Милый Каин - Игнасио Гарсиа-Валиньо

Ему, в общем-то, стало понятно, что эта часть занятия была потрачена почти впустую. Разговор на тему воспоминаний о прошлом ни к чему не привел. Выдавить из этого парня хоть какие-то эмоции оказалось не легче, чем ощипать кактус иголка за иголкой. Тем не менее Хулио профессионально видел, что общение с ним вызывает у Николаса определенный интерес. Этот фактор нужно было обязательно использовать.

Настало время попробовать разобраться в системе моральных правил, которые Нико установил для себя и был готов соблюдать.

— Предлагаю сыграть в другую игру, — обратился к мальчику Хулио. — Я описываю тебе какую-нибудь ситуацию, а ты мне рассказываешь, как, по-твоему, следует поступить в подобном случае.

— Ладно, псих, как скажешь, так и будет.

— Представь себе, что ты идешь по улице и видишь, как прилично одетый человек снимает в банкомате деньги и при этом оставляет в слоте аппарата купюру в пятьсот евро. Как ты думаешь, можно ли взять эти деньги?

— Если автомат их не зажевал и отдаст, то, конечно, можно.

— Я имею в виду не то, что можно ли их взять физически, а то, как ты с ними поступишь. Оставишь себе или отдашь хозяину?

— Конечно оставлю. Ты что, меня совсем за идиота держишь?

— То есть, по-твоему, с моральной точки зрения будет правильно оставить деньги себе?

— Э, нет, подожди. Ты ведь вопрос по-другому ставил. Ты меня спросил, заберу ли деньги я, а не заберешь ли их ты.

— Согласен, — с улыбкой ответил Хулио. — Давай уточним. Речь идет о том, будет ли твой поступок честным и достойным.

— Если вести себя достойно означает говорить правду, то я тебе так и скажу. Деньги я оставлю себе. Если же более достойным вариантом будет считаться поступить так, как угодно тебе, то я, само собой, должен вернуть деньги хозяину. Но найду ли я его после того, как мы с тобой здесь столько времени на разговоры потеряли? Ну да, а потом, следуя твоей логике, самый честный человек в мире, который, кстати, одновременно является и самым большим идиотом, должен будет отыскать самого хорошего и несчастного нищего на свете и всучить ему эту бумажку.

Хулио с довольным видом покивал. Теперь хотя бы кое-что из системы моральных ценностей этого парня ему стало ясно. Он посмотрел на явно заскучавшего собеседника и всерьез призадумался, удастся ли ему сегодня выудить из него еще хоть какую-нибудь полезную информацию.

— А что бы ты сделал с пятьюстами евро?

— Понятия не имею, — с коварной, притворно сладкой улыбкой произнес Николас.

— Тогда скажи, зачем они тебе.

— Я же говорю, понятия не имею, — все тем же ангельским голоском повторил мальчик, которому явно понравилась роль говорящего автомата, твердящего одну и ту же фразу.

— Может быть, ты купил бы себе диски с музыкой или какие-то фильмы?

— Понятия не имею.

Хулио понял, что, пожалуй, не выдержит очередного ответа в том же духе. Он замолчал и посмотрел в сторону.

— Ну что, псих, закончил допрос?

Хулио очень не нравилось, что Нико называл его психом, но он прекрасно понимал, что если сказать об этом мальчику, тот будет использовать это обращение при каждом удобном случае.

— Понятия не имею, — передразнил Хулио Николаса и добавил: — А чем бы ты предложил теперь заняться? Хочешь, покатаемся на американских горках или сходим, например, в луна-парк? По правде говоря, не хотелось бы расставаться с тобой, понимая, что тебе весь день было скучно.

Нико улыбнулся, на этот раз уже почти естественно, смилостивился и дал собеседнику еще один шанс.

— Все очень просто. Для начала я согласен пройти еще один тест из тех, что ты для меня заготовил. Только давай какой-нибудь поинтересней.

— Ладно. Это нетрудно. Есть у меня одна задачка, для решения которой нам потребуются те самые пятьсот евро, найденные тобой. Готов?

Николас явно оживился.

Хулио начал диктовать условия задачи:

— Дано: человек покупает себе часы, которые стоят двести евро. Рассчитывается за покупку он одной купюрой в пятьсот евро. У часовщика нет сдачи, и он идет разменивать деньги в соседний банк. Затем он возвращает клиенту триста евро, и тот уходит с покупкой. Чуть позже кассир в банке обнаруживает, что та самая купюра, которую принес ему часовщик, фальшивая. Чтобы не поднимать скандал, часовщик соглашается взять себе фальшивку и возместить банку пятьсот евро. Так вот, спрашивается: сколько потерял на этом часовщик?

Секунд десять Нико что-то высчитывал в уме, потом торжествующе улыбнулся и щелкнул пальцами.

— Предполагается, наверное, что я отвечу так: часовщик попал на пятьсот евро плюс часы. Это сказал бы любой нормальный человек, не слишком серьезно задумываясь над условиями задачи. У тебя же, естественно, припасен другой ответ, более логичный и продуманный.

— Думаешь ты, конечно, в верном направлении, но ответа я пока так и не услышал.

— Я уверен, что ты считаешь правильным такой ответ: часовщик остался без часов и без тех трехсот евро, которые он отдал клиенту в качестве сдачи. Я понимаю, так сказал бы математик. Но и это неправильно.

— То есть как неправильно? У этой задачи есть единственное решение, и ты его нашел.

— Нет, есть и другое, причем гораздо лучше.

— Какое же?

— Сам догадайся, если ты такой умный.

Хулио нахмурился. Он был абсолютно убежден в том, что другого решения у этой задачи нет, но уверенность Нико почему-то заставила его усомниться, казалось бы, в очевидном. По правде говоря, ему не терпелось узнать, что придумал этот мальчишка.

— Ладно, сдаюсь.

— Часовщик ничего не теряет, а, наоборот, остается в плюсе, — заявил Нико. — У него ведь есть фальшивая купюра в пятьсот евро. Если он сам не понял, что она поддельная, то ее можно точно так же всучить в другом магазине. Так что, как видишь, игра не закончена. Все только начинается.

Такое видение ситуации, честно говоря, изрядно удивило психолога. Впрочем, немного подумав, он пришел к выводу, что от такого ребенка, как Нико, вполне можно было ожидать чего-то подобного. Ему самому, например, никогда не пришло бы в голову, что человек, оставшийся с фальшивой купюрой на руках, мог что-то выиграть. Судя по всему, в его собственных логических построениях не было зарезервировано возможности участвовать в продолжении цепочки обмана. Омедасу оставалось только поздравить Николаса с оригинальным и остроумным ответом.

Затем он поинтересовался у мальчика, не знает ли тот какой-нибудь остроумной и интересной загадки. Нико тотчас же оживился и предложил Хулио решить интересную задачку:

— Два человека играют в шахматы пять партий. В итоге у каждого одинаковое количество побед, и ни одна партия не закончилась вничью. Как такое может быть?

Хулио подумал несколько секунд и ответил:

— Пять — нечетное число, следовательно, такого быть не может.

— Ну-ну.

— Если, конечно, они играют друг с другом, а не вместе против кого-нибудь еще.

— Смотри-ка, соображаешь! Ладно, а как насчет того, чтобы сыграть сейчас? — будто бы невзначай поинтересовался мальчик.

— Об этом и речи быть не может. Мы ведь даже первую партию с тобой не доиграли.

— То есть как?

— Ты что, забыл, как устроил мне целый спектакль? Взял да и разбросал фигуры по всей комнате. Нет, ты уж меня извини, но я на детские глупости время терять не намерен.

Нико изобразил на лице жалостное выражение, что получилось у него достаточно фальшиво, но и эту малость Хулио воспринял как хороший знак.

— Если хочешь играть и побеждать, научись сначала проигрывать с достоинством.

— А почему ты сказал, что мы ту партию еще не доиграли?

— Остались невыполненными некоторые формальности.

Нико размышлял в полной тишине. Хулио молча наблюдал за ним. Судя по всему, ответа мальчик так и не нашел. Через несколько секунд он и в самом деле лишь молча развел руками, давая понять, что готов выслушать версию собеседника.

— Я имею в виду поздравление победителя со стороны проигравшего, как и положено в конце любой игры. Меня вполне устроит простое рукопожатие.

Николас молча встал и через стол протянул Хулио руку.

— Вот так-то лучше, — сказал Омедас. — Теперь мы можем считать ту партию законченной. Надеюсь, ты в курсе, что обычно делают после этого?

— Начинают следующую игру?

Хулио покачал головой и с укоризной посмотрел на мальчика. Внутренне он радовался каждому своему вопросу, остававшемуся без ответа. Так шаг за шагом психолог завоевывал себе территориальное преимущество.

— После матча нужно обязательно сесть и проанализировать закончившуюся партию. Вот скажи, что было отличительной чертой, характеризовавшей твою игру в тот день?

— Не помню я. Может быть, поспешность?

— Я бы скорее поговорил о твоем стиле в общем. Чего стоит только твоя манера обрушивать фигуру на каждую следующую клетку. Ты что, в домино играешь? Я почему-то уверен в том, что у тебя есть более сильные козыри, чтобы удивить меня.