Безумья темный страх (СИ) - Елин Алекс

— Младший лейтенант, может быть надо копать раньше? — спросил Беннет. — Ведь инкубационный период может быть очень длинным. Вспомните ту же ветрянку: ее инкубационный период занимает от десяти до двадцати одного дня.

— Мы уже дошли до периода в четырнадцать дней, дальше заболевшие не могут точно вспомнить, что же они делали. Самое ужасное, что мы не в состоянии понять, где источник заболевания. Сам вирус постоянно мутирует, с неимоверной скоростью, приспосабливаясь к нашим наработкам. Если бы я был простым человеком, я бы сказал, что эту болезнь на нас наслали сами боги…

— Прекратите нести чушь! — фыркнул Бентура. — Этот вирус просто очень хорошо приспособлен к окружающей среде.

— А вы еще и вирусолог? — не удержался Дримс.

— Хватит! — стукнул по столу Лэндхоуп. — Мэйфлауэр, в свете начавшегося необычного и, видимо, пикового нашествия и того, что на помощь нам не придется особенно рассчитывать, вы должны обеспечить стопроцентный карантин госпиталя. Лавджой, я закрою флигель в госпитале на дополнительный карантин. Ты должен обеспечить его охраной. Чтобы даже мышь не могла проскользнуть изнутри. Понятно?

— Так точно, господин полковник, — согласился капитан.

— Поставь в карантин тех, кто недавно прибыл в Миранду и еще не обзавелся друзьями среди местных. Мэйфлауэр, организуй поголовное обследование всего населения города, сделай это как хочешь, но мы должны выявить всех заболевших, и тех, кого скрывают родственники, и тех, кто еще сам этого не понял. Лавджой, ты организуешь охрану людей Мэйфлауэра на всякий случай.

— Так точно, — отозвались Лавджой и Мэйфлауэр.

— А я покопаюсь в своих записях и старых архивах, — пообещал прапорщик Беннет. — Вдруг что осталось с тех времен…

— Хорошо, — согласился Лэндхоуп.

— Господин полковник, я полагаю нелишним начать набирать народное ополчение, — предложил Сивир. — Еще есть время обучить их и поставить на стену. В карантинные команды, конечно же, их нельзя ставить, но на стену вполне можно. Тем более, что создание карантинных команд в госпитале и для охраны медиков отвлечет часть солдат со стены.

— Хорошая идея, майор, — согласился Лэндхоуп. — Потому что на помощь нам вряд ли придется рассчитывать…

— Полковник Лэндхоуп, я хотел бы напомнить вам о еще одной насущной проблеме, что была мною озвучена вчера на летном поле, — задумчиво заговорил Беннет. — О недовольстве горожан, которое растет по не выявленным пока причинам.

— Да, спасибо, Беннет, — «гном» устало потер глаза. — Я попросил прапорщика Беннета изложить его опасения в отчете, к написанию которого подключился майор Сивир. Из него следует, что внутри Миранды растет недовольство горожан армией и врачами. Что весьма странно для Миранды. Я не думаю, что оно может вылиться в открытый бунт, тем более мы сделаем все от нас зависящее, чтобы не вызывать недовольства наших сограждан, но в качестве превентивных мер и для успокоения души, мною было принято решение о вводе военного положения в городе и назначении военного коменданта.

— Господин полковник, а вы уже получили согласование из Нерейды? — хитро осведомился Бентура. Судя по выражению лиц присутствующих, не одному Лавджою хотелось немедленно расстрелять крысоподобного капитана. Дримс и Беннет потом помогли бы мозги Карла Бентуры оттирать со стен, причем с огромным удовольствием.

— В сложившихся обстоятельствах я полагаю нецелесообразным дожидаться согласования из Нерейды, которое может вообще не придти из-за возможных перебоев с техникой, — совершенно спокойно ответил полковник. — Всю ответственность за принятие данного решения я беру на себя. Я уверен, что командование одобрит мое решение о введении военного положения и назначении военного коменданта города.

— Это же преступный приказ! — взвился со стула Карл, но был немедленно водружен на место разъяренным Лавджоем.

— Бездействие — вот преступный приказ на сегодня, понял меня, капитан? — рявкнул одноглазый пехотинец. — А будешь тут выступать — я тебя лично тварям скормлю!

— Лавджой! — ударил по столу старик. — Прекрати. Карл, ты сам понимаешь, что несешь бред? Хватит тут мне выступать, лучше делом займись — надо укрепить помещения и склады вокзала. Это на тебе.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Я этого так не оставлю, — пообещал Бентура.

— Пиши рапорт, если хочешь, — махнул рукой «гном».

— И помни — в пиковое нашествие от тварей никто не застрахован, — зло процедил Лавджой.

— Господа! Вы все слышали! Капитан Лавджой мне угрожал! — взвизгнул Карл.

За столом для совещаний царила тишина. Дримс с повышенным интересом изучал портрет королевы, отметив, что цвет ее глаз по-прежнему так и не разобрать. Мэйфлауэр через немытое окно рассматривал дом, расположенный напротив части. Беннет оттирал одному ему видное пятно с рукава кителя. Сивир же, судя по отсутствующему взгляду голубых глаз, пребывал где-то в родовом поместье своей семьи, о котором часто вспоминал, опустошив некоторое количество бутылок с местными настойками.

— Хватит, Карл, я сказал, — уже спокойно повторил Лэндхоуп. — Хватит. Выполняй мое распоряжение. Вокзал необходимо укрепить, особенно если Беннет и Сивир правы, и у нас начнутся беспорядки.

— Я этого так не оставлю, — вновь посулился Бентура и замолчал.

— Майор Сивир, т. к. патрули находятся в вашем подчинении, то комендантом Миранды я назначаю вас, — пропустил реплику Бентуры мимо ушей полковник. — Ваши основные задачи, помимо поддержания порядка в городе: усилить патрули, узнать, откуда идет недовольство, каковы его источники и во что оно может вылиться. Для этого начните плотное взаимодействие с шефом местной полиции, тем более отныне он подчиняется вам.

— Так точно, господин полковник, — кивнул Сивир. — Шеф полиции и мэр Мелланью уже в курсе?

— После совещания я их введу в курс дела, а так же мы оповестим горожан, — пообещал старик.

— Юстиниан, — покачал большой головой Беннет, — вам надо как можно быстрее найти источник недовольства, примите мой совет. Это не шутки.

— Артур, я с вами полностью согласен, — кивнул майор. — Честно говоря, я за жителями Миранды вообще не припомню склонности к буйству.

— Потому что сейчас их кто-то подстрекает извне, — робко подал голос Мэйфлауэр. — Иначе я не могу объяснить то, что вы описали, прапорщик Беннет, и что я недавно видел сам.

— Что вы видели, младший лейтенант? — напрямую спросил полковник.

— Недалеко от госпиталя на перекрестке собралась толпа людей. Один человек забрался на перевернутый ящик и произносил речь о том, что боги нас карают за грехи наши. И болезнь — это кара богов… — чуть покраснел Джулиан, ощущая себя не в своей тарелке среди отцов-командиров, бывших выше его по званию, и куда старше. — Что люди не должны лечиться, они должны со смирением и радостью принимать заболевание и умирать, потому что болезнь — это очищение и, умерев от нее, искупишь грехи… Как-то так говорил тот человек…

— Бред, — фыркнул Лавджой.

— Нет, это пропаганда, — не согласился с ним Беннет. — Горожане могут начать прятать заболевших родственников, распространяя тем самым болезнь, а так же нападать на медиков и солдат, что будут забирать их родных, — прапорщик покривил губы. Явно очень хотел приложиться к заветной фляжечке, но не мог себе этого сейчас позволить.

— Жаль, что вы не дослушали этого человека, младший лейтенант, — покачал головой полковник. — И не запомнили его лицо.

— Мне тоже жаль, — еще больше покраснел мальчишка, опустив глаза. — Я тогда не предал значения этой… этой глупой речи, я спешил в госпиталь, мы опробовали новую вакцину как раз…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Разве таких речей тут не было в предыдущие нашествия? — несколько удивился Дримс. — В тяжелые времена люди часто несут бред и пытаются все приписать воле богов…

— Не скажите, капитан Дримс, — протянул полковник. — Миранда ведь особый город. Тут люди пьют и верят, что несут кару богов, но стать завтраком для тварей они не желают, как и умереть от неведомой болезни. Они искренне полагают, что для искупления грехов им нужно всего лишь прожить тут жизнь. И чем дольше они тут будут жить, тем больше грехов искупят, а, следовательно, тем лучше будет их следующая жизнь. Потому их моральных облик, несмотря на пьянство, весьма высок. Нравы строги, а устои застряли в средневековье.