Безумья темный страх (СИ) - Елин Алекс

— Проныра, — усмехнулся капитан.

— А что ты с Рыжиком сделал? Он пулей полетел к машинам, — спросил Ленс, уставившись в сторону навеса, где техник полез к одному из вертолетов с явным намерением его починить.

— Пообещал ему муки загробные, если он не починит вертолеты.

— И на него подействовало?

— Ну, я не знаю, насколько времени хватит запала…

Дримс оглянулся на навес и взор его уперся в огромную бочку с водой, стоящую тут же у входа на склад.

— А для чего она здесь?

— А я откуда знаю? — Ленс пожал плечами.

— Прекрасно, помоги мне.

Оба пилота направились к убежищу Бена, взяли его за руки и ноги и потащили к бочке. Ленс ржал не переставая. Субтильный, но высокий Бен весил не так много, но тащить его было не очень удобно, поэтому пару раз его приложили о стеллажи (случайно) и о дверной косяк.

— Ривс, а мы его не утопим? — поинтересовался Ленс, когда оба пилота прислонили пьяного техника к бочке, собираясь опрокинуть туда. — Захлебнется еще.

— Туда ему и дорога, — зло буркнул Дримс. — Нечего пить, значит.

— У него жена и дети…

— Им же будет лучше без такого запойного алкаша.

— Ну, он хотя бы живой…

— Хватит, Ленс. Не переживай, я его вытащу, если сам не всплывет, — Дримс и Келамью подняли Бена и опрокинули в бочку. Раздался не только плеск, но и звон стекла. — Сволочи! Они там бутылки прячут! — догадался Ривс, но в этот момент над поверхностью воды появилась голова обалдевшего Бена. — Сука, хватит пить! — заорал Дримс и опустил голову техника под воду. — Ныряй теперь за своей водкой! Ныряй!

5

Мэри с самым тоскливым и несчастным видом сидела за столом в своем кабинете в Королевском университете Фритауна, где она преподавала в перерывах между экспедициями. Ректор и проректоры готовы были ей многое простить, лишь бы она не переставала преподавать. Они скрепя зубами терпели ее непостоянный график работы, и извечные экспедиции, приносившие их университету находки, известность и новых студентов, готовых заниматься у обожаемого профессора хоть ночами. А вместе со студентами и находками Мэри шли и гранты, и дотации. Мэри делали очень выгодные предложения университеты со всех городов Розми и даже из других стран, она отказывалась, храня верность своей альма-матер. Все свои находки она привозила сначала своему ректору, а уже потом делилась с другими музеями и университетами. Да и сама профессор служила великолепной рекламой их учебному заведению, хотя порой терпение ректора и подходило к своему пределу — Мэри могла сбежать в экспедицию в любой момент.

Сегодня Мэри Лаура Лаввальер пребывала в плохом настроение. Во-первых, началась вторая неделя нового учебного года, а она дала ректору слово не срываться в экспедиции хотя бы до зимы. А во-вторых, ее очень огорчал дневник распроклятого Гилберта.

Она которую неделю билась над дневником, но если и сумела расшифровать его хитрющий шифр, то это вовсе не означало, что она хоть на шаг приблизилась к разгадке тайны драконов. Гилберт ссылался на свои странствия, которые он описывал. Рассказывал он и о том, что нашел убежища драконов. Только забыл записать в свой дневник их координаты!

Получается, что она вновь убила впустую прорву времени и денег. И ни на шаг не приблизилась к цели.

Мэри еще раз пролистала дневник Гилберта, лениво пересмотрела пустые страницы и листы, встречающиеся в дневнике. Их она исследовала вдоль и поперек — даже нагревала в надежде, что проступит невидимый текст. Ничего. Просто ничего.

Много интересной, но в ее деле совершенно бесполезной информации, часть которой была зашифрована с совершенно непонятным умыслом.

Женщина посмотрела на свои наручные часы. Скоро начнется первая лекция, надо идти, но как же не хотелось. Сегодня утром у нее не было настроения покидать свой любимый кабинет, тем более за дверью толпилась целая прорва студентов, мечтающих, что она хоть в этом году станет куратором их курсовой или же дипломной работы. Нет, дорогие мои, это вы уж как-нибудь без меня! Связывать себя такими обязательствами женщина не желала. Она же не сможет тогда сорваться в какую-нибудь экспедицию, если вдруг что-то станет известно о драконах. Ведь надо будет довести студента до сдачи курсовой или диплома, не бросать же его!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Мэри тоскливым взглядом обвела просторное, но захламленное помещение: книжные шкафы с множеством книг, учебников, старинных рукописей и ксерокопий древних свитков или же фолиантов; самые разные черепки и статуэтки, камни, несколько амулетов и костей; ветхие карты и два огромных старинных глобуса, один из которых она сумела засунуть в угол, а второй стоял на страже окна, никого не подпуская к нему. За письменным столом на стене висела картина с изображением драконов, купленная Мэри по дешевке на одном из блошиных рынков в далекой Джанелли. Картина оказалась подлинником средневекового мастера, посвятившего свою жизнь поиску драконов, автора нескольких книг о них. Правда, полотно пришлось долго чистить и даже отдать на реставрацию, но оно того стоило. Рядом с картиной гвоздиками к стене были прикреплены фотографии храма Создательницы Мира и ее статуи, развалин какого-то замка, древних статуй Сета из его почти разрушенного храма на севере Великих Гор.

Посреди этого беспорядка и стопок книг, возвышающихся на полу, стояли несколько стульев для студентов, кожаный диван, чучело медведя (оно досталось Мэри по наследству от предыдущего хозяина кабинета), стеллаж, где стопками лежали рефераты и работы, заданные студентам на лето, которые ей предстояло рецензировать; а также несколько черновых вариантов книг аспирантов, которые попросили обожаемого профессора их просмотреть. В солнечном свете, проникавшем сюда через три больших окна, кружились полчища пылинок, а несколько амулетов отбрасывали на шкафы и стопки книг радужные отблески.

Как же здесь было хорошо и тихо. И как иногда от этой тишины хотелось выть и кидаться на стены…

Мэри еще раз вздохнула, встала из-за стола, зачем-то прихватила с собой дневник, и направилась в аудиторию, где должна была проходить лекция, благо пять минут назад прозвенел звонок на урок. Толпа у дверей должна была рассеяться.

Королевский университет был построен во Фритауне уже после переноса столицы из Ариэль. Здание было современным, но построено в старинном стиле: с высокими забранными мелкими переплетом стрельчатыми окнами, высокими сводчатыми потолками. На полах лежал светлый паркет, который еженощно натирали мастикой. Аудитории, где можно было проводить лекции для всего потока (что часто и делалось из-за большого количества студентов) представляли собой амфитеатры, парты и сиденья в которых были из настоящего дерева, а на потолках присутствовала лепнина. Классы были светлыми и просторными, великолепно оборудованными, как и многочисленные лаборатории.

Особым предметом гордости университета была большая библиотека, где без помощи библиотекарей можно было заблудиться. Тут имелись даже раритетные издания, которые выдавали исключительно по особым допускам и далеко не всем студентам, и то разрешали изучать книги лишь в читальном зале.

Здания университета стояли посреди большого зеленого парка. Розмийцы очень любили парки и скверы, полагая, что даже современные мегаполисы обязательно должны тонуть в зелени и цветах. Студенты любили иногда заниматься прямо в парке, и некоторые преподаватели шли им на встречу, проводя занятия на воздухе, для чего на лужайках были оборудованы небольшие площадки со скамьями и столами для студентов.

Мэри шла по высокому просторному коридору, стены которого выкрасили в прозрачно-изумрудный цвет, навевающий мысли о глубоком зачарованном озере. Все студенты уже разошлись по аудиториям, и преподаватели начали утренние лекции. Но молодой женщине совершенно не хотелось сегодня проводить лекцию, поэтому она всерьез задумалась о внеочередной контрольной. Хотя какая контрольная? Это всего лишь третье занятие…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Из ее аудитории слышался шум — еще бы, профессора нет, надо пошуметь, просто обязательно надо! Особенно при том, что тут присутствовали четыре группы по тридцать человек! И еще пара десятков неучтенных студентов, сбежавших со своих лекций ради любимого профессора.