Демон Жадности. Тетралогия - Юрий Розин

На закате третьего дня корабль содрогнулся. Послышались характерные звуки размытываемых якорных цепей, шипение выпускаемого из двигательных отсеков раскаленного маной воздуха.

Вскоре мы причалим к пирсам Зейсавии и тогда до раскрытия моего обмана счет пойдет на часы. Руины, тем более крупные, были связаны между собой сетью передатчиков, сигнал между которыми шел далеко не со скоростью радиосвязи, но все равно достаточно быстро, чтобы Армал самое крайнее к полудню уже узнал, что Майраль Кентарог до сих пор находится в Перекрестке и ждет, когда его выкупят.

Нужно было срочно валить. И у меня уже даже сложился план, который при идеальных условиях даже не обязательно включал в себя серьезные обвинения в адрес Жилема.

Вот только мне и, следовательно, ему, не повезло. Судя по тому, что в мой иллюминатор до сих пор светило солнце, «Облачный Воин» пришвартовался к пирсу Зейсавии не тем боком, который был мне нужен. А значит побег все-таки предстояло проводить с участием моего нового знакомого.

Подойдя к двери, я прижал ухо к холодному металлу. Снаружи раздавались уже знакомые шаги — Жилем вскоре должен был сдать дневную вахту своему сменщику, что было очень не кстати. Второй охранник оказался слишком скучным и не компанейским парнем, не став даже отвечать на мои вопросы, не то, что соглашаться на партию в кости.

Я трижды стукнул костяшками пальцев в дверь.

— Чего?

— Скоро меня заберут, — вздохнул я. — Больше не свидимся. Не составишь компанию в последней партии перед расставанием?

Замок открылся, дверь распахнулась.

— Можно, — кивнул Жилем, которого за эти дни я успел неплохо «подкормить».

Я отступил, чтобы пропустить его в каюту.

Жилем грузно опустился на пол, заставив деревянные доски скрипеть под своим весом.

— Кидай, шулер, — он усмехнулся, облизывая губы. — Посмотрим, как удача любит тебя перед расставанием.

Кости застучали по полу. Минут двадцать мы резались в кости, причем теперь я в целом отпустил систуацию, позволив выигрывать и ему, за счет чего Жилем вошел во вкус и даже начал во весь голос хохотать в моменты моих проигрышей, что, несмотря на запертую дверь, должно было быть неплохо слышно в коридоре.

Проиграв в очередной раз, я недовольно хмыкнул:

— Чертова удача. Сейчас, погоди секунду, воды глотну, а то в горле пересохло.

Жилем хрипло рассмеялся:

— Не удивительно! Теперь мне даже жаль, что мы больше не играем на деньги!

Я медленно поднялся, сделал пару шагов к столу. Вода тонкой змейкой полилась в стакан, пока я следил за Жилемом. Он был совершенно расслаблен, что-то насвистывая себе под нос. Идеально.

Три бесшумных шага — и я за его спиной. Левая резко вверх под подбородок, правая обхватывает голову в замок.

Жилем дернулся. Его руки — жилистые, мощные — вцепились в мои, но удушающий был взят идеально. К тому же благодаря Маске, несмотря на разницу в габаритах явно в его пользу, я был сильнее его физически.

— Т-ты… су… — хрип вырвался из его перекошенного рта, брызги слюны осели на моих руках.

Его тело напряглось для рывка — я вовремя перенес вес, прижав его спиной к своей груди.

— Спи, дружище, — прошептал я ему в ухо, чувствуя как его пульс бьется все слабее под пальцами. — Мне правда жаль.

Его ноги в потертых сапогах судорожно задергались, скребя подошвами по деревянному полу. Потом тело обмякло, став невероятно тяжелым. Я держал захват еще десять медленных счетов, прежде чем осторожно опустить его на пол.

Жилем лежал на боку, как мешок с мукой, слюна медленно стекала из полуоткрытого рта на деревянные доски. Я даже не стал обыскивать его, уже прекрасно зная то единственное, что мне было нужно.

Тяжелый кожаный пояс, надетый поверх ремня. Расстегнув застежку, я вытащил его из-под лежащего на боку охранника. Во-первых, сам пояс был защитным серийным артефактом «История о бронзовой шкуре», укрепляющим кожу до прочности, собственно, бронзы.

А во-вторых, на нем висели ключи от моей каюты, армейский кортик, а также еще два артефакта: дубинка «История о неподвижном теле», вызывающая эффект паралича при ударе, и пистолет «История о метком стрелке».

Из перечисленного пригодиться мне могло все, а все остальное, что могло быть у Жилема, мне, наоборот, было не нужно. Тем более что каждая лишняя минута, потраченная на обыск, повышала как шансы того, что он очнется, так и шансы того, что до каюты доберется его сменщик.

Я собирался надеть пояс на себя, чтобы не терять времени. Но не успел я обернуть его вокруг талии, как ощутил уже знакомый зуд в ладонях, которыми сжимал артефакт.

Сделать уже ничего не успел. Через пару секунд пояс начал стремительно таять, будто нарисованный акварелью под струей воды, и впитываться в мои ладони.

Глава 15

— Чёрт… возьми… — сквозь стиснутые зубы вырвалось хриплое проклятие. — Нет, нет, нет! Он мне нужен, сволочь! — я попытался отдернуть руку, но пальцы будто приросли к тающему поясу.

Мана — это, конечно, хорошо, но прямо сейчас мне нужно было валить с корабля и защитный пояс, который должен был значительно облегчить мне побег, был куда важнее маны. Однако, похоже, у Маски было иное мнение.

С внутренней болью я следил за тем, как исчезает моя большая надежда, не в силах ничего поделать.

Но настоящая боль пришла после. Новый приступ жжения охватил торс, на этот раз сосредоточившись в районе живота. Не раздумывая, я вцепился пальцами в ворот рубахи и дёрнул вниз. Ткань разорвалась с громким треском, обнажив кожу.

И успел вовремя. В зеркале напротив отразилось, как вокруг моего живота начали проступать тонкие черные линии, стилистически повторяющие узор Маски. И, как и золотая татуировка, они пульсировали в такт моему сердцебиению, пока «гравировка» не была закончена.

Я осторожно прикоснулся к новому узору. Кожа под пальцами оказалась такой же твердой, как под золотыми линиями.

Вот только притока маны я так и не почувствовал. Вместо этого появилось характерное чувство связи с давно используемым артефактом, как у меня было, например, со «Сказанием об Энго» — некое родство на подсознательном уровне, будто артефакт был не предметом, а старым приятелем. И исходило это чувство от новой черной тату.

Я закрыл глаза, сосредоточившись на мане, что дало поглощенное золото и мысленно направил этот тонкий поток к черной татуировке, представляя, как энергия наполняет загадочные линии.

Внезапно воздух вокруг зарядился статикой. Черные узоры начали нагреваться, я охнул от неожиданности — по всему телу будто втыкали тысячи крошечных иголок, каждая из которых оставляла за собой волну