Мой кавказский отчим - Нина Северова

София снова краснеет и от её смущения, у меня закипает кровь. Нельзя быть такой красивой и нежной. Иначе я теряю голову и становлюсь животным. Малышка наклоняется ниже и сама исследует мой рот. Проводит руками по волосам и бороде, касается шеи. Расстёгивает верхние пуговицы рубашки и кладет руку на грудь. Я горю, а она ещё сильнее меня разжигает. Распускаю волосы и сжимаю у корней. София тихо стонет мне в губы и я держу себя цепями, чтобы не сорваться.

Не забираю инициативу, а поддерживаю. Касаюсь нежной кожи под футболкой, она быстро покрывается мурашками. София немного дрожит, но не боится. Эти прикосновения не только распаляют, они сводят с ума нас двоих.

— Аслан, — шепчет. От своего имени меня простреливает током. Кладу руку ей на подбородок, приподнимаю. Губы припухли от поцелуев, зрачки расширены. Красивая пиздец. Моя.

— Софа, всё закончится прямо сейчас, если ты не захочешь. Скажи мне, — провожу пальцем под нижней губой, — Да или нет?

Малышка облизывается следом за моим пальцем и я на секунду прикрываю глаза. Своей невинностью она забирает у меня последние капли самообладания.

— Да, — выдыхает.

Глава 32

Аслан

У меня было много женщин, с разными формами, длиной волос и предпочтениями. Но ни одну из них я не помню. Всё стёрлось из памяти, потому что София заполнила собой все пустоты.

Я раздевал её медленно, наслаждаясь каждым миллиметром бархатной кожи. Впервые я не хотел торопиться, чтобы просто сделать дело. Впервые мне хотелось быть… нежным.

София заметно нервничала, но доверяла. Касалась прохладными пальцами, а я старался запомнить всё до мельчайших подробностей. Смотрел на нее сверху вниз и не мог поверить, что это она, со мной. Сейчас София станет моей окончательно.

— Красавица моя, — сжимаю бедра, провожу пальцами по внутренней стороне. Она напрягается и пытается свести ноги. Но я уже между ними и не собираюсь останавливаться. Провожу языком по всем округлостям, вызывая тихие стоны. София выгибается, а я дурею от того, как она раскрывается и плавится.

— Аслан, — прикусывает нижнюю губу, когда я делаю первый толчок. Замираю. Тесно, даже слишком. По спине стекает пот, дыхание перехватывает. София морщится и придерживает меня за талию.

— Сейчас пройдет, — оставляю поцелуи на подбородке. Немного двигаюсь вперед-назад, наблюдаю за реакцией. Когда понимаю, что боль прошла, набираю медленный ритм. Глаза в глаза. Её бледная кожа на контрасте с моей выглядит благородно. Моя королева. Я бы стоял перед ней на коленях, если бы она сказала. Но ей не обязательно говорить, достаточно просто быть.

София кладет руку мне на затылок, царапает ногтями шею, цепляется. Не понимает, что распаляет ещё сильнее, но я держусь. Позже покажу ей все грани удовольствия, но сейчас только ласка. Не знаю откуда это взялось, я никогда таким не был. Женщины всегда сами просили жёстче и я давал это. Всё переходило в механику. София же превращает секс в близость, не только телесную, но и душевную. Смотрю ей в глаза и захлёбываюсь этими эмоциями.

Малышка сама тянется за поцелуями, гладит по щекам, кусает бороду. Меня бьёт дрожь, я и так близок, а её прикосновения бросают в огонь. Успеваю выйти и изливаюсь ей на живот. Тело сводит судорогой, в глазах темнеет. Блядь, слишком сильно.

Тяжело дышим. София гладит по плечам, касается губами виска, будто успокаивает. Я должен радоваться случившемуся, но моя женщина не кончила. И это меня злит. Твою мать.

— Как ты? — ложусь рядом.

— Хорошо, я думала, будет больнее, — краснеет и отводит взгляд.

— Больно, когда на сухую. А ты была подготовлена, — кладу руку на шею. Венка сильно бьётся, ещё не может успокоиться. Целую это место, София дёргается. Опускаю руку ниже, перехватывает.

— Не надо, — просит.

— Почему? Ты не…

— Это неважно. Я в крови и в… — щеки аж пунцовые, — Тебе.

— И? Это нормально, — говорю спокойно, а сам хочу провалиться сквозь землю. Какого хрена, Аслан? Позорище.

— Пожалуйста. Немного тянет внизу, — отодвигается на сантиметр, а у меня дыра в груди размером со Вселенную.

— Хорошо. Прости, я должен был сначала позаботиться о тебе, — нависаю над ней. Думает, что я плохой любовник? Как я мог облажаться в первый же раз.

— Ничего, всё в порядке, — целует плечо. — Мне надо в душ, чтобы смыть это всё.

Она не смотрит мне в глаза и это напрягает. Расстроилась? Или стесняется? Слышу звонок входной двери, привезли еду. Не вовремя.

— Конечно, иди. Я пока встречу курьера.

София встаёт и на носочках идёт в ванную. Смотрю на её стройное тело, ямочки на пояснице так и манят пройтись по ним языком. Но не сегодня.

Натягиваю брюки на голое тело, рубашку даже не застегиваю. Отдаю курьеру деньги за заказ вместе с чаевыми. Парень увидев пятёрку сверху, рассыпался в благодарностях. Не жалко, я сегодня практически добрый. И опозоренный.

В спальне снимаю одежду, захожу в ванную. Не хочу оставлять Софию одну. И так облажался. Она намыливает голову, вода стекает по узкой спине. Сглатываю. Картина из моих порочных фантазий.

— Аслан? — поворачивается, когда я закрываю душевую.

— Никого, кроме меня, — целую в губы, помечаю языком, чтобы наверняка знала, что она моя. Назад дороги нет.

— Мы же только, а ты… — смотрит вниз, где я всё ещё твёрдый.

— И? Ты после этого не перестала быть красавицей, — хмыкаю.

Помогаю Софии смыть наши следы и ловлю себя на мысли, что мне нравится это: вместе спать, вместе мыться. Раньше сторонился такого, но с Софой не хочу расставаться.

— Пахнет вкусно, — заглядывает в пакеты с едой.

— Да, шашлык у них тоже вкусный.

Раскладываем еду по тарелкам. София молчалива, но кажется, просто устала, а не разочаровалась во мне. Всё ведь не так было плохо, да? Кого я обманываю.

— Садись рядом, — отодвигаю стул. Не хочу смотреть на нее напротив, хочу, чтобы рядом. София осторожно садится и сводит брови.

— Болит? — не нравится мне это.

— Нет, но дискомфортно. Пройдет, — улыбается, а глаза грустные.

— Давай съездим к врачу?

— Не надо. Это нормально ведь. Если будет совсем плохо, я скажу, не переживай, — кладет голову мне на плечо. «Если совсем плохо», то есть