. Утро стояло ясное – видимо, сегодня выдался один из тех обманчиво весенних дней, что случались в конце февраля и начале марта. Сначала убаюкает солнцем и чистым небом, а к вечеру обрушится непрошеным снегопадом.

Когда самолет выровнялся, она закрыла глаза и впервые задумалась, почему мистер Диркс решил оставить ее на ночь в Саутпорте. Вылетели они рано, так что Ровена не сомневалась, что успела бы вернуться до наступления темноты. С другой стороны, после истории с вынужденной посадкой Диркс и так слишком осторожничал с выбором заданий для нее.

Громкий шум мотора уже почти убаюкал ее, когда аэроплан внезапно начал глубокий вираж. Она с тревогой огляделась, не понимая, что задумал пилот. Но когда самолет начертил в небе круг и круто нырнул вниз, Ровена улыбнулась. Пилот не смог устоять перед чистым голубым небом и не по сезону теплой погодой и решил порезвиться. Ровена прекрасно понимала его.

Затем он задрал нос аэроплана и нажал на газ. Они взмыли в небо, подставляя холодному ветру нос и щеки. И тут аппарат выровнялся и степенно двинулся по прежнему маршруту, на север. Очевидно, на дальнейшие акробатические маневры не хватало горючего. Ровена повернулась, чтобы жестом выразить одобрение пилоту, и замерла при виде дерзкой усмешки.

Джонатон.

Она поспешно отвернулась. Сердце начало бешено биться. Что он делает? И о чем думал мистер Диркс? Неужели он считает, что, если свести их вместе, она забудет все обиды? Что ее жених ничего для нее не значит? Неисправимый романтик.

Ровена затылком чувствовала пристальный взгляд Джонатона, но усилием воли заставляла себя не поворачиваться. Крепко зажмурившись, она пыталась представить, что скажет ему при приземлении и где они проведут ночь. А еще о том, как ей поступить, если слухи дойдут до Себастьяна. Эта новость раздавит его. Нет. Она больше никогда не причинит ему боли.

Упрямо не обращая внимания на растущую нервную дрожь, Ровена сосредоточила все силы на своем гневе. Но ведь она снова летела вместе с Джоном, как когда-то, и, помимо ее воли, мысли Ровены метались в голове непослушными снежинками. От напряжения, потому что она постоянно заставляла себя смотреть прямо перед собой, у нее затекла шея. Ровена скрестила на груди руки и закрыла глаза. Если понадобится, она готова просидеть так до пункта назначения. И она не будет разговаривать с Джонатоном после приземления. Просто вылезет из аэроплана и уйдет, не повернувшись.

Но ведь он приложил столько усилий… И несмотря на всю свою злость, она не могла не испытывать волнения при мысли о том, что Джон так старался заполучить возможность побыть с ней наедине. Она судорожно сглотнула. Нет. Не стоит об этом думать.

Что-то легонько стукнуло Ровену по затылку. От неожиданности она дернулась, потом повернулась, гневно глядя на пилота. Тот улыбнулся и с невинным видом пожал плечами.

Ровена отвернулась и возмущенно расправила плечи. Когда что-то снова стукнуло ее в затылок, она заставила себя не двигаться. Но к следующему разу она подготовилась и, быстро развернувшись, выставила руку, чтобы перехватить неизвестный предмет.