Магия тишины. Путешествие Каспара Давида Фридриха сквозь время - Флориан Иллиес

воздуха над лугами и полями, пока покой не достигает и наших беспокойных глаз. Бескрайняя меланхолия (Sehnsucht) струится из всех картин Фридриха, как неповторимый свет.

* * *

Фридрих выглядывает в окно, смотрит налево, через Эльбу, на запад: заходящее солнце подсветило серые тучи, и они пылают золотисто-желтым. А перед самым закатом облака вспыхивают красным, как будто где-то горит огонь и их еще греет его тепло. Потом нежно-розовый и серый постепенно смешиваются на небе, потом их игра затихает. На голубом небосводе величественно проступает нежный месяц, и луна вступает в свои ночные права.

В этот теплый весенний вечер Фридрих очень долго смотрит в окно. К нему подходит сын, и они вместе смотрят на ежевечернее представление. Мать зовет ужинать, но отец с сыном продолжают смотреть на небо. Да, сейчас, кричат они, начинайте без нас. Сегодня такое красивое небо. Тогда Каролина и Эмма тоже прибегают к ним, и они стоят у двух окон, зачарованные чудесным светом. Надо написать Каролину и Эмму у окна, думает Фридрих. Доносится бой часов с Фрауэнкирхе, и облака окончательно скрываются в усталой, безликой серости.

Густав Адольф говорит отцу: я хотел бы научиться рисовать такое небо. Не стоит учиться у меня рисованию неба, сын мой, отвечает Фридрих. Поднимись к Далю, посмотри, как он рисует новые облака, которых так боится госпожа Карус. У него получается поймать их своей кистью, эти стремительные вечерние облака за окном, а я так не могу, мне нужен покой. Мне нужно закрывать ставни, чтобы придумывать картины.

* * *

С ума сойти. Обе картины, считающиеся сегодня главными произведениями Каспара Давида Фридриха, – «Меловые скалы на острове Рюген» и «Странник над морем тумана», совершенно неизвестны на протяжении ста лет после их рождения в дрезденской мастерской Фридриха. О них никто не писал, никто их не видел, это просто загадка какая-то.

«Меловые скалы» всплывают в 1903 году как работа Карла Блехена, и в 1920-е годы ее трагическим образом опознаёт как произведение Фридриха тот самый Курт Карл Эберляйн, который в 1940 году постарается сделать Фридриха предтечей нацистов. А «Странник» выплывает из тумана истории в 1939 году, через девяносто девять лет после смерти Фридриха. И находит его снова сомнительный тип: это берлинский арт-дилер Вильгельм Август Луц. Луца с 1937 года привлекают в качестве эксперта по произведениям искусства, которые нацисты изымают у евреев. То ли Луц предлагает «Странника над морем тумана» Гитлеру для будущего «музея фюрера» в Линце, то ли он общается в Гансом Поссе, закупающим искусство романтиков для национал-социалистического государства, – этого мы не знаем. Будем исходить из того, что в первые годы войны «Странник над морем тумана» висит в галерее на Курфюрстенштрассе, 127, в Берлине. Точно известно, что Луц продает картину коллекционеру Эрнсту Хенке – самое позднее в 1943 году, и это становится началом маленькой, довольно загадочной и очень туманной Одиссеи. От Эрнста Хенке картина попадает в семейную коллекцию Эткера[108] в Билефельд; в 1950 году картина в принципе впервые выходит на свет, ее большую фотографию публикует журнал «Искусство и красивый дом». Чуть позднее «Странник» снова начинает странствовать, хотя на этот раз это скорее прогулка – к Паулю Херцогенрату, арт-дилеру из Билефельда, старшему другу Рудольфа-Августа Эткера. Потом картина отправляется к другому вестфальскому промышленнику, к Хуго Обервелланду в Галле, и остается там до 1970 года. На протяжении этих тридцати лет высказывались сомнения в авторстве Фридриха. Многим фигура человека кажется слишком большой, звучали предположения, что автор картины – друг Фридриха Густав Карус. По этой ли или по какой-то иной причине семья Обервелланд передает картину в штутгартскую галерею Бюлер. А та продает ее в декабре 1970 года за невероятную для того времени сумму в шестьсот тысяч марок Гамбургскому Кунстхалле.

И с этого момента начинается триумфальное шествие «Странника над морем тумана» – сегодня это, наверное, самая знаменитая картина Фридриха. Она поразительна. У Фридриха нет более символических картин. Нет таких больших фигур со спины. Картина производит огромное впечатление.

Так как же могло получиться, что такая картина сто лет была скрыта от любопытных взглядов людей? Почему она никогда не выставлялась в академии? Почему все владельцы никому ее не показывали, даже после 1906 года, когда Фридриха благодаря «Выставке столетия» провозгласили главным немецким художником XIX века?

Кажется, на картине изображен саксонский лесничий по имени фон ден Бринкен, говорит Луцу один из прежних владельцев. Час от часу не легче. В почтенном семействе фон ден Бринкен нет ни одного саксонского лесничего. Был один человек, связанный с лесом, причем довольно тесно, он был главным лесничим у русского царя, – но не прослеживается никакой связи между этим Юлиусом фон ден Бринкеном и Фридрихом. Но неважно, саксонский лесничий или российский, с чего бы ему заказывать такую картину? Если уж он выкладывает столько денег, то почему он изображен со спины? И если он лесничий, то почему покупает у любителя хвои Фридриха одну из немногих картин, на которой нет совсем никакого леса?

* * *

Человек стоит над облаками. Это революция. «Странник над морем тумана» находится в позиции, которая через сто лет, с появлением первых самолетов, вдохновит знаменитого художника Казимира Малевича, уроженца Киева, ведь кто раньше мог смотреть сверху на облака: «Религиозный духовный путь человека собирается только достигнуть неба, быть с Богом, но совсем не собирается воплотиться в него. Помирился человек с мыслью, что высоты, в которой существует Бог, не достигнуть, мало того, он даже не смеет думать об этом. И на самом деле, где та высота, где вершина, достигши которой мы бы сказали, вот мы на вершине всех вершин, мы совершенны, я, человек, теперь достиг той границы, в которой перестаю быть человеком, я Бог»[109]. Мы знаем, что именно это не было целью Фридриха, он никогда не бросал вызова Создателю, а лишь искал и славил его. Но новаторство его картины огромно. Странник смотрит на небо, но не вверх – нет, небо лежит у его ног. И это странным образом актуально. Вместе с тем картина полностью соответствует стремлениям (Sehnsucht) своего времени. «Как трепещу я, глядя на мир с вершины», – пишет поэт Йозеф фон Эйхендорф, духовный собрат Фридриха. Или вот, он же: «И я однажды поднялся на тихую вершину, и тайный трепет охватил меня». Фридрих поднимался на множество вершин, в Гарце, в Песчаниковых горах, в Исполиновых горах, и воспевал трепет, охватывающий его на вершине. На вершине странник вступает в разговор с самим