Адаптация - Екатерина Лесина

       Айне заглянула в котелок. Желтоватая масса выглядела еще менее аппетитно, чем соевая каша из запасов Тода. Игорь поспешно пояснил:

       - Это комплекс из белков, жиров, углеводов. Пропорции их оптимальны. Витаминные и минеральные добавки также включены.

       Могли бы придать этому комплексу визуально более приемлемый вид.

       И когда Игорь ушел, Айне решительно отодвинула котелок.

       - Если хочешь, сам это ешь, - сказала она. Тод покачал головой. Значит, смесь и ему не внушала доверия. И когда Тод достал саморазогревающиеся пакеты, Айне не стала возражать. Более того, композиция грибных ароматизаторов была составлена довольно удачна, и вкусовые ощущения можно было отнести к категории приятных.

       Содержимое котелка Тод отправил в умывальник и долго, тщательно полоскал горячей водой.

       - Тод, - Айне зачерпнула горячую кашу пальцами. - Ты сердишься на меня?

       - Нет.

       Ложь. Или Айне неверно интерпретировала поведение, что тоже плохо. Ну почему ей не позволяли разговаривать с людьми? Наблюдения оказались куда менее полезными, чем она предполагала.

       - Просто сердишься?

       - Нет.

       - Тогда что?

       - Ничего.

       - Ничего - это отсутствие чего-либо в принципе. Данное выражение не имеет смысла в нынешнем контексте. Точнее, смысл мне не ясен.

       Котелок Тод выставил за дверь.

       - Послушай, маленькая... - свою порцию Тод проигнорировал. При его скорости обмена и совершенной работе подобное поведение было неблагоразумным. - Я не злюсь. И тебе не надо меня бояться. Договорились?

       Айне никогда и не боялась его.

       - Тебе я никогда не причиню вреда, - присев рядом, он провел пальцем по щеке и повторил, точно сам себя убеждая. - Тебе - никогда.

       В этом Айне тоже не сомневалась.

       - Ты - нагуаль. Дух-хранитель, идущий по пятам.

       - Именно, - он достал коробку с бисером, открыл и принялся перебирать разноцветную крупу. У Тода большие пальцы, но данное обстоятельство не мешает ему работать.

       Вот и сейчас, отобрав десяток ярко-синих бусин, он нанизал их на проволоку и свернул в петлю-змейку, обрисовывая контур будущего лепестка. Посмотрел. Свернул. Отложил.

       - Ты опять что-то вспомнил?

       Тод кивнул, убирая незаконченную работу в карман.

       - Тод, я полагаю, что восстановление долговременной памяти будет идти и дальше вне зависимости от твоего желания. Мне жаль.

       Эту фразу люди говорили друг другу в ряде случаев. Айне не была уверена, что данная ситуация является подходящей.

       - Расскажи.

       Она предполагала отказ, но Тод сказал:

       - Знаете, маленькая леди, у меня такое ощущение, что здесь, - он дотронулся до головы, - полная каша. И говоря по правде, я вполне могу утратить былое душевное равновесие, каковым весьма гордился.

       И снова в его речи чудится скрытый подтекст, понимать который у Айне получается с трудом. Ну почему Тод больше не изъясняется конкретно и однозначно?

       - Я вспомнил, как встретил Еву. Девочку с голубыми волосами и яблоками, у которых мерзкий вкус.

       Крыша ангара выгибалась куполом. Дуги внутренних ребер утыкались в позвоночник центрального тяжа. С него свисали витые шнуры с колпаками ламп. В свете их оцинкованные листы сияли ярко, нарядно, почти также ярко, как серебряное платье девушки.

       Она стояла перед Тодом и внимательно его разглядывала.

       Седой нависал над девушкой. Происходящее ему было не по вкусу.

       - Давай знакомиться, меня зовут Ева, - девушка с голубыми волосами протянула узкую ладошку. - Ну же, не будь букой, поздоровайся.

       - Добрый день, госпожа Ева, - Тод осторожно сжал ладошку и отпустил.

       Хотелось свернуть ей шею. Стать сзади. Положить левую ладонь на затылок, а правой придержать подбородок. Потянуть, заставив откинуться. И резко повернуть.

       Хрустнут шейные позвонки и острый отросток эпистрофея выскользнет из кольца атланта. Растянутся мышцы. Разорвется тонкая жила спинного мозга.

       И тело осядет на пол.

       - Видишь! - крикнула девушка. - Я их не боюсь.

       - Зря, - ответил Седой, глядя с неодобрением. Нельзя было понять, кому это неодобрение адресовано. Но Седого Тод тоже убил бы, но иначе.

       Оружия не надо. Пальцы в глаза вдавить, сквозь слизь глазных яблок, в мякоть мозга. Или горло вырвать, чтобы кровь хлестала. Или еще придумать что-нибудь, но обязательно грязное.

       Такие люди не должны умирать спокойно.

       - Как тебя зовут?

       Девушка смотрела снизу вверх, и в ярко-голубых глазах ее виделось любопытство.

       - Тод, госпожа.

       - Тод... Тодди. Почти Тедди. Ты не против?

       - Нет, госпожа.

       - Ева, позвольте заметить, что ваше поведение по меньшей мере неблагоразумно, - заметил Седой, прикасаясь к локотку девушки. Она локоток отдернула и, развернувшись на пятке, шлепнула Седого веером.

       - Скажи, Тодди-Тедди, если я попрошу тебя убить... вот его, - веер уперся в нос Седому. - Ты подчинишься?

       С превеликой радостью.

       - Надо же... - сказала Ева. - Слов нет, но какие эмоции... я не знала, что вы тоже на эмоции способны. Или он тебя крепко достал?

       - Если ваш брат узнает, - повторил попытку Седой, но Ева снова отмахнулась:

       - Не узнает. А если узнает, то я решу, что ты сказал. И обижусь. Ты же не хочешь, чтобы я на тебя обижалась?

       Ева была тонкой. Пожалуй, не то, что шею - позвоночник легко сломать будет. Но тогда останется шанс на выживание. С головой надежнее. И пулю в висок, в качестве контрольного.

       - Я знаю, что ты и меня хочешь убить, - сказала Ева и сняла наручники. Одно прикосновение, и лента мягкой змеей сползла на пол.

       - Ева!

       - Молчи, Янус, я знаю, что делаю. Ну же, Тодди-Тедди, у тебя появился шанс.

       Бровки домиком, испытующий взгляд, закушенная губа. А мертвые любопытства не проявляют.

       - Видишь. Все с ним нормально. А вы ломаете, там, где не надо. Не обижайся, Тод. Мне просто хотелось кое-что проверить.

       Спрашивать о том, что бы она делала, слети у него программа, Тод не стал.

       - Пойдем, - Ева взяла его за руку. - Я и вправду хочу с тобой поговорить. Знаешь, я видела, что мир умрет. Никто не верит. Они все думают, что я вельдоманка, а на самом деле - они слепы.

       Ева шла вдоль рельсов, проложенных в ангаре. Кое-где между рельсами прорастала трава.

       Тод давно уже не видел травы.

       - Часики тикают. Тик-так, тик-так... а потом бах-бабах и всем конец. Ты хочешь жить?

       - Да.

       Этот ответ ее устроит, ведь Еве плевать на истинные желания Тода.

       - Врешь. Ты потерялся. Я знаю. Я помогу тебе, а ты поможешь мне.

       - И вместе мы спасем мир? - у Тода получилось не рассмеяться. А вот Ева захохотала. И эхо покатило смех по ангару.

       - Нет, не спасем. Этот мир умрет, но появится новый. В любом случае появится. И если постараться, очень-очень постараться, то новый мир будет таким, как я хочу. Мир Евы. Звучит, правда? Хочешь, я расскажу, каков он будет? Молчи, Янус, ты двулик. И время твое уйдет вместе с миром нынешним...

       Седой снова поклонился, но уйти - не ушел. Он брел по следу Евы, как собака. А Тод был второй собакой, посаженной на поводок генетической программы.

       - В нынешнем мире слишком много несчастных. Люди ненавидят людей, а убивают андроидов. Конечно, ненавидят и их, но еще боятся. А страх - сильнее ненависти. Ты давно в лаборатории, Тод?

       - Да, госпожа.

       Ей это было известно, и Ева могла бы назвать точный срок, но она не называет. Идет, спотыкается, трогательно опираясь на руку Тода, и рассказывает сказку.

       - А у нас здесь катастрофа грядет. И черносотенцы закон провели. О принудительном сокращении потенциально опасных биологических объектов. Понимаешь, что это значит?

       Ева приставила палец к виску и сказала:

       - Пиф-паф. И нет Тода.

       Его уже давно нет.

       - В моем мире такого не будет. Ни недовольных. Ни несчастных. Ни забытых. Каждый возлюбит ближнего своего как себя самого. Ты читал Библию, Тод?

       - Змей был хитрее всех зверей полевых, которых создал Господь Бог. И сказал змей жене: подлинно ли сказал Бог: не ешьте ни от какого дерева в раю? И сказала жена змею: плоды с дерев мы можем есть, только плодов дерева, которое среди рая, сказал Бог, не ешьте их и не прикасайтесь к ним, чтобы вам не умереть.

       - Дальше, - потребовала Ева, дернув за руку. - Говори дальше! Слышишь, Янус? Он читал Ветхий завет!

       - И сказал змей жене: нет, не умрете, но знает Бог, что в день, в который вы вкусите их, откроются глаза ваши, и вы будете, как боги, знающие добро и зло.