Таинственное излучение - Гарри

— Да я пробовал, но что–то он не крутится. Там что–нибудь надо нажать, да я не знаю что. — Жвачкин слова Дормидонта принял не как осуждение, а как совет побыстрее покрутить большой телескоп. Поэтому сейчас ему было приятно перед другом за свою сообразительность.

— Но и этот маленький — тоже мощь! Ты посмотри, ты только посмотри!

Он направил телескоп на далеко отставших Азу и Альфа, которые медленно брели, взявшись за руки. Время от времени они что–то говорили друг другу, но видно было, что разговор их был не веселым. У Азы на глазах даже блестели слезы. Наверно она опять кого– то жалела.

— Ты посмотри, как приближает! — волновался Жвачкин, что Дормидонт не поймет, какую классную штуку он нашел. — Когда смотришь в него, то кажется, что до них можно рукой достать. Жаль, что его сейчас нельзя взять с собой. Он хоть маленький, но уж очень тяжелый, чтобы его нести.

Ему так не терпелось еще кому–нибудь показать свою находку, что он быстро спустился вниз и сбегал к отставшим, торопя их подняться наверх и посмотреть в большую подзорную трубу.

— В самом деле вещь! — оценил Альф и сразу уступил свое место Азе.

— Какой цветочек! А вот еще один! — восторженно воскликнула та, сразу позабыв о еще невысохших слезах.

Аза нашла интересную игру. Среди равнинного скучного поля искать невесть как там оказавшиеся цветы. Их было так мало, что только телескоп мог выделить среди пожухшей травы маленькие произведения живой природы.

Но бабочек, сколько они не пытались, никто обнаружить не смог.

— Ладно, пора домой, — начал уговаривать их Дормидонт, которому восхищение трех чудаков, бегающих вокруг длинной трубки со стекляшками на концах, было не совсем понятно.

— Сейчас, сейчас, — отвечал Жвачкин, пытаясь в телескоп рассмотреть лицо Дормидонта. Но на таком близком расстоянии вместо лица видел только один глаз или один нос. Лицо никак не вмещалось.

Поняв бессмысленность этой затеи, он еще немного посмотрел на близлежащие деревья. С ними было то же самое.

— Зачем люди его поставили в таком месте, около леса, а не в городе? Ничего не видно.

В своей простоте Жвачкин полагал, что телескопы и астрономические станции только для того и создают, чтобы рассматривать проезжающие вдали машины, веснушки на лице и пуговицы на костюме. Здесь ничего этого не было. А все остальное он уже посмотрел. Пришлось согласиться с другом.

«Это тебе не подзорная трубочка», — еще долго продолжал восхищаться он, не в силах забыть телескоп.

Тем временем впереди показался город и настроение у всех опять испортилось. Не очень–то приятно возвращаться домой с поражением. Понуро они вошли в город и с опущенными головами вышли на площадь, где четверо оставшихся занимались какой–то странной работой.

Ма что–то подымала с земли и передавала Па. Тот брал это «что–то», вертел перед прибором, затем вертел в руках, недоуменно подносил поближе к глазам. Затем опять вертел перед прибором и передавал Булю. Буль, в свою очередь, говорил «так–так–так» и «что–то» переходило к Пуфику, который, не задумываясь, бросал его за спину. Ма опять нагибалась вниз и все повторялось сначала.

Увидев родителей, Альф еще ниже опустил голову и виновато остался стоять на месте. Аза же подбежала к Ма, уткнулась ей лицом в грудь и заплакала.

— Ничего не понимаю, — развел руками Па. — Альф, сынок, мы вас так заждались. Где вы столько времени пропадали? Иди ко мне.

Пока Альф, все еще с опущенной головой, подходил, Жвачкин уже рассказывал о случившихся событиях. Так как экспедиция закончилась безрезультатно, то о приключениях в горах он не распространялся. Это теперь было ни к чему. Основной упор в рассказе был уделен оправданию их неудачи. То есть встрече с гигантской птицей–роботом, которая три дня и три ночи гонялся за ними, чтобы отнять бесценный груз.

— Если бы эта птица нас догнала, то мы бы ей показали, — и Жвачкин опять воинственно потряс головой. — Но к сожалению ей это не удалось. К несчастью, в темноте махокрыл налетел на деревья и разбился. Когда же через минуту мы очнулись от падения, то ни птицы, ни рюкзаков с амулетами в корзине нё было.

— Хорошие были амулеты, — вставил слово Дормидонт.

— Я хотел… — запнулся Жвачкин, — нет, мы с Дормидонтом хотели было догнать этого воришку, но он успел спрятаться в темноте ночи. Подлый трус!

— А сколько было камушков, красивых и разных, — всхлипывая, продолжала рассказывать Аза свою историю, все еще прижимаясь к МА.

— Почти таких, как эти, — горько произнес Альф, показывая на выброшенные Пуфиком камни. — И в таких же рюкзаках, — уже с некоторым удивлением закончил он.

Один Дормидонт с некоторых пор больше ничего не говорил. Похоже, он кое–что понял и поэтому решил не выставлять себя на показ. Как ему казалось, и вполне оправданно, в глупом виде.

— А ты присмотрись повнимательнее, — подтолкнул Па Альфа к рюкзакам. — Может что и узнаешь.

— Да это ведь наши рюкзаки, точно наши! — пока еще радостно воскликнул Альф. — Вот и большой камень, который я нашел одним из первых. Он, наверно, раз в десять сильнее моего амулета.

— Так вы словили эту птицу? — не веря, спросил Альф.

— Да как тебе сказать, — Па тоже все было ясно. — Не то, чтобы словили. Она сама сюда прилетела. Да сейчас вы ее увидите.

Он показал им рукой куда–то за их спины. Все головы повернулись в том направлении.

И опять это оказалось против солнца. На этот раз подымающегося.

Такая же, как и вчера, точка приближалась к ним, стремительно увеличиваясь в размерах. Па и Ма стояли спокойно. Да и Буль с Пуфиком не показывали никакой–тревоги. Пришлось довериться им, хотя желание спрятаться куда–нибудь подальше было ох, как велико. Спрятавшись за Па Жвачкин воинственно топал ногой.

Еще минута прошла и на площадь плюхнулся… Кто бы вы думали? Ну, конечно, Марс. Во всей красе и силе.

— Вот это да!? — только и смог произнести Альф.

— Теперь понятно, что это была за птичка так далеко от своего дома, — пробурчал себе под нос Дормидонт. Впрочем, довольный, что у них наконец–то появился настоящий защитник, без которого им в последнее время как– то было неуютно.

— Марсик. Мой дорогой! — со всех ног бросилась к тому Аза, наконец оставив Ма.

Да, это был Марсик, это была птичка, была радость от встречи, от долгого ожидания и надежд.

— Так это ты нас никак догнать не мог? — успел прийти в себя Жвачкин. — Здорово мы тебя обскакали!

— Здорово, — подтвердил Буль. — Он даже рюкзаки помог вам перенести, чтобы вы зря с ними не таскались.

— Почему это зря? — теперь уже с определенным пафосом переспросил Жвачкин.

Дормидонт опять молчал, пристально поглядывая на груду камней позади Пуфика. Он еще не знал в чем дело, но понимал, что по какой–то причине их экспедиция все равно провалилась.

— А потому, что камни–то не амулетные.

— А какие же?

— Просто каменные.

К сожалению, они действительно оказались просто каменные. Скоро опустел и второй рюкзак, а стрелки на Измерителях ни разу даже не шелохнулись.

«Хорошо, хоть сами ноги унесли», — подумал про себя Дормидонт, вспоминая с каким трудом они расставались с третьим рюкзаком камней. Обычных камней, за которыми и летать далеко не надо было.

— Как же так? — не мог поверить своим глазам Альф.

— Ведь мы каждый, каждый камушек проверяли. И Дормидонт, и я. Стрелка всегда показывала ноль.

— Всегда? — задумчиво и с интересом переспросил Па. — А ну–ка расскажи мне об этом поподробнее.

Во время рассказа Па несколько раз уточнял детали, а потом, минутку подумав, сказал:

— Все ясно. Вы все делали правильно, но найти нужные камни могли лишь случайно. Прошлый раз Альфу со Жвачкиным повезло. А теперь нет. Вот и все.

— Как так? — ничего не понял Альф. — А прибор?

— Именно прибор вас и подвел. Дело в том, что в ущелье Трех скал нужных нам камней целые залежи. Но они распределены по всей территории гор. Вот почему первый большой Измеритель когда–то показал над горами отсутствие излучения. Из–за наличия этих минералов везде в горах, Измерители в любом месте будут показывать ноль. При этом не имеет значения, какой конкретно камень находится непосредственно около них.

Получалось, что приборы для измерения в ущелье не годились. И задача оказалась не простой, раз им даже случайно не попался ни один амулет. Надо делать шахты, добывать образцы, привозить сюда их на исследования. Однако их было слишком мало для проведения таких работ.

— Получается, что амулетов — горы, а результат ~ ноль, — удивился Жвачкин. — Хорошо, что мы хоть один рюкзак там выбросили.

Глава 18

Тяжелое воскресенье

— Ну, вот что, — вступила в разговор Ма. — Неприятности неприятностями, а жизнь продолжается. Плохая или хорошая. И нам жить в таком мире, какой он есть. Многое от нас не зависит. Но мы должны приложить все силы, чтобы сделать нашу жизнь лучше.