Constanta - Марьяна Куприянова

будет запущенно до такой степени, что неизлечимо?

Что тогда будут все они делать: Ольга, Валера, родители… Довлатов? Как они отреагируют на то, чего в принципе не могло случиться? Но случилось. Я даже не могу представить их лица. Просто… все в один момент станет кончено. Для меня. И это по-настоящему страшно.

Все, о чем я волновалась до сих пор, перестанет иметь какое-либо значение, особенно Довлатов. Ведь он просто человек, просто мужчина, просто преподаватель. В которого я чуть не влюбилась. Да кого я обманываю: в которого я влюбилась.

Но теперь-то что мне до этого за дело?

19. Пьезоэлектрики

Пьезоэлектрики – вещества, в которых при определённых упругих деформациях возникает электрическая поляризация даже в отсутствие электрического поля.

На следующий день с утра пораньше я отправилась в больницу – за результатами.

Полчаса волнующего ожидания чуть не довели меня до паранойи – было так страшно снова думать о самом худшем, а ведь в таких случаях нельзя позволять себе расклеиваться и становиться пессимистом. Но в этот раз я была одна и могла себе позволить даже слезы – Ольга, по моему настоянию, пошла в университет, но приказала позвонить ей, как только что-то выяснится.

– Гарзач здесь? – высунулся из кабинета врач, осматривая толпу. – Без очереди проходите.

Я подскочила с кушетки и метнулась внутрь, начиная не на шутку волноваться.

– Садитесь, – почти приказным тоном сказал врач. – Как Вы себя чувствуете?

– Боже, неужели нельзя сразу сказать, что со мной, вместо того чтобы строить из себя участие? – разозлилась я. – Просто скажите мне, прямо в лицо, что это туберкулез!

– Нет, – загадочно улыбнулся мужчина, катая между пальцев ручку. – Это не туберкулез. Я вас разочаровал?

Я облегченно рухнула в кресло, схватив голову руками. Такое ощущение, как будто из меня вытащили раскаленную спицу.

– Это самое главное, что я хотела услышать, – я закашлялась, вновь прикрываясь руками.

– Но это и не ангина, и не фарингит. Кое-что серьезнее. Иначе не было бы крови. Ваши легкие здорово повреждены. Я думаю, это оттого, что вы слишком долго не обращали внимания на ваш кашель.

Услышав слово кровь, я вытерла ладони о колени, стараясь не смотреть, оставят ли они красные крапинки на джинсах.

– Что это?

– Воспаление легких. С серьезными осложнениями. И я советовал бы как можно скорее лечь в стационар. Мы поставим Вас на ноги за две недели минимум.

– Нет, – наотрез отказалась я. – Нет, нет. Только не лежать в больнице. Только не это.

– У нас отличные условия. Но я знал, что Вы так скажете. Почему-то сразу понял. Вы когда-нибудь лежали в больнице?

– Иначе почему бы я их так не любила?

– С чем лежали? Операция?

– Ну… если переломы и зашивание рассеченной брови можно так назвать.

– А, психологический барьер.

– Если это позволит лечиться дома, то да.

– Но где гарантия, что Вы будете соблюдать нужный режим лечения? В большинстве случаев, когда человек лечится самостоятельно, он только запускает болезнь, а не избавляется от нее. Так что я бы настоятельно рекомендовал…

– Спасибо, доктор. В рекомендациях я сейчас нуждаюсь меньше всего. Вы бы мне лучше список лекарств уже начеркали – ведь и так понятно, что в больницу я не лягу.

– Но у Вас не простое воспаление легких, как Вы не понимаете! Нужны процедуры, которые можно пройти только в больнице.

– Так буду приходить! Сколько раз в неделю надо?

– А уколы? Есть, кому Вам ставить уколы?

– Думаю, подруга сможет.

– У нее медицинское образование?

– Только немного филологическое.

– Почему ж вы все всегда отказываетесь понять главную истину: здоровье – самое важное, что у нас есть, и оно полностью в наших руках! Его беречь надо! А такие, как вы, относитесь к нему небрежно, будто оно будет с вами всегда, вот и результат!

– Доктор, – вздохнула я виновато. – Когда я попала в больницу впервые, мне было четырнадцать. У меня были сломаны нижние ребра, бровь рассекли до кости, по всему телу гематомы. Я такой боли натерпелась, что до сих пор, когда вижу белые халаты, меня внутренне корежит. Я не смогу еще раз пережить все это, пусть даже в воспоминаниях.

Доктор недовольно осмотрел меня, взял ручку и листок, отрицательно качая головой.

– Вот так идешь вам навстречу, – недовольно заговорил он, – а потом вы себя загубите, еще хуже сделаете и довольные лежите в реанимации. А мне – лишняя ответственность. Все равно как миленькая прибежите, когда совсем плохо станет. Под капельницу по своему желанию прыгнете, – размашисто записывая что-то в столбик, вещал врач. – Вот перечень лекарств. Настаиваю, чтобы Вы купили все. Дозы я написал. И на процедуры приходите каждый понедельник, среду и пятницу, к десяти утра. И если Вас хоть раз не будет, я отправляю на Ваш адрес скорую – так и знайте. Медкарточка Ваша пока у меня полежит. Все. Свободна. Уходите с глаз моих.

– Спасибо, доктор! – улыбалась я. – Вы самый крутой врач, которого я знаю!

Он недовольно махнул мне рукой на дверь и тут же сделал вид, что сильно занят документами. Полная воодушевления, я полетела в аптеку, перечитывая список лекарств. Слух едва уловил, что звонит телефон.

– Ну что там у тебя? – спросила Ольга.

– Все хорошо. Ну, то есть, относительно. Не то, чего мы боялись.

– Слава Богу! А отчего тогда кровь?

– Врач сказал, это воспаление легких. С осложнениями какими-то. Легкие повреждены.

– Еще бы – какими-то! Пахала как лошадь во время болезни, вот тебе и осложнения. Когда в больницу ложишься?

– Никогда.

– В каком смысле?

– Мне разрешили лечиться дома.

– Кого ты обманываешь? С воспалением легких, тем более с осложнениями, вот так просто из больницы не выпустят! – бушевала Ольга.

– Послушай, мне сказали, чем лечиться. Я буду три раза в неделю ходить на процедуры. Все будет норм.

– Можешь не сомневаться в том, что я прослежу за приемом лекарств. Буду в рот тебе их запихивать, поняла?

– Поняла! – засмеялась я, – так точно, тврщ прпрщк!

– Где ты сейчас?

– Стою у аптеки.

– У тебя денег хватит?

– Должно. Я так думаю.

– Если что, я займу. Господи, как же я рада, что это не туберкулез. Бог услышал мои молитвы. Валера тут тоже не нарадуется.

– А Журавлева как? Рада?

– Ее нет. По ходу, и правда другой вуз теперь подыскивает.

– Ну и поделом.

– Так, подруга, а теперь слушай меня со всей внимательностью, которая в тебе есть: ко мне сегодня после первой пары подходил Довлатов.

– ЧТО?! На хера?

– Вот-вот, я сама была слегка шокирована.

– Так с этого и надо было начинать!