Моя Калифорния - Лея Сван

поддающееся платье, обернулась на сдавленный смех за спиной. Хихикала Сьюзи, зажимая рот обеими ладошками в попытке сдержать рвущийся наружу смех.

— Что?! — застряв в платье на уровне талии, я снова и снова дергала его вверх. — Чего смешного?

— Кроме тебя? — Сью покачала кучеряшками. — Ты уморительна, детка!

Аллилуя! Платье наконец-то поддалось, натянувшись на плечи.

— И далеко собралась? — сарказм в голосе подруги просачивался холодными струйками.

— На пробы! Куда же ещё?! Роль в фильме про Бонда. Помнишь? Вызовешь мне такси?

— В двенадцатом часу ночи? Да запросто!

— Что?! Ночи?! — подскочив к иллюминатору, я дернула вверх легко поддавшуюся шторку. За окном было темно, хоть глаз выколи. И только причальные огни разбавляли вполне очевидную ночь.

— Ох! Как же так?! — рухнув на кровать, закрыла лицо руками, переваривая масштаб катастрофы. — Я всё проспала! Что же теперь… Это был мой шанс.

— Ну не убивайся ты так, дружочек, — опустившись рядом, Сьюз коснулась моего лба, убирая разметавшуюся чёлку. — Всё не так плохо. Прослушивание ты пропустила, что правда, то правда. Но шанс всё ещё есть. Я разговаривала с этим мистером «Как его там» — твоим агентом.

— Что? Когда?!

— Если помнишь, когда ты сиганула за борт, твой телефон остался в каюте. Я отвечала на все входящие звонки, надеясь, что один из них будет от тебя или Марка. Так что с этим твоим Гендальфом…

— Гальфстрингером, — подсказала я.

— Ну да, с ним я разговаривала два раза. Не очень приятный тип. Первый раз он позвонил в воскресенье вечером. Не знаю, что хотел. Я была на таком нерве, что прямиком выложила ему всё про твоё исчезновение, и про Марка, и полицию… Второй раз он позвонил сегодня, около пяти. Спрашивал о тебе. Я не стала будить тебя, пообещав передать всё слово в слово, когда проснёшься.

— Иии…? Что он сказал?

— Просил передать, что в связи с произошедшей с тобой неприятностью, передаёт пожелания скорейшего выздоровления. И просил перезвонить ему при первой возможности.

— А насчёт проб? — я не заметила, что слишком сильно сжала пальцы Сью.

— Ничего конкретно об этом не было, — она пожала плечами. — Но раз он просит перезвонить… Наверное, есть ещё возможность всё исправить. Чего сейчас переживать? — отвернувшись к зеркалу, она взялась поправлять волосы. — Просто перезвонишь ему утром и всё узнаешь.

Оставшись довольна своим отражением, Сьюзен снова вернула мне своё внимание.

— Да, кстати, забыла обрадовать — до четверга ты в отпуске! Эдди проникся трагической историей твоего путешествия по джунглям и разрешил отдыхать от съёмок аж до четверга. Скажи спасибо своей лучшей подруге — я всё расписала в самых мрачных красках!

— Спасибо! Если можно, я бы хотела принять душ, — тяжело выдохнула я.

— Оу, конечно! Все радости цивилизации снова твои! А завтра утром расскажешь нам в деталях про ваши приключения, и потом Ферджи отвезёт тебя в клинику. Марк сказал — в джунглях тебя покусала какая-то местная дрянь.

— Уже ничего не болит! — я повела плечом, проверяя — действительно, даже лёгких проблесков боли не было. — Мне бы только помыться…

Она быстро кивнула,

— Всё, всё, не пристаю! Ты плескайся, а я пойду — порадую ребят известием о твоём пробуждении. Они так волновались.

— Нет! Пожалуйста! — мой вскрик остановил Сьюзен уже у двери. — Пожалуйста, не говори им пока. Я… Я пока не готова. Хочу прилечь после душа, попробовать ещё поспать. Голова словно свинцовая…

— Это от обезвоживания! — авторитетно покачала головой подруга. — Я читала про такое в одном блоге. Тебе надо очень много пить и много спать. Отдыхай! Я пойду, не буду тебе мешать…

— Не скажешь им? — уточнила я.

— Неа…

Взявшись за дверную ручку, она потянула её вниз… и снова вернула на место, внезапно развернувшись.

— Ты ведь… Вы с Марком…? — Сью старательно подбирала слова, избегая встречаться со мной взглядом. — Вы с ним… подружились? Там, на острове. Он всё говорит и говорит о тебе… и так странно смотрит. Будто сквозь меня.

Пришлось крепко сжать пальцы, пытаясь сдержать их дрожь,

— Он спас меня. Если бы не он, я бы умерла там, в джунглях. Он… он необыкновенный. Тебе очень повезло!

Последняя фраза далась мне тяжело. Одна Богиня знает, насколько.

— Да, Марк такой — просто невероятный! — беспокойство в её взгляде растаяло, сменившись счастливым блеском. — Наконец-то я встретила настоящего мужчину! Ты даже представить не можешь… У меня в животе всё переворачивается от одного взгляда на него! Знаешь, он так …

— Сью, я в душ! — пришлось перебить излияния, для наглядности двинувшись в объявленном направлении.

— Если что — я наверху! — прозвучало за уже захлопнувшейся дверью в ванную.

Пока пальцы выдавливали на ладонь шампунь и резво втирали его в волосы, в голове план побега приобретал всё более отчётливые очертания. Идея о нём родилась сразу после фразы Сьюзен: «…завтра утром расскажешь нам в деталях про ваши приключения и потом Ферджи отвезёт тебя в клинику…». Одна мысль об их возбужденных любопытством лицах, о граде вопросов и весёлых подшучиваниях, рождала дурноту. Они будут спрашивать, а потом и врач в больнице, в которую меня (уж будьте уверены) доставят вопреки всем протестами и сопротивлению. Всё из лучших побуждений и искреннего беспокойства. Там, среди белых стен и холодной тишины будут новые вопросы, беспощадные, безразличные, прикрытые липовой маской доброжелательности. Вопросы, поднимающие на свет из болота памяти всё, что хотелось забыть! Забыть, как можно быстрее. Забыть, словно мутный ночной кошмар. Похоронить, закопать, погрести под толщей событий, новых дней, светлых мыслей…

Живо закончив с душем, насухо подсушила волосы полотенцем и, скрутив их в плотный пучок на затылке, заглянула в каюту. Как и обещала, Сью не вернулась, оставив меня наслаждаться предполагаемым отдыхом. Весьма кстати.

Торопливо натянув платье, в котором я прибыла сюда пару дней назад, полная таких сейчас далёких надежд и иллюзий, сунула в рюкзак попавшиеся под руку шорты с футболкой. Туда же направился и мобильный, предварительно переведённый в беззвучный режим. Проверив наличие кошелька на месте (в наружном кармане рюкзака), я слишком резко дернула на себя верхний ящик прикроватной тумбы, едва не уронив вместе с содержимым. Как и в прошлые мои пребывания, в верхнем ящике находилась тонкая стопка писчей бумаги и пара авторучек — всё для удобства гостей. Ну правда, вдруг кому-то приспичит записать поэтический экспромт или придёт желание написать весточку любимой маме.

В несколько минут сложив неловкие оправдания в вполне сносную записку, я устроила белый лист на самом видном месте — посередине шёлкового покрывала. Даже слепой заметит! И крадучись приоткрыла дверь каюты — в коротком коридорчике за ней