Репетитор для оторвы - Юлия Оайдер

мимо вашего района и, если хотите, могу подвезти на тренировку к Таисии».

Ответа долго ждать не приходится, Мия моментально читает сообщение и присылает ответ:

«Утро доброе! Тебе нечем заняться?»

«Именно так. У меня вторая смена сегодня».

Ответа после прочтения сообщения достаточно долго нет, видимо, Мия сочиняет красочный и безапелляционный ответ. Взгляд цепляется за нетипичное для нашего общения «тебе», и я не могу сдержать улыбки. Вчера я настолько был на стрессе, что стал разговаривать с ней на «ты», в принципе это не запрещено, а вот она подхватила и, видимо, возвращаться к нормативному общению не собирается.

Наконец приходит короткий и безэмоциональный ответ: «Как хочешь». Ах, если бы все было, как я хочу… Но, к сожалению, все здесь и сейчас идет наперекосяк.

После приюта я еду в район, где живет Мия, и нет, это не по пути, а совершенно на другом конце города. Да, я соврал, но только для того, чтобы с ней ничего не случилось. Мне так будет спокойнее.

Вообще, за эти пару недель, кажется, мне уже и правда нравится заниматься с Мией репетиторством. Она старается либо очень хорошо делает вид… Но мне нравится смотреть, как она решает задачи, смешно морщит милый нос и кусает губы. Нравится наблюдать, как она пытается написать итоговую дробь расчета уравнения идеально горизонтально, а когда линия все равно выходит кривой – тихо бесится и обводит ее снова и снова, пока не выправит, почти превратив полоску в толстый «кирпич». А еще нравится, когда она, уходя домой, раскладывает все на моем столе идеальными стопками… Эти ее милые странности заставляют меня улыбнуться.

Я подсел на Мию и ее странности, как на самые тяжелые в мире наркотики.

А еще ее маленькое упрямство, граничащее с вредностью, порой забавляет не меньше. К примеру, Мия так смешно бесится, когда у нее что-то не получается или она не понимает тему: порой она даже пихает меня под столом по коленке, выражая так недовольство, а потом поднимает взгляд и ехидно улыбается, мол, сам напросился.

Я стал слишком много думать о ней.

Клянусь, мне бы больше всего на свете хотелось, чтобы она, как все, краснела, прятала глаза, смущенно улыбалась… Это бы, как обычно, стало для меня стоп-сигналом, и я успокоился.

А ведь Мия делает все наоборот! Вместо отмолчаться – высказаться. Вместо обидеться – съязвить. А об опущенных глазах можно даже не мечтать, она смотрит прямо и без стеснения прожигает душу.

Не мог же я влюбиться, верно? Она же для этого ничего не сделала и уж точно этого не хотела.

Я никогда раньше не думал так много об одном человеке, не возвращался в мыслях к уже пережитым с ним моментам и не прокручивал их в памяти снова и снова, лишь бы почувствовать то нечто теплое и трепетное в груди.

Черт!

Неужели я так отчаянно ждал именно этого момента, этого чувства, искал его в каждой, а оно появилось само из ниоткуда? В самый неподходящий момент и уж точно не с той, кому это было нужно… Где-то на подкорках моего сознания эхом раздается голос бабушки: «Любовь зла!» Да черт знает, может, и не любовь это, но точно что-то особенное.

Шокированный собственными думами, я паркуюсь напротив подъезда и пишу Мие сообщение:

«Я у подъезда».

«Рада за тебя».

Из груди рвется нервный смешок, и я, закрыв глаза, кладу голову на подголовник. Вот хоть стой, хоть падай, что за язва?!

«Я к тому, что можешь выходить, и я отвезу тебя на тренировку», – хочу отправить я в ответ, но пассажирская дверь открывается, и в салон автомобиля садится Мия.

Она ставит в ноги скейтборд, поворачивается ко мне и сразу вопросом бьет «ниже пояса»:

– Моя мама как няньке не доплачивает тебе, случайно?

– Хочешь в долю? – вырывается у меня.

Мия несколько долгих секунд сверлит меня недовольным, полным ненависти взглядом, а потом не выдерживает и… смеется! Не наигранно, а по-настоящему, с милыми морщинками у глаз и не скрывая ширины искренней улыбки. Она постоянно обиженная на что-то или с натянутой добротой, так непривычно увидеть у нее такие эмоции. Мне этого достаточно, чтобы заразиться ее позитивом и улыбнуться в ответ.

– Мне нельзя опаздывать, – кивает на руль автомобиля Мия, – времени осталось совсем мало, Таисия очень нервничает.

– Понял, – отвечаю я и завожу двигатель. – Мама так и не в курсе произошедшего?

– Конечно, нет, – фыркает Мия.

Собираюсь вразумить ее, направить на мысль, насколько это опасно и что я могу помочь, но она бросает на меня короткий суровый взгляд и произносит:

– Больше об этом ни слова, ясно?

– Хорошо, я молчу, – нехотя киваю я.

Какое-то время мы и правда молчим, но Мия не выдерживает первой и начинает задавать вопросы.

– Откуда тебе было по пути за мной заехать? – спрашивает она.

– Из приюта для животных.

– А где он находится? – как бы невзначай задает вопрос, но я чувствую ее едкий взгляд, буравящий дыру в моем виске.

– Недалеко от вашего района, – пытаюсь выкрутиться я.

Если Мия узнает, что мне ни хрена не по пути, а я специально за ней бегаю, обвинит в преследовании в очередной раз!

– Врешь!

– Ничуть, – качаю головой я.

– Я знаю, где в нашем городе приют, и это ни фига не близко! – бросает Мия и отворачивается к окну.

Злится, нервно ковыряет на большом пальце ноготь и постукивает носком ноги по краю скейтборда. Только что смеялась, а уже обижается и бесится, как такое возможно?

– Что тебя так бесит? – спрашиваю я в попытках понять ее. – То, что я соврал, или то, что я решил специально за тобой заехать?

– Ты бесишь! – огрызается она. – Жизни у тебя личной, что ли, нет?

Обидно ли мне? Да не то чтобы, я же взрослый человек и все эти детские обиды не для меня… Черт подери, да! Что из вышесказанного задело больше – не знаю, но мне обидно.

– У меня есть личная жизнь, и именно поэтому я на сегодня отменяю наше занятие, – не знаю, зачем вру я, ощущая почти физически жжение от обиды в груди. – Вот я и решил встретиться, чтобы поговорить об этом, а еще сделать доброе дело.

Доброе дело, которое никто не оценил.

Не знаю, зачем отменил занятие и кому этим сделал хуже, просто зацепило про личную жизнь и захотелось так сказать.

– Поговорили? Тогда можешь меня высадить, хочу прокатиться на скейте!

– Нет уж, доставлю до двери и провожу, чтоб еще тебя позлить, – пытаюсь улыбнуться, но