Гагарин: дорога на Марс - Анатолий Евгеньевич Матвиенко

холодная. Так пусть увидит эту дичь. Наши свободолюбы мечтают, чтоб было как в Париже. Уверены? А почему не будет как в Хургаде? По щиколотку в верблюжьем говне? Да и тот же Париж, приедут туда и узнают, что чашка кофе на Елисейских полях стоит дороже, чем несколько качественных комплексных обедов в советской столовой, далеко не каждому там дано заработать, чтоб жить не тужить и не скатиться до египетского уровня существования. Вон, армяне всей страной уехали в «свободный» мир. В свободный от сытых желудков. Готов на пари — не позже восемьдесят девятого попросятся обратно в СССР.

— Папа, надо Каспий развивать, — в струю его рассуждений заметил сын. — Следить, чтоб бакинская нефть не загрязняла воду. Да восточное побережье и сейчас там чистое — Казахстан, Туркмения. Почему не настроить отелей в этих республиках?

— Разворотливости не хватает, Андрюха. Слишком долго говорили: люди обождут, сначала обороноспособность, тяжёлая промышленность, добывающая промышленность, транспорт. Потом самые насущные нужды закрывали: жильё, шмотьё, медицина. Об образовании не забывали. Отдых и развлечение оставили на потом, может — зря. Конечно, застроим и Каспий, но поздно. Целые поколения построивших и защитивших социализм не только этого не увидят, — он махнул рукой в сторону морского побережья, оккупированного чайками. — Не уедут дальше дачного участка. Потому что привыкли копить, откладывать детям. Советский человек не умеет жить для себя. Вот скажи, согласился бы впахивать на Луне, если бы за это не причитались большие по советским меркам деньги?

— Конечно, папа! Лариса и Ксю, я уверен, тоже. Мы — советские космонавты. О деньгах думаем в последнюю очередь.

— За женщин не решай, хорошо? — возразила Ксения.

— А я с сыном согласен. Вы, в первую очередь, патриоты. Только во вторую — карьеристы и любители красивого. И это очень, очень хорошо.

Обычный аргумент отца. Если бы Советский Союз не победил в гонке за первый пилотируемый полёт в космос и за посадку на Луну, столько энтузиазма никто бы не проявлял. Не старались бы, меньше и получали.

Отец во многом прав. Да практически во всём.

Примечание к главе 13. По мотивам КВН и экс-КВН приведены неточные цитаты:

1) из песни «Подкаблучник» https://www.youtube.com/watch?v=_NbB3UH7Scs в исполнении Вячеслава Мясникова, команда «Уральские пельмени»;

2) из приветствия команды «Дети лейтенанта Шмидта» 1999 г. https://zzapoj.narod.ru/jurmala/deti/privet.htm .

Глава 14

14.

Форсированное строительство «Восточного» привело к тому, что о готовности первого комплекса из двух стартовых площадок новый начальник объекта рапортовал ко Дню Победы, по обычной советской традиции — «к дате». Гагарин вылетел на Дальний Восток в составе госкомиссии по приёмке, конечно, недоделок нашли с полсотни, всё как обычно, но результат был налицо: замена руководства объекта с посадкой прежнего начальника строительства и нормальное обеспечение материалами обеспечили успех. Пусть не хватает бытовой инфраструктуры, а здесь построится город, мало уступающий Байконуру, комиссия зафиксировала: собирать воедино из блоков и запускать ракеты в космос отсюда можно. В том числе — самого тяжёлого класса.

Вернувшись в Москву, Гагарин собрал расширенную коллегию Госкосмоса, пригласил генералов из ВВС, курирующих военную сторону космических программ, и представителей смежных ведомств. Присутствовали генеральные директоры и главные конструкторы основных НПО, НИИ и КБ.

Те видели: первопроходец космоса пребывает в отличном настроении, и было с чего. Первая половина восемьдесят седьмого года складывалась на редкость удачно. С виду основные препятствия к запуску «Аэлиты» в следующем году преодолены. Американцы вытянули на низкую орбиту два первых твердотопливных ускорителя, сейчас они ждут сборки комплекса, дрейфуя у «Салют-12». На Луне в испытательном режиме катается первый марсоход, отбирает пробы грунта, заезжает на платформу, та запускает реактивные двигатели и переносит аппарат за сотни километров для продолжения исследований. Когда засбоил, та же платформа притащила его к станции имени Засядько — для осмотра и мелкого ремонта, чтоб в отправляемые на Марс аппараты вовремя получили необходимые изменения.

«Карусель» будущего комплекса «Аэлиты» показала себя с наилучшей стороны — настолько, что на Марс полетит тот же экземпляр с парой обитаемых отсеков, что и подвергался испытаниям. Все необходимые подготовительные работы можно осуществить на орбите.

— Всё хорошо, Юрий Алексеевич? — спросил Козлов, когда заняли места в президиуме.

— Настолько, что аж страшно. По прежнему опыту знаю: полоса везения неизбежно заканчивается крупной проблемой. Тьфу-тьфу, не сглазить.

Однорукий соратник кивнул и встал. За столом совещаний Гагарина сидело человек двадцать и десяток на креслах вдоль стены.

— Товарищи! Сегодня нам предстоит принять важное решение. На Восточном с опережением графика введены в строй две пусковых площадки, рассчитанные на ракеты «Энергия» в любой конфигурации, от базовой до ещё не испытанной с шестью боковыми ускорителями первой ступени. Сборочный цех и коммуникации готовы процентов на девяносто, с учётом замечаний будут окончательно доведены до эксплуатационного состояния в течение месяца. Центральный комитет партии в лице товарища Гагарина ставит вопрос: способны ли мы перенести запуск «Энергии-7» к Луне по программе подготовки к миссии на Марс с Байконура на Восточный?

Некоторые собравшиеся слышали о данной идее краем уха. Другие вообще были не в курсе. Прокатился ропот.

Продолжил Гагарин.

— Давайте взвесим плюсы и минусы. Плюсов два. Первое. Мы испытаем, наконец, приводнение разгонных блоков. Второе. Мы начинаем практическую эксплуатацию Восточного, избавляясь от трений с китайцами, Байконуру оставляем лёгкие и средние носители, не создающие проблем падением на китайскую территорию. Подробности потом. Пока слушаю принципиальные возражения. Товарищ Венгерский?

Выступил не только он. Контрдоводы сводились к одному: спешка повышает риск аварии.

Слушая специалистов, Юрий Алексеевич чувствовал, как покидает его первоначальный запал. Нынешние ракетчики уже не те…

В пятидесятых-шестидесятых, в начале второго этапа космической гонки, когда с американцами шли бок о бок, нос к носу,