Утро - Мехти Гусейн

Азизбекову известны были все подробности забастовки, которую организовал и провел Ханлар на промыслах общества Нафталан. Не все члены стачечного комитета предполагали тогда, что забастовка на одном промысле перерастет в мощное забастовочное движение всего района. Забастовка началась в середине сентября. Рабочие бросили работу в один и тот же день и час. По сигналу Ханлара собрались вместе, чтобы организованно идти к управляющему.

Навстречу им вышел надутый и напыщенный Абузарбек, тот самый, кто участвовал, в полицейской провокации с поджогом промысла. Он начал с насмешки:

- Ого! Я думал, что это войско. Захватили бы с собой еще и пушки!..

Ханлар стоял впереди всех. Папаху он держал в руках, ветер трепал черные волосы. "Пушек у нас нет, но кое-что в этом роде припасли", - мог бы оборвать он ехидного управляющего, но промолчал.

Обычно Абузарбек не выходил к забастовщикам. Он протягивал руку к телефонной трубке и вызывал полицию, которая разгоняла вышедших из повиновения рабочих. Поэтому сегодня рабочие пришли не с пустыми руками. Дружинники "Алого знамени" захватили с собой оружие. Произойди схватка каждый десятый рабочий мог бы ответить огнем на огонь. Абузарбек не знал об этом.

Спокойный и самоуверенный Абузарбек стоял на балконе, в своем хорошо сшитом белом пиджаке, засунув руки в карманы брюк и выпятив заплывший живот.

- Ну, Ханларбек Сафаралиев, - начал он и осклабился, - приказывайте, я слушаю вас!

Даже те, что стояли в задних рядах, расслышали Абузарбека и теперь насторожились в ожидании ответа Ханлара, Все знали, что он в карман за словом не полезет.

- Я не бек, - ответил Ханлар весело, - я честный рабочий. Беков и без меня развелось более чем достаточно. Ведь теперь звание бека можно купить...

Это было сказано не в бровь, а в глаз. Все рабочие хорошо знали, что звание бека досталось Абузарбеку не по наследству, а присвоено ему недавно за большие деньги. Абузарбек понял намек, но постарался не подать виду и сказал:

-Что в таком случае вам надо, товарищ Ханлар? Так, кажется, величают в последнее время вашу светлость?

Управляющий ожидал, что толпа рабочих отзовется на его остроту дружным смехом. Но только теперь он заметил суровые взгляды, устремленные на него исподлобья. Чванливая улыбка сползла с его жирных губ. Одутловатые розовые щеки побледнели. Прежде чем сказать что-нибудь еще, он смочил кончиком, языка пересохшие губы.

- Ну, что там у вас? Говорите же! Или у всех вас языки поприлипали к гортани? Некому высказаться? Тогда привели бы уж лучше сюда и остальных людей с, промысла.

- Не беспокойтесь, господин управляющий. Сюда, конечно, пришли не все. Но не думайте, что остальные тартают нефть вашего хозяина. Предателей среди нас нет...

Вдруг за спиной Ханлара Абузарбек заметил усатого 'бурового мастера.

- Ну, Ханлар Сафаралиев - это еще, куда ни шло! - съязвил он. - Он не хочет кушать плов вместе с беками, чтобы не запачкать усов в масле. Но ты зачем приплелся сюда, мастер Тапдык? Тебе что здесь надо? Получаешь жалованья почти столько же, сколько я. Неужели тебе мало?

Тапдык был искусным буровым мастером и своей порядочностью снискал любовь и уважение рабочих. Он и в самом деле хорошо зарабатывал. Совсем недавно, когда из пробуренной им скважины ударил мощный фонтан нефти, Абузарбек, вызвав Тапдыка к себе, вручил наградные и тут же сказал:

- Хозяин доволен тобой, Тапдык. Возьми деньги. Это тебе бешкеш от хозяина.

Поиняв двадцать сторублевых кредиток, мастер акку-оатно согнул их вдвое, положил в карман и, не говоря ни слова, вышел. Эти деньги находились теперь в кассе взаимопомощи нафталанских рабочих. Если забастовка затянется, будет, чем помочь нуждающимся.

Больше всего поразило Абузарбека то, что настоящий буровой мастер оказался заодно с забастовщиками-голодранцами.

- И ты туда же! - укоризненно продолжал он, обращаясь к Тапдыку. Впрочем, удивляться нечему. Испокон века человек был неблагодарным существом. Мне говорили, что ты оказался заодно с "товарищами", но я не поверил. Теперь уже приходится верить... Ты что, вздумал вытеснить хозяина и сесть на его место?

В волнении управляющий достал из серебряного портсигара папиросу, закурил и облокотился на перила балкона, увитого плющом. А буровой мастер сосредоточенно ковырял носком своего огромного сапога булыжник, будто счищал прилипшую грязь. Видимо, у него не было охоты отвечать Абузарбеку.

Грубый тон Абузарбека разозлил Ханлара. Он порывисто шагнул вперед.

- Абузарбек! - сказал он. - Мастер Тапдык старше вас, по крайней мере, лет на двадцать. Хотя бы из уважения к его летам вам следует быть повежливее...

Папироса выпала из рук Абузарбека. - Послушай, ты! - заорал он. - Не тебе, карабахскому бродяге, учить меня!

По толпе прошел глухой рокот. Кто-то вскрикнул:

- Сам ты бродяга!

Боясь, что толпа сейчас же бросится на расправу, управляющий попятился назад. Ханлар поднял руку и призвал товарищей к спокойствию. Он снова обратился к Абузарбеку:

- Не затем мы пришли сюда, управляющий, чтобы учить наглых невежд вежливому обращению с людьми!

- Для чего бы вы ни пришли, незачем было приводить такое полчище! пробормотал управляющий. Рука, которой он показывал на толпу, тряслась, - Уж не собрался ли ты пролить кровь ни в чем не повинного человека?

Шаркая подошвами по истертому цементному полу балкона, Абузарбек бросился к себе в кабинет. Произошло замешательство.

- Почему ты ему не ответил, уста? Этот наглец наговорил столько грубостей, а ты ни слова в ответ!

Тапдык задумался и провел рукой в воздухе, как будто отмахивался от слов Абузарбека, как от назойливой мухи.

- Эх, сынок, отвечать надо человеку, а этому... Ему ли скажешь слово или камню - все равно... Сила богачей вон в тех нефтяных скважинах. Запрут промысла - и силе их конец... Стоит только нефтеналивным судам отчалить от пристани пустыми - хозяева сами придут кланяться тебе в нога...

Однако наивный ответ мастера не удовлетворил Хан-лара.

- Но они должны знать о наших требованиях? -спросил он.

- Узнают! Сами придут к нам. Тогда-то мы и выложим всё. Наверно, Абузарбек побежал вызывать казаков. Подлый трус! Во время всеобщей стачки он без охраны и носу не смел показывать на улицу.

Все громче раздавались голоса взбудораженных людей:

- Казаков? Пусть вызывает!..

. - Сам же раскается!.. Пожалеет об этом!... - Не поможет ему и раскаяние!

- Эта сволочь нам не страшна!

- Давайте всыплем ему еще до прихода казаков! Абузарбек снова показался на балконе.

- Эй, люди! Я не могу говорить с такой оравой! Пошлите своих представителей. Пусть скажут, чего вы хотите.

На миг стало тихо. Ханлар, мастер Тапдык, а за ними еще двое рабочих поднялись на балкон.

- Пройдите в кабинет, - и Абузарбек указал жестом на дверь.

- Зачем? Пусть все слышат наш разговор! - ответил спокойно Ханлар. - Я изложу требования рабочих тут же, на балконе...

Абузарбек успел уже связаться по телефону с хозяином и попросить у него разрешения вызвать конных стражников. Но хозяин не советовал злить рабочих. "Пригласи к себе представителей, - сказал он по телефону, - поговори и узнай, чего хотят. Ну, подкинь чег, о-нибудь главарям, постарайся подкинуть!".

Поэтому Абузарбек и старался залучить представителей в кабинет и поговорить с ними с глазу на глаз. От прежней заносчивости у него как будто не осталось и следа.

- Зачем же здесь стоять, душа моя? - уговаривал он Ханлара. - Здесь шум, крик. Пожалуйте в комнату. Какая вам разница? Выйдете потом и расскажете товарищам.

Ханлар прекрасно понимал маневр Абузарбека и решил не поддаваться на его уловки.

- Шум, говорите вы? - отозвался он. - Ладно, я утихомирю народ, и мы побеседуем здесь, на балконе. Уединяться в кабинете нам нечего. Не раз мы там, у вас, бывали, да уходили, не добившись толку.

Абузарбек настаивал на своем. Он то направлялся к двери, то оборачивался назад и, идя боком, словно танцуя, снова звал Ханлара и его товарищей в кабинет.

- Входите, входите! Ну, чего стали?

Ханлар обернулся к товарищам и высоко поднял руку.

- Потише, ребята!

Гул стал постепенно стихать. Рабочие подошли к балкону и стали тесным кольцом.

Они с любопытством смотрели на Абузарбека. Ханлар сказал иронически:

- Видите, господин управляющий? Народ молчит и дожидается вас. Нет необходимости нам уединяться.

Абузарбек нехотя согласился.

Ханлар вынул из нагрудного кармана парусиновой рубахи аккуратно сложенный лист. Зажмурившись, Абузарбек отвернулся. Он думал, что сейчас. Ханлар развернет этот длинный лист и начнет читать во весь голос. Но тот знал требования наизусть.

- Первое - сегодня же удалить приказчика Джафа-ра! Он избивает тарталыциков. Хватит ему измываться над рабочими.

- Прогнать, прогнать его! Вон его! - раздались голоса.

- Наше второе требование: уволенных с работы Васильева, Спиридонова и... - Ханлар запнулся, но ему сейчас же подсказали: "Кожевникова". - Да, Кожевникова! Эти рабочие должны быть восстановлены, и им надо заплатить жалованье за дни вынужденного безделья. Абузарбек вспыхнул: