Башни Эквеллора - Ирина Ростова

– И чем демонесса не угодила?

– С ней трудно иметь дело, – признался эльф. – Она знала, что я не маг и не дэйдрэ, и могла меня выдать. Кроме того, это сильно истощало посох, требовалось потом много жизней, чтобы его зарядить. Поэтому я берегся, и вызывал ее только тогда, когда нужно было явить чудо для подкрепления веры.

– Вот по поводу веры я б с тобой еще поговорила, проповедник ты наш, – сурово сказала Мист. – Вызывай ЛЛоединн, или демона, или кто там у тебя. Ты хотя бы имя ее знаешь?

– Нет, – покачал головой эльф, обводя взглядом зал, словно впервые и делая неуверенный шаг к центральной части со шпалерой и ледяным пьедесталом. – Я зову Мекату ЛЛоединн, но она никогда не покидает своего Домена, как и остальные хранители, поэтому вместо нее на зов приходит ее слуга. Так всегда было.

– Так и та, с глазами, – подтолкнул Торрен локтем подругу. – Жаба. Да? “За строками я скрыта”.

– Да, та точно так же. Только она служит Дее Дилинге, – отозвалась девушка, наблюдая за тем, как Эрил с крайне сосредоточенным лицом поддергивает рукава своей хламиды, тщательно подвязывая их веревочками, и кладет голые запястья на острые выступы на пьедестале.

Его лицо сделалось отрешенным, он надавил вниз, и по ледяным выступам заструилась кровь. Торрен открыл рот, произнес какой-то неопределенный звук, но передумал комментировать, сказал только:

– Надеюсь, у тебя есть в запасе трюки по обращению с демонами холода.

– На Мист надейся, но сам не плошай, – посоветовала девушка, старательно снаряжая Вейларисов наследный арбалет. Она далеко не была уверена в том, что болты и секиры хоть как-то смогут повредить местному аналогу Камии. Вернее, она была уверена в обратном, и куда больше полагалась на свои обрывочные знания и прошлый успех, чем на верную сталь.

Тем временем кровь эльфа продолжала течь, обрисовывая узор на пьедестале, состоящий из тонких переплетенных линий, похожих на сетку вен и сосудов, пока не заполнила все лакуны целиком, достигая пола. Эрил, словно чувствуя это, в ту же секунду воззвал к ЛЛоединн, произнося нужные слова на эльфийском, и узор на секунду вспыхнул розовато-голубым огнем.

– Эх, тетрадочки-то нет, записать! – посетовал Торрен, занимая стратегическое положение рядом с Мист и с интересом наблюдая, как угасают линии узора. – И что? – спросил он, наконец, подустав ждать чудес. Пьедестал погас, но Эрил не менял своего положения, что намекало на то, что, возможно, не все еще потеряно и чудо, все-таки, свершится. А потом он медленно осел на пол, словно тряпочка, и Мист, дернувшись к нему, выругалась:

– Пепел в душу, опять? Я ж говорила, сдохнет он, опять ничего спросить не успею!

– Спроси … меня, – раздался сбоку приглушенный, насмешливый голос и приключенцы, не слышавшие оттуда никаких звуков до того и не видевшие движений, оба резко развернулись, а Торрен, кажется, даже икнул от неожиданности.

Там стояла, окруженная бледными летающими снежинками, бледная дама в длинном, стелющемся по полу черном платье, с изысканным меховым рыжим воротником, того же цвета, что ее волосы и глаза.

– Глядь, ну ничего себе, они их специально, что ли, отбирают на мужскую погибель? – не удержался от комментария Торрен.

– А ты как думал-то? – огрызнулась Мист, которую занимали более важные вопросы, чем внешний вид демонессы, которая явно забавлялась их диалогом.

– Уж не головой, – охотно признал парень, не слишком вежливо пялясь на званую гостью.

– Кто звал меня, ослаб. Но он звал для тебя, не правда ли? – спросила та, обращаясь к Мист и воротник упал с одного ее плеча, изгибаясь и застывая, подрагивая, так и не упав ниже.

– Не воротник, – сказал Торрен.

– Ни разу, – согласилась Мист и обратилась к демонессе. – Он звал для меня. Это мне нужно знать, как убрать отсюда, скажем так, благословение ЛЛоединн.

Демонесса выгнула бровь – и свой лисий хвост, тоже, и смерила Мист насмешливым взглядом, улыбаясь ей краешком алых губ.

– Я могу. А что ты дашь мне? Этого, – она указала на бесчувственного Эрила, мешком лежащего на полу. – Не возьму. В нем Тьма из мест дальше, чем мой дом. А тот, – демонесса сморщила изящный носик, изучая Торрена. – Пахнет Багровым магом. Ни один уважающий себя демон не станет жрать такое.

– Что, такие невкусные? – приободрился Торрен, подувядший было под пристальным оценивающим взглядом. Его даже не напугала сентенции о тьме и необходимости искать другую жертву.

– Нет, – ответила демонесса коротко, и ее хвост дернулся вверх и вниз.

– А что ты приемлешь в качестве жертвы? – спросила Мист, просчитывая что-то в голове. Меката ЛЛоединн была богиней холода и физической смерти, и вряд ли хотела бы в подношениях что-то живое.

– Плоть и кровь, – демонесса облизнула алые губы алым кончиком языка, выжидающе глядя на приключенцев.

– Дохлики годятся? – тут же деловито уточнил Торрен. – А то у нас их много. Не соврать бы, двадцать четыре, что ли.

– Давайте, – милостиво разрешила она, сопроводив слова легким кивком аристократической головы. От этого движения Торрен впервые обратил внимание на то, что за искусно уложенными на висках волосами отсутствуют человеческие уши, зато в кудрях высокой прически прячутся кончики рыжих лисьих ушей.

– Здесь кушать изволите, лэри Лиска? – уточнил он.

Демонесса выгнула бровь и сдержанно хихикнула, принимая шутку.

– Нет, заберу с собой, для маленьких и больших лисят, – сказала она. – А то вы, ваэрле, слабонервны до неприличия, и пристойная лисья трапеза может вас смутить так, что не оправитесь.

– Иди, – подтолкнула Мист Торрена, готового препираться до бесконечности. – Тащи сюда Пушковых жертв.

– Раскомандовалась, сама бы дохлятину и таскала, – пожаловался в пространство Торрен, но понуро двинулся на выход.

Мист глянула на все еще неподвижного Эрила и твердо посмотрела на демоницу.

– С ним все в порядке? Он каждый раз так отключатся?

– Этот темный вызывал меня в первый раз. До того был другой, но похожий на вкус. Его звали Келэб, Эрил из рода Рахиллар, и его кровь была пресной, как у всех, лишенных какой-либо силы.

– Этого зовут так же. И, в общем, это тот же экземпляр. А что, “на вкус” он другой?

Демонесса покачала головой.

– У него может быть память того, прежнего, и его лицо, но по сути своей, своим нутром, и, да, на вкус он другой. И это твои следы на нем, ты его пожрала и, переварив, выплюнула обратно в мир новым. В этом он твое дитя, и дитя той Тьмы, что за пределом.

Мист ужасом посмотрела на свою собеседницу и снова на бесчувственного Эрила.

– Каникулы еще толком не начались, а я уже кругом пересолила, – с явно различимым сарказмом сказала она.

В этот момент Торрен, пыхтя, приволок первые два тела, держа их за ноги, и, кинув на полу, смерил тунеядцев укоризненным взглядом. Однако, совесть ни у кого не проснулась, так как один из бездельников был без чувств, вторая