Три гроба - Джон Диксон Карр

на Калиостро-стрит был скрыт между магазином канцелярских товаров и мясной лавкой ближе к западному концу Гилфорд-стрит. Выглядела она словно переулок, мимо которого легко пройти, если рядом нигде не стоит указатель. За этими двумя зданиями она неожиданно расширялась и простиралась вперед на двести ярдов прямо до простой кирпичной стены в конце.

Во время прогулок по Лондону Рэмпола часто не отпускало жутковатое ощущение, будто улицы прячутся или же целые ряды домов, наоборот, возникают благодаря некой магической иллюзии. Думать об этом было все равно что гадать, не обнаружишь ли ты утром, выйдя из собственной парадной, что за ночь вся улица таинственным образом изменилась, а из домов, которых ты раньше никогда не видел, с ухмылкой выглядывают незнакомые лица. Теперь он стоял в начале Калиостро-стрит вместе с доктором Феллом и Хэдли, раздумывая, что их ждет впереди. Магазинчики встречались то тут, то там по обе стороны. Все витрины были либо закрыты ставнями, либо защищены раздвижными стальными решетками – они будто бы бросали вызов покупателям, словно крепостные стены врагу. Даже в позолоченных табличках сквозило нечто вызывающее. Витрины демонстрировали все градации чистоты: от серой мути стекол табачной лавки на правой стороне в начале улицы до яркого блеска окон ювелирного магазина, расположенного дальше по правой же стороне. Здание табачной лавки, казалось, ссохлось еще сильнее, чем старый табак, съежилось и спряталось за новостными плакатами, заголовки которых сообщали о событиях, не вызывающих у вас никаких ассоциаций. За лавками виднелись два ряда трехэтажных домов из темно-красного кирпича с оконными рамами, выкрашенными то в белый, то в желтый, все окна были задернуты занавесками, на первых этажах иногда даже игриво выглядывало кружево. Стены так потемнели от копоти, что дома приобрели одинаковый оттенок и стали похожи на один длинный дом, разделяли их только линии железных перил, ведущие от заборчика к парадным дверям, на которых висели объявления, возвещающие, что сдаются меблированные комнаты. Сверху на фоне свинцово-серого неба темнели печные трубы. Несмотря на ледяной ветер, который с шелестом гонял вокруг фонарного столба брошенную газету, снег растаял и превратился в грязную слякоть.

– Бодрит, – проворчал доктор Фелл, похромав вперед, и шаги его отдавались гулким эхо. – Давайте теперь поторопимся, пока мы не успели привлечь ничье внимание. Покажите, где был Флей, когда в него выстрелили. Нет, подождите! А где он жил?

Хэдли указал на табачную лавку, у которой они стояли:

– Прямо над ней – как я вам и говорил, в самом начале улицы. Мы еще туда поднимемся, хотя Сомерс там уже был и говорит, что ничего интересного не нашел. Нужно пройти вперед примерно до середины улицы… – Хэдли двинулся в обозначенном направлении, отмеряя каждым шагом по ярду. – Очищенные тротуары окончились где-то здесь – скажем, через сто пятьдесят футов. Потом начинается ровный снежный покров. На приличном расстоянии отсюда, еще в футах ста пятидесяти, все и произошло.

Хэдли остановился и развернулся:

– На полпути вверх по улице, прямо посреди проезжей части. Видите, какая дорога широкая? От Флея до домов по обе стороны было не меньше тридцати футов. Если бы он шел по тротуару, мы могли бы состряпать нелепую теорию, будто бы человек высунулся из окна или прохода между зданиями с пистолетом, прикрепленным к кончику шеста…

– Какой бред!

– Конечно бред, но что нам еще думать? – сердито спросил Хэдли и махнул своим портфелем. – Как вы уже сами сказали: вот она улица; все очень просто, буднично и невозможно! Я знаю, что никто тут таких сомнительных авантюр не проворачивал, но других вариантов пока нет. Опять же, свидетели ничего не увидели; если бы что-то было, они бы заметили. Взгляните сюда! Стойте, где стоите, и продолжайте смотреть в этом направлении. – Он опять отмерил несколько шагов вперед, проверил номер дома и обернулся. Потом сместился к тротуару по правой стороне. – Вот на этом месте Блэквин и Шорт услышали вскрик. Вы идете посередине улицы. Я впереди вас. Вот я оборачиваюсь. Какое между нами сейчас расстояние?

Рэмпол, отставший от них обоих, обратил внимание на то, что массивная фигура доктора Фелла одиноко стоит прямо посреди пустого прямоугольника.

– Не такое уж большое расстояние, – сказал доктор, отодвигая со лба широкополую шляпу. – Эти два товарища обогнали его не больше чем на тридцать футов! Хэдли, все еще более странно, чем мы думали! Он стоял прямо посреди снежной пустыни. И все же, вот они поворачиваются на звук выстрела – и… Хм, хм…

– Именно. Теперь освещение. Вы сейчас за Флея. С правой стороны, немного впереди, прямо перед дверью под номером восемнадцать, вы видите уличный фонарь. Немного позади, тоже справа, вам видно витрину ювелирной лавки, не так ли? Да. Там горел свет – не яркий, но все же какой-то. А теперь можете ли вы мне объяснить, как два человека, стоявшие там, где теперь стою я, могли не заметить, что рядом с Флеем кто-то был?

Хэдли невольно возвысил голос, и улица отозвалась издевательским эхо. Брошенная газета, снова попавшая в воронку ветра, с неожиданной быстротой прошелестела мимо, ветер с глухим ревом пронесся над верхушками труб, как по туннелю. Черный плащ доктора Фелла захлопал вокруг него, ленточки пенсне дико заплясали в воздухе.

– Ювелирная лавка, – повторил он и уставился перед собой. – Ювелир! И свет в витрине… Там кто-нибудь был?

– Нет. Уиверс подумал об этом и пошел проверить. Это была подсветка. И дверь, и сама витрина, как сейчас, были закрыты решетками. Никто не смог бы ни войти, ни выйти. Кроме того, она находилась слишком далеко от Флея.

Доктор Фелл подошел к защищенной витрине и вытянул шею, на совиный манер разглядывая содержимое. Внутри были разложены бархатные футляры с дешевыми кольцами и часами, в ряд выстроились подсвечники, а посередине стояли большие немецкие часы со скругленным верхом над циферблатом, на котором было нарисовано солнце с двигающимися глазами. Часы начали бить одиннадцать, а доктор Фелл как завороженный уставился на двигающиеся глаза, которые производили неприятное впечатление: казалось, будто бы они с идиотической веселостью смотрят именно на то место, где произошло убийство. Калиостро-стрит заиграла новыми жуткими красками. Оторвав взгляд от часов, доктор Фелл похромал обратно к середине улицы.

– Однако она находится по правую сторону, – сказал он с нажимом, словно продолжал с кем-то спорить. – А в спину Флею выстрелили с левой стороны. Если мы предположим, что нападавший приблизился к Флею с левой стороны – а нам ничего не остается, как предположить именно это, – ну или если пистолет прилетел с левой стороны… Я не знаю! Даже