Гагарин: дорога на Марс - Анатолий Евгеньевич Матвиенко

Перед отлётом Андрей торжественно препоручил ей оранжерею и вместо благодарности получил фитиль: мальчикам не дано так трепетно ухаживать за растениями как девочкам.

Глава 13

13.

Точность приземления возросла настолько, что к точке посадки спускаемого аппарата прибывали не вертолёты, а грузовики. И это к лучшему, армейский «Урал-375» с кунгом и красным крестом в белом кружке подогнал корму вплотную к кораблю. Четверых космонавтов извлекали как шпроты из банки, укладывали на носилки и сразу подавали в кузов.

Андрей согласился бы поднять голову от заботливо подложенной подушки только за премию размером в оклад. Паша и оба инженера-космонавта тоже не просились сыграть партию в теннис.

До того как тронулись к Байконуру, врач осмотрела экипаж, послушала фонендоскопом, нахмурилась.

— Так скверно? — спросил Харитонов.

— Жить будете. Предварительно скажу, потребуется долгая реабилитация. Ксения Юрьевна права — вас замордовали.

— Ольга Петровна, мама не прилетела? — просипел Андрей, удивившись, какой у него писклявый голос, порой срывающийся на хрип.

— С твоим сыном Алла Маратовна. Ксения в космосе, Юрий Алексеевич в командировке, Ларисе Евгеньевне можно посочувствовать. А ещё ты на её голову свалишься! Тебя же можно перебросить через руку и носить как плащ.

— Земля встречает героев-космонавтов… — просипел Баландин. — Как твоего папу принимали, помнишь, Андрюха, ты сам видел по телеку: персональный самолёт, ковровая дорожка, Хрущёв, сияющий как самовар, Звезда Героя, квартира… А нам скажут — лечитесь, заморыши, и снова дуйте в забой с киркой на перевес.

— Постыдился бы! — Ольга Петровна сердито погрозила пальцем. — Сейчас в Батуми поедете, там закат бархатного сезона. А то и вообще в братский Египет на Красное море, там наше Министерство обороны выкупило кусок побережья и построило корпуса. Отель, пальмы, водичка прозрачная, море круглый год тёплое, как раз в октябре спадёт жара. Тропические фрукты, рыба, купание среди коралловых рифов. Юрия Алексеевича в обычном Крыму после полёта отхаживали. И второй раз тоже.

Про Египет новость как-то прошла мимо внимания Андрея. А ведь здорово — как только малыш подрастёт и что-то начнёт соображать, махнуть туда втроём!

В больнице, а потом просто в гостинице на Байконуре экипаж приходил в себя, парни набирались сил. Сдали все мыслимые и немыслимые анализы, прошли обследования, только что на центрифуге их не мучили, любому садизму должен быть предел. На пятый день прилетел Гагарин-старший. Сына обнял, потискал, внимательно посмотрел в глаза, остальным пожал руки — тоже сердечно, не формально.

— Читал медицинские отчёты. Тоже пока предварительные, пока вас не разберут по винтикам и не соберут в госпитале ВВС. Хрящи не истончились, и вообще, даже при такой малой степени тяжести организм деградирует меньше, чем в невесомости. А вот мышечная масса уменьшилась, несмотря на ваш самоотверженный труд. Почему — не знаю. Сердечкам досталось. Медицина категорична: больше таким нагрузкам не подвергать, а вот шесть месяцев пребывания на Луне вполне допустимы.

— Паша! Если сейчас скажешь как тогда Береговому: готовы к новым заданиям Родины, окрепну — сразу придушу.

— Готовы. Но не сейчас. Ты, Андрюха, годен пока только на перегной. Юрий Алексеевич, нас в Москву возьмёте? А то попутной лошади ждать долго. На рейсовом мы как бы да, но ещё нет.

Гагарин покачал головой.

— Тебе, Павел, в госпитале к невропатологу надо. Заговариваешься. Слушайте все четверо. Сегодня ждать, у меня в цехах дела. Завтра в восемь утра летим. До машин доковыляете? Или санитарную с носилками?

— Доковыляем. Как-то, — пообещал Авдеев за всех.

От Ольги Петровны Андрей по секрету знал, оба инженера получили много, когда попали под солнечный поток, куда больше, чем они с Павлом в укрытии. Состав волны, пришедшей от вспышки, неоднороден. Некоторые частицы летят не строго по прямой, отражаются от препятствий и меняют направление. Что-то противорадиационная защита приняла на себя, ослабила воздействие. А организаторам полёта на Марс предстоит решать: оставлять её такой же, уповая, что солнечный шторм не накроет планету в короткий период нахождения там людей, или тащить дополнительную массу свинца, каждый лишний килограмм спускаемого аппарата — миллионы рублей.

Наутро подъехали две «волги». Своими ногами, хоть с подстраховкой медиков, экипаж спустился к машинам. В полёте молчали. Во Внуково другие «волги» подкатились прямо к трапу, Гагарин посадил сына в свою служебную 3110, вторая покатила в Звёздный.

— Разве я тоже не в Звёздный?

— Лариса у нас, в Серебряном Бору. Юрочка тоже. Или у тебя, сын, какие-то неотложные дела в ЦПК? Командировку потом отметишь…

— Конечно… Спасибо, папа.

Может, он чуть злоупотребил служебными полномочиями, пригнав персональный самолёт к прибытию экипажа сына, но сделал это очень вовремя.

Когда за «волгой» начали сдвигаться железные створки ворот, первым делом через шум пробился звонкий собачий лай, Жулька собачьим слухом первая засекла возвращение.

— Слышишь, как с ума сходит? — Гагарин старший обернулся с переднего сиденья. — Мне тоже радуется, но куда там. Давай помогу выбраться.

— Я справлюсь.

Пока шли к дому, отец напомнил бородатый анекдот: если запереть жену и собаку в гараже, а потом выпустить через четыре часа, кто тебя встретит с восторгом — супруга или зверюга? Андрей рассчитывал на благосклонность обеих.

Лариса обняла, Жулька тоже — но только за ногу.

— Горе моё… Выглядишь хуже, чем я в первые дни на «Салют-11». Всё равно — так тебе рада! Пойдём, сына покажу.

— И я тебе… И всем вам. Здравствуй, мама.

Юрочку он даже побоялся взять в руки, не надеясь на них, только гладил и умилялся. Алла Маратовна деловито ощупала остатки бицепсов сына, оценила тонус, точнее — отсутствие оного.

— М-да. Я бы остереглась жить на станции, построенной бухенвальдским крепышом.

— Отъемся. Накачаюсь. Говорят — минимум год проведу на Земле. Жуковскую академию подтяну, а то даже как заочника забыли.

— Это ты правильно напомнил, — согласилась мама. — Все за стол!

Лариса села очень плотно к нему на диване, несколько даже мешая кушать. Выглядела на максималках, по принципу: глупая женщина следит за мужем, умная — за собой. Андрей обнял её левой рукой, не выпуская вилку из правой.

Зная, как непросто адаптируется организм после космического стресса, Алла Маратовна испекла очень нежный мясной пирог, на сладкое торт.

— Вот и держи фигуру! — пожаловалась Лариса. — Ты как?

— Непривычно. Живу, не напрягая волю. Не надо заставлять себя тащиться в тоннель и ремонтировать осточертевший проходческий щит, нюхать своё месяцами немытое