Сирени горький аромат - Татьяна Аксинина

Я наблюдал, как менялись краски на лице Татьяны, и радовался, теперь Антону не отвертеться. Что Галина подтвердит мои слова, я не сомневался. Галина много раз говорила, что сожалеет о своем дурном поступке по отношению к подруге, что хочет сознаться и попросить прощения. Галина считала, что то, злополучное письмо, склонившее её на нехороший поступок, ей написал именно Антон.

Бледная, как полотно, Татьяна встала из-за стола и вышла. Я с нетерпением ждал продолжения. И оно последовало. Утром Татьяна сама позвонила мне. Она решила уйти от мужа и просила меня разрешить ей пожить временно в моей квартире. К своей матери идти она побоялась, не хотела вовлекать ту в грядущий скандал.

Квартира у меня была большая в самом центре города. Я уверил Таню, что я могу жить у друзей, и что она может распоряжаться моей жилплощадью сколько угодно. Я помог ей с ребенком переехать в свою квартиру. Когда я обустраивал их на новом месте, явился Антон. Быстро он отреагировал, но как-никак, бывший спортсмен. Антон чуть не разбил мне голову, но промахнулся и расколотил стол. Следующим ударом он таки задел меня. У меня бурно пошла носом кровь. Антон остыл при виде крови, хлопнул дверью и ушел. Мне нравилось, как Таня хлопотала вокруг меня. Её нежные ручки прикасались к моей коже. Я растаял и согласился поехать в больницу. Зачем я это сделал? Потерял ум от женской ласки? Захотел зафиксировать в больнице побои на всякий случай? Идиот! Все могло бы сложиться иначе, если бы я остался.

Когда я вернулся из больницы, никого в моей квартире не было. Я с ужасом созерцал разбитый потайной ящик стола, где я хранил мою тайну: голубой конверт с локонами убитых мной женщин и их фото. Конверт исчез вместе с Таней.

Я метался, как раненый зверь, не зная, где мне искать Таню. Может быть, она вернулась к Антону? Тогда мне крышка. Я помчался к гостинице, где остановился Антон. Мне повезло. Я увидел через стеклянные окна, что Антон пил в баре. Один. Куда же она могла скрыться? Может быть, она пошла в милицию? Нет. Иначе бы за мной уже пришли. И я вспомнил про дом в деревне. Галина упоминала, что родственники Тани имели большой дом в деревне, где собственно Галина и познакомилась с Татьяной. В старых бумагах я нашел адрес Галины.

Таня была в деревне, в Журавлево. Я нашел её в доме. Убивать я не хотел, хотел решить все миром. Я лишь просил отдать мне этот конверт. Я же любил её! А она сама бросилась вперед со словами: «Не тронь ребёнка!» И прямо – на мой нож, что я держал в руке. Она упала на пол. Её дочь, Даша, спала в другой комнате. Я постоял над кроваткой, вслушиваясь в ровное дыхание ребёнка. Девочка лежала спокойно, не шевелясь. Я не стал убивать её. Пожалел. А зря.

Я наспех поискал конверт, но не нашел. Таня куда-то спрятала его. Мне надо было срочно обеспечить себе алиби. К поиску конверта я решил вернуться позже. Я помчался в город. У гостиницы стояла машина Антона, а сам он спал в ней, склонивши голову на руль. Я осторожно положил в багажник платок Тани, испачканный кровью. Нож я спрятал на всякий случай. На дороге я снял подвыпившую девицу. Мы пошли к ней, где я провел время до самого утра. Она плохо помнила о времени нашего знакомства, да и никто меня ни о чем не спрашивал, не подозревали.

Подозреваемый был один – Антон. Оказалось, что он после бара поехал на машине в сторону Журавлево. Его запомнили на заправке, когда он заправлял свою машину и поругался с кассиршей. Как я понял, до Журавлево он не доехал, вернулся. Проспал в своей машине до утра, где его взяли с поличным. У следствия не было вопросов. Антона посадили. Посадили капитально. Я мог жить спокойно. Удачно предложили работу за границей. Я уехал из города и вернулся домой лишь через год. Кто знал, что Татьяна тогда успела позвонить Игорю. Даже не представляю, откуда был у неё номер его телефона. Но факт остается фактом: она ему позвонила. Когда я вернулся, Игорь захотел встретиться со мной и поговорить. Оказывается, Таня просила его приехать к ней срочно в Журавлево в ту ночь. Она сказала ему, что опасается за свою жизнь. Игорь тогда был на гастролях в Омске. Он выехал сразу после звонка, но опоздал. На годовщину смерти Тани он приезжал в Журавлево, чтобы положить цветы к дому, где она погибла. И соседка, вот полоумная старуха, сказала, что какой-то мужчина обыскивал Танин дом через месяц после её убийства. Она видела в окно. Эта тварь описала меня. Игорь сказал, что не верит в виновность Антона. И спросил, что я искал в доме Тани?

Я сказал, что принесу ЭТО к нему домой и покажу. Он согласился. Вот дурак! Я положил в дипломат огромный букет сирени и тот самый нож. А дальше все было очень просто. Когда Игорь потерял сознание от сирени, что я ему подсунул прямо в лицо, я на компьютере набрал текст с признанием в убийстве Тани. Положил на видное место нож, оставив на нем отпечатки пальцев Игоря. Затем я выбросил Игоря в окно с девятого этажа. Сам поднялся на чердак и ушел через соседний подъезд.

А дальше у меня началась новая жизнь. Я сделал головокружительную карьеру. Но меня всю жизнь беспокоил голубой конверт. Я не представлял, куда его могла спрятать Татьяна. Дом в деревне я обыскал тщательно, но ничего не нашел. Похоже, Таня унесла в могилу эту тайну. На всякий случай, я наблюдал за жизнью Таниной матери с её ребенка, Даши. Но ничего страшного для меня не происходило. Я принял участие в судьбе Никиты Чернова, сына Игоря. Но и с этой стороны все было в порядке. Жаль, что Антона выпустили. Но он умотал в другой город, где благополучно жил с новой семьей, отдаваясь бизнесу.

А потом умерла эта старуха, мать Тани. И я решил снова поискать конверт. Дашу я не хотел убивать, и Никиту убирать тоже. Мне лишь нужен был мой конверт. Но они случайно встретились, и я испугался. Собственно, чего было пугаться? Но, как говорится, пуганая ворона, куста боится… Я был сильным, уверенным в себе. А они были просто дети. И что