Извилистый путь - Виталий Вильчинский

Кровь прихлынула к лицу парня, и оно начало набирать прежний цвет. На губах появилась робкая улыбка.

— Вот так-то лучше, боец! Карауль, мы пошли дальше!

Парень в воинском приветствии грянул кулаком правой руки по груди в районе сердца о кирасу, та гулко «бемцнула», и он едва успел поймать свою алебарду, которая до этого находилась в левой руке. Шлем снова съехал на сторону, парень стушевался так, что было удивительно, как он до сих пор стоит на посту, а не замелькал отсюда пятами.

Мы тактично не обратили на это внимания, ведя на поводу лошадей, с трудом сдерживая смех.

— Граф, ты специально выставил его на ворота, к нашему приезду, чтобы мы не усомнились в твоих словах, что народ у тебя недееспособен? — приподнял бровь Реган. Солен просто смотрел, улыбаясь.

— Честно, я даже и не подозревал, что у меня есть солдаты! — воскликнул я. — Я предполагал, что у меня тут вообще — заходи, бери все что хочешь!

— Уже нет граф, уже не так все грустно, — услышали мы густой мужской голос, доносящийся с тропки, ведущей в сторону от основной дороги.

На дорожке стоял седой господин с густыми кустистыми усами, с воинской выправкой, в черном, немного потертом камзоле, накинутом на кожаный нагрудник. — Правда, все вот такие неумехи, как тот на воротах, но, тем не менее, уже двадцать пять человек.

— Простите, с кем имею честь? — удивленно спросил я.

— Граф, это я имею честь, Вертиго Сен, — достойно поклонился пожилой человек с огрубевшими от рукояти меча руками и обветренным загорелым лицом. — Боевой товарищ не небезызвестного вам Варлама Бизона. По его просьбе решил присмотреть за вашими вояками.

— Ну, а я просто Эрландо. И мне очень приятно с вами познакомиться! — я протянул руку, и ее пожала шершавая мозолистая ладонь солдата.

— Господин, великая честь.

— Перестаньте, Вертиго, я хочу быть проще! Давайте лучше обговорим ваше жалование!

— Какое жалование? — поднял брови Вертиго. — Граф, вы дадите мне конурку возле казармы и местечко на кухне?

— Ну, это само собой разумеется, здесь не может быть никаких вопросов!

— Я буду довольствоваться этим: есть, где голову приклонить, есть, что в рот бросить, и что делать имеется, что еще нужно старому воину?

— Ну, нет, что ни говорите, я так не могу! Плата — семь серебряных монет вас устроит? Возражения не принимаются, разве только на повышение ставки! — отрубил я.

— Хватит, если нельзя сторговать меньше, — выдохнул он.

— Да, и вещи вам будут шиться у моего портного! Только, пожалуйста, погодите, пусть закончится война.

— Вы слишком добры, господин, — сказал старик дрогнувшим голосом, моргнув глазами, пряча слезу. — Уж еще кого-то научу, Варлама ж научил…

— Вот и отлично! — подбодрил я его, улыбаясь. Раз учителем Варлама были вы, то тогда я в своих будущих солдатах уверен! А того малого не сильно казните, он сам себя уже покарал! Как он заикой не стал, удивляюсь!

— Именно об этом я и хотел вас просить, чтобы вы не приказали забить его розгами на конюшне.

— Да вы что, я что, изверг какой-то? — опешил я. — Ни в коем случае!

— Да уж вижу уже, что не изверг, Варлам оказался полностью прав! Но все же, профилактических три штучки, можно всыпать? — немного неуверенно спросил он.

— Полностью полагаюсь на ваше наставническое мастерство! Все целиком и полностью предаю в ваши руки.

— Благодарен за ваше доверие, господин. Разрешите идти? Будущие солдаты ждут.

— Да, конечно, господин командир замковой стражи и наставник моих будущих солдат!

— Господин, не подведу! Обещаю! — поклонился старый солдат, отдал воинскую честь, развернулся и ровной военной походкой отправился к казармам. Его сухие старческие плечи расправились, вояка приободрился. Я был уверен, что этот высокий, сухой господин научит моих солдат так, что они дадут фору многим другим!

— Умеешь ты так общаться с людьми, что они сами того не замечая, живот готовы за тебя положить! — уважительно сказал граф эл Солен, когда воин скрылся из наших глаз. — А счастливым-то каким он стал. Теперь ему не придется помирать в маленькой комнатушке под самой крышей, кишащей клопами, на грязных простынях, нищим и никому ненужным.

— Тьфу, хватит, а то мне аж страшно стало от одного представления всего этого, — передернулся Реган. — Как подумаю, что я могу вот так… Бэ-э, молчим!

— Ты не переживай, я и тебя приючу! — хохотнул я. И хватит разговоров, пойдем ужинать!

Отдав поводья (не бросил, а отдал поводья конюху) и, приглашая, махнул рукой.

У входа в мою обитель тоже стоял страж, но он был не таким пугливым и благополучно отдал честь.

В большом гостином зале уже накрывали стол. Я предложил друзьям искупаться, на что они с радостью согласились. Санузлов у меня было много, по два на этаж, и еще в каждой комнате, так, что места разгуляться было. Вода подавалась из подземного ручья, выкачивалась в большой бойлер, в одну из комнат в подвале, где находилась котельная, там прогревалась, и, благодаря сложнейшей системе блоков и противовесов, подавалась наверх, в огромную бочку. Когда в душевой нажималась педаль, с душа лилась теплая вода. Мои гости были приятно удивлены.

— Оригинально! Очень изобретательно! — нахваливал граф эл Солен. — Никогда такого не видел! Поделишься секретом?

— Да, и я не отказался бы от сего полезного знания! — поддержал его патриарх гильдии воров. — Очень уж полезная штука!

Был уже поздний вечер. Принесли горячее. Мы в чистой одежде (грязную прислуга забрала стирать) набросились на еду.

— Все же, ты правильно сделал, наняв того старого воина. Он, наверняка, много повидал, а и возраст не дает повода сомневаться, что много чего умеет. И если их все-таки, таких, как этот охранник ворот, бросить их в бой, это будет равносильно собственноручному убиению младенцев. Тот же эффект.

— Эх, — удрученно опустил я голову, — некстати эта война, ой, как некстати!

— А кому она вовремя? Разве что нашим врагам!

— Будем надеяться, что мы не дадим орде вырваться по эту сторону гор и превратить эти земли в такую же пустыню, как и у них. Я уверен, что имперские войска, или хотя бы царские, уже движутся сюда!

— Уф, граф, не нагнетай! — взмолился Реган. — У нас всего-то двести пятьдесят с небольшим воинов, и это против армии, превышающей десятки тысяч воинов?

— Начнем с того, что не двести пятьдесят, а двести семьдесят с небольшим солдат. Есть в наших краях еще люди, умеющие держать меч.

— Добрый вечер!

В зал входил Кален, в чистом удобном костюме для путешествий, в высоких сапогах. Его длинные волосы были собранные в хвост. — Немного, но тоже неплохо.