Таинственное излучение - Гарри

После того, как кто–либо заканчивал игру и оставался без домино, остальные считались проигравшими в этой игре и подсчитывали очки на оставшихся у них костях. «Козлом» объявлялся тот, кто первым набирал 121 очко за несколько игр. Он же должен был лезть под стол.

При этом были два исключения из подсчета, делавших результат игры непредсказуемым. Если на руках оставалась одна костяшка ПУСТО–ПУСТО, то она засчитывалась не за ноль очков, а за пятьдесят. А вот если оставалась одна ШЕСТЬ–ШЕСТЬ, то независимо от ранее набранных очков и сыгранных партий, обладатель такой ценности сразу объявлялся козлом. После того как Буль все это объяснил и показал, началась игра.

Потребовалось сыграть всего четыре партии, как объявился первый козел. Под бурную радость Жвачкина под стол полез сам учитель, Буль. Жвачкин не выпускал его из–под стола, пока у того мекание получилось почти также хорошо, как у него самого.

Видя такие результаты учителя, Па попросил Пуфика уступить ему свое место, считая, что остальные игроки еще слабее. Однако сам Буль нисколько не был расстроен проигрышем.

— Этим только подтвердился неписанный и никем недоказанный закон, по которому новичок почти всегда выигрывает благодаря везению. Вы в этом быстро убедитесь.

И первый в этом убедился Па, которому очень умело «помог» Буль. Обычно, выставляя по очереди костяшку за костяшкой, у каждого к концу игры их оставалось всего 1–2 штуки и в «минус» записывалось совсем немного очков. Поэтому требовалось достаточно много времени и игр, чтобы стать «козлом».

Вот тут–то Буль и проявил себя великим игроком. Игра только началась. У Па было много костяшек с большими числами 5 и 6, а у Буля с маленькими 1 и 2. Но первым ходил Буль. Он зашел с ОДИН–ОДИН. Па ответил ОДИН–ДВА, Жвачкин ОДИН–ТРИ и Дормидонт ТРИ–ЧЕТЫРЕ.

Затем на втором круге Буль выставил ЧЕТЫРЕ–ОДИН. У Па двоек и единиц не оказалось и ему пришлось пропустить ход. Жвачкин поставил ДВА–ПЯТЬ и Дормидонт ПЯТЬ–ОДИН.

Теперь на обоих концах цепочки находились единицы и еще две костяшки с одним беленьким кружочком оставались только у Буля. Он сделал ход ОДИН–ПУСТО. Па опять пришлось пропустить ход или, как говорят, «проехать». Он постучал костяшками по столу и произнес «еду».

— Ту–ту–у–у, — добавил к его словам Буль и помахал ему рукой.

Па еще не чувствовал тревоги. Он собрался чуть позже своими пятерками и шестерками заставить Буля уехать еще дальше.

Теперь владельцем единственной единички оставался Буль. Пришлось Жвачкину догонять Па в дальней дороге, так как у него не нашлось и «пустышки». Дормидонт, который благодаря потере хода Па и Жвачкина приближался к победе, с громким стуком выставил ПУСТО–ШЕСТЬ.

— Играть надо уметь, — с заметным чувством превосходства произнес он.

— Тут ты прав, — спокойно добавил Буль и еще более будничным тоном произнес:

— РЫБА. — И к шестерке приставил доминошку ШЕСТЬ–ОДИН.

— Где тут рыба? Почему я не вижу рыбу? промурлыкал Па. — Рыбку съем я на ходу и с шестерочки пойду.

Он с удовольствием предвкушал, как ту же комбинацию повторит своими шестерками. А шестерок у него оставалось немало: 6–6, 6–5, 6–4, 6–3 и еще две пятерочки 5–5 и 5–4.

— Рыба означает, что вы все не «поехали», а «поплыли» в дальние моря. — Этим он тонко намекал Па на его долгое заточение в подводной лаборатории.

— Нет, не поплыли, а пока только поехали, — не согласился Па и за неимением хода постучал своими костяшками по столу.

— Пока только поехали, — присоединился к нему Жвачкин. Тайно он также надеялся на победу, перебирая свои четверки и тройки.

— Ну а я, похоже, поплыл, — завершил круг Дормидонт, который первым догадался в чем дело.

Цепочка с обоих концов заканчивалась единицами, которых на руках больше ни у кого не было. То есть костяшки оставались, а вот ходить никто не мог. Эта ситуация в домино и называется «РЫБА».

При этом все получились проигравшими. Но если у Буля на оставшихся домино было всего 14 очков, идущих в «минус», то у Па — целых 61.

— Полкозла, — буднично прокомментировал Буль.

— Козла, козла, — недовольно пробормотал Па, хитроумным замыслам которого не дали осуществиться. — Ну, не успел, бывает. Давайте еще раз. Сейчас я из тебя не то что полкозла сделаю, а сразу целого осла. Поехали.

Но осла опять получил Па, потому что Буль опять сделал «рыбу». Тут дело для Па запахло целым козлом. До него ему оставалось всего 12 очков.

Пришлось уйти в глухую защиту. Он больше не копил одинаковых по значению костяшек, а старался в первую очередь выставлять те, которые были с большими числами.

— ОДИН–ДВА, — вкрадчиво говорил Буль.

— Это веревочка для привязи.

— ДВА–ШЕСТЬ, — отвечал Па. — Еще на восемь очков стало меньше. Кончик у веревочки обрежем.

— ТРИ–ОДИН, — тянул свое Буль. — Набросим уздечку на шею.

— ШЕСТЬ–ТРИ, — отбивался Па. — Разогнем ярмо и скроемся в полях.

— Не скроетесь, не скроетесь, погоня уж близка. — И элегантным жестом Буль медленно поднес доминошку к одному из концов цепочки.

— РЫБА, — привычно объявил он.

— Чтоб твоя рыба протухла! — не выдержал Па.

— Ура! новому козлу, — поздравил Па Жвачкин.

Ругая про себя Буля, козлов, ослов и другую живность, Па полез под стол. Затем оттуда раздалось нечто жалобное, больше похожее на мяукание и смущенный Па опять выплыл на поверхность. Жвачкин хотел потребовать качественного исполнения арии козла, но в последний момент не решился.

— Ну как, папуля, — посочувствовала тому Ма. — Это тебе не шашечки двигать. Пусть тебя Альф заменит. Ему гораздо легче под стол лазить.

Но Па самое неприятное уже прошел и к тому же увлекся. Он ни за что не хотел уступать своего места. Даже под угрозой еще раз петь песни под столом. В этой игре открывалось множество интересных возможностей, над которыми можно было помозговать.

Это ему нравилось. Откуда–то вспомнилась поговорка, что домино — не лошадь и к утру повезет. Короче, он жаждал реванша. Он не позволит Булю варить из него рыбный супчик.

Большего он добиться не смог. «РЫБА» кончилась, однако загнать самого Буля под стол ему пока было не по силам. Зато жертвой его хитроумных планов стал Жвачкин. Во время проведения Па одной из комбинаций, у бедного козлика на руках оказалась всего одна костяшка. Но ШЕСТЬ–ШЕСТЬ. Так из козлика получился «козел».

Под столом Жвачкин отвел, как говорят, душу. Уж он и бекал, и мекал, и заливался соловьем. Да так громко, что надоел Ма, которая предложила закончить игру в связи с поздним временем.

— Мне надо отыграться, — не хотел заканчивать–Жвачкин. — К тому же еще Дормидонт не был козлом.

— Еще хотя бы часик, — упрашивал Па.

— А я считаю, — подозрительно убежденно высказался Дормидонт, — что мнение женщины надо уважать. Верно, Пуфик?

Пуфик, который стоял в стороне и совершенно не интересовался игрой, конечно согласился. Еще бы. Желание женщины — закон для робота!

Так закончилось это тяжелое воскресенье.

Глава 19

Убежище

После тяжелого воскресенья наступили не менее насыщенные будни. Началась подготовка экспедиции к Убежищу. Вероятность того, что люди в нем могли остаться живыми, была ничтожно мала. Требовалось просто убедиться во всем собственными глазами.

В качестве средства передвижения приходилось использовать старенькие проверенные велосипеды. Жалко было махокрыл. С его помощью все было бы гораздо проще. Но для его восстановления требовалось очень много времени и усилий.

Аза с Дормидонтом уже предвкушали, как вместе с Марсом будут повторно совершать велопробег. Однако в последний момент Па изменил все планы.

Вспомнив бесшабашную храбрость Азы при нажимании кнопок неизвестных ей систем, он посчитал, что для людей, пусть даже теоретически, будет надежнее и лучше, чтобы над ними таких опытов не проводили. И решил сам отправиться к Убежищу вместе с Ма и Альфом. Захватив с собой из роботов лишь Жвачкина, да и то для кормежки.

Была и еще одна причина, по которой Па хотел сам во всем разобраться. Связано это было с системой контроля Убежища, один из пунктов которого он посетил сразу после прилета с океана.

Само Убежище располагалось невдалеке от города на небольшой равнинной возвышенности. К нему вела отличная дорога. Так что добираться туда было еще легче, чем в национальный парк. Там же находился и главный пункт управления. В километре от него располагался вспомогательный пункт управления. И еще один, как было упомянуто, находился в городе. Здесь все было ясно.

Проблема и тайная надежда была в другом. Теоретически надежд не было. Это убедительно было доказано еще в подводной лаборатории опытами с Измерителем. Но вот посещение пункта контроля несколько поколебало уверенность Па.