Портрет дамы - Диана Стаккарт

Всю ночь я не могла уснуть, зная, что должна буду нарушить слово, данное графине и рассказать учителю, что я стала ее доверенным лицом, как когда-то была Беланка. Леонардо заверил меня, что этот недостойный поступок был оправдан необходимостью предотвратить грозящую ей опасность. Иногда долг призывает нас принять трудное решение, которое может показаться трусостью или жестокостью тем, кто не знает всей правды. Именно в такой ситуации я сейчас нахожусь, по его мнению.

Я взяла с собой платок, чтобы показать ему, каким образом она поддерживала связь с Грегорио, что вызвало живой интерес учителя. Он осторожно развернул платок и положил его на стол. Затем спросил:

— Скажи, ты думаешь, отсутствие графини этим утром вызвано запиской, которую она передала капитану, и его ответом?

Я задумалась на мгновение. Когда я наконец ответила, мой тон был более натянутым, чем я этого желала.

— Когда я передал ответ, у нее был такой счастливый вид! Не сомневаюсь, что сегодня она уехала встретиться с капитаном. Могу себе представить разочарование графини, когда она поймет, что он куда менее увлечен ею, чем она им.

— Ты прав, — ответил Леонардо, оглаживая свою аккуратную бородку и продолжая изучать меня взглядом. — И это наводит на размышления, по каким причинам он поддерживает эти отношения, не считая очевидных. Он должен понимать, что у герцога рано или поздно появятся планы выгодно выдать ее замуж, и если Лодовико узнает о его интрижке со своей кузиной, его карьере придет конец.

Я согласно кивнула, а он вдруг заявил:

— Это еще не все. Когда ты рассказывал о графине, у меня создалось впечатление, что ты ревнуешь. Скажи мне, ты влюблен?

Этот неожиданный вопрос застал меня врасплох. Я столько усилий потратила, чтобы не выдать свою тайну, и теперь все пошло прахом из-за минутной слабости! Я не осмеливалась произнести ни слова, уставившись на него взглядом побитой собаки. Не мог же он догадаться…

— Я не виню тебя, мой дорогой Дино, — продолжил он, видя мое огорчение. — Катерина — красивая молодая женщина, и неудивительно, что такой чувствительный юноша, как ты, легко подпал под ее чары. То, что она любит другого, должно разрывать тебе сердце. Но ты, без сомнения, понимаешь, что вам никогда не суждено быть вместе.

— Д-да, я понимаю это, учитель, — ответила я, опустив голову и краснея. Пио с сочувствием коснулся носом моей руки. Мое, облегчение от того, что я избежала разоблачения, было омрачено тем фактом, что Леонардо легко разгадал природу моих чувств. И неважно, что он ошибся лишь объектом.

— В этом нет ничего дурного, — мягко сказал он, пока я продолжала хранить молчание. — Не стоит стыдиться своей любви. Это чувство — великий дар, неважно, даешь ли ты ее или получаешь.

— Хотя, конечно, — добавил он с намеком на улыбку, — должен предупредить тебя, что физическая любовь, в отличие от духовной — гораздо менее возвышенна, учитывая необходимость совершать нелепые телодвижения, которые требуются для этого акта.

Его мгновенная вспышка веселья тут же угасла, и он вернулся к серьезному тону.

— Тебе еще предстоит узнать, что романтическая любовь чаще приводит к разбитому сердцу, чем к счастью, — сказал он, тряхнув своей рыжеватой гривой. — И боль еще сильнее, если тот, кого ты любишь, не отвечает тебе взаимностью. Так что постарайся не принимать это близко к сердцу. В настоящий момент ты должен слушать свой разум, а не сердце.

— Конечно, учитель, — со вздохом согласилась я, хотя подозревала, что это гораздо легче сказать, чем сделать.

Он одобрительно кивнул.

— Молодец. А теперь позволь мне рассказать, что мне удалось узнать за последние дни. Это отвлечет тебя от дурных мыслей.

Он протянул руку к кипе бумаг на столе. Среди них были изображения Катерины, сделанные им ранее, а также эскизы костюмов, подобных тем, что он послал Луиджи. Однако рисунок, который он взял со стола, был не его.

— Уверен, что ты помнишь этот набросок.

Я кивнула, мгновенно узнав эскиз, который выполнила несколько дней назад по просьбе учителя. На нем был изображен юный паж, которого я видела на похоронах Беланки вместе с выпивохой носильщиком.

Хмурясь, я разглядывала тонкие черты лица, окруженные ореолом каштановых волос, тщательно уложенных с помощью воска.

— Да, я помню этого юношу, но боюсь, что мне не удастся его отыскать.

— Я уже это сделал.

С видом победителя он забрал у меня рисунок.

— Твой набросок необыкновенно хорош, — одобрительно сказал он, отчего у меня на душе немного потеплело. — Когда я покинул апартаменты герцога, то буквально столкнулся с этим молодым человеком в одном из залов и немедленно его узнал. Я объяснил ему, что Моро желает выяснить обстоятельства, сопутствующие этому делу, и он охотно рассказал мне все, что знал.

Я слушала, затаив дыхание, пока учитель пересказывал мне содержание последнего разговора пажа и Беланки. Они с Беланкой довольно часто беседовали, хотя он признался, что их отношения ограничивались лишь дружбой. Но все же он был очень обеспокоен, когда увидел дерзкую горничную напуганной, в первый раз за время их знакомства.

Она поведала ему о причине своей тревоги, но молодой человек посчитал это ерундой. Графиня, гадая ей на картах, сказала, что вскоре ее предаст мужчина, и это приведет к большой беде. Девушка также рассказала, что одна из служанок графини утверждала, что сможет снять с нее это заклятие, но прежде Беланке необходимо выкрасть роковые карты у графини, что та и сделала.

— Наш паж утверждает, что это была его последняя беседа с Беланкой. Очевидно, она пошла на встречу с этой неизвестной служанкой, хотя он понятия не имеет, к чему это привело. Он сказал, что вскоре после этого она погибла.

Я молчала, переваривая новую информацию. Леонардо отложил рисунок.

— Кажется, развлечения графини не настолько невинны, как я полагал, — заметил он, нахмурившись, — учитывая, что они привели к смерти женщины. Что касается служанки, которая якобы могла предотвратить несчастье, думаю, мы оба знаем ее имя.

— Лидия! — воскликнула я, чем заслужила одобрительный кивок. — И это объясняет, как карты оказались в башне.

— Да, и не стоит забывать, капитан стражи — сын Лидии, так что, скорее всего, ей не составляло труда проникнуть туда.

Вспомнив, с какой легкостью стражи пропустили меня в башню с часами, я была в этом уверена. И все же у меня остались сомнения.

— Но вы же не думаете, что Лидия приложила руку к убийству Беланки? — неуверенно спросила я, вспомнив неподдельное горе Лидии, свидетелем которого я стала на похоронах.

Он пожал плечами.

— Все возможно. К несчастью для нас, мы не можем спросить ее об этом. Хотя, признаюсь, я не могу понять причину, которая заставила бы ее желать смерти молодой женщины.

— Может быть, Беланка и в самом деле покончила с собой, а Лидия была свидетелем, — предположила я. — И, может быть, это и есть причина ее самоубийства — чувство вины, что она не смогла остановить Беланку?

— Интересная мысль, мой мальчик, и небезосновательная. Но, конечно, существует вероятность, что Лидия стала свидетелем убийства, и убийце необходимо было заставить ее молчать.

— Разве отравление — это не привилегия знати? — быстро возразила я, и тут же поняла, что это могло означать. Судорожно вздохнув, я добавила: — Но не могла же графиня убить Лидию… и Беланку?

— Вспомни, что именно Катерина предсказала Беланке несчастье, — ответил учитель, вздернув бровь. — Кроме того, Беланка выполняла те же обязанности, что и ты сейчас — была посредником между Катериной и Грегорио. Кто знает, может быть, Беланка завела роман с нашим прекрасным капитаном, а Катерина узнала о ее вероломстве.

— Может быть, — повторила я, со стыдом вспоминая свои собственные предательские мысли.

Леонардо не заметил моего замешательства, поскольку в этот момент он лениво рисовал чье-то лицо на одном из эскизов Катерины.

— Дино, мальчик мой, — произнес он с тяжелым вздохом, — в этой истории слишком много белых пятен, а у нас почти не осталось времени, чтобы решить эту головоломку. Если после того как Моро договорится о заключении союза и объявит о помолвке Катерины, подобное повторится, то… В общем, у нас осталось четыре дня, чтобы закончить это дело.

Я тоже вздохнула, спрашивая себя, каким образом нам удастся распутать этот клубок. Пио последовал моему примеру. Он сидел, прислонившись к моему колену, очевидно, расстроенный тем, что хозяйка его покинула. Я ободряюще погладила его по спине и обратилась к учителю.

— Я должен идти, иначе мое отсутствие может вызвать подозрения. Что мне еще нужно сделать?

— Попробуй еще раз наш трюк с картами, — рассеянно ответил он, не отрываясь от рисунка. — Я убежден, что они таят в себе ответы на многие наши вопросы.