Минск – Бейрут – неизвестность - Ирина Аффи

Славяне – это вообще отдельный вариант жизни между Европой и Азией, а точнее между небом и землей! Они объединяют в себе чувственность и духовность востока, европейскую образованность и целеустремлённость. Но всё это не охарактеризует их, если не рассмотреть таинственную, пронзительно живую славянскую душу. Их тяжело понять и тяжело ими управлять. Хотя, если заразить русского идеей, то его уже как бронетранспортёр не сдвинешь с пути. Сплошной экшен начнётся, причём душевный.

Восток же дело тонкое…. Нет вам «ни экшен, ни реэкшен» в повседневной жизни. А есть какое-то искусство созерцания, проживания, хранения традиций. Когда у восточного человека в зрелом возрасте появляются вдруг деньги в приличном количестве, он не только вряд ли будет менять свой стиль жизни, но вряд ли поменяет даже машину. Всё в тех же подшитых портках, на той же подушке во дворе он будет не спеша пить чай. На Востоке жизнь непредсказуема и опасна, да и дети подрастают – пусть деньги лежат. Казалось бы, сделай свою жизнь стабильнее и безопаснее! Но нет! Тогда жизнь станет неинтересной. И что тогда созерцать, скажите на милость? Стабильность? Болото? Пусть даже лаковую поверхность озера! Интересно? Нет! Когда из жизни исчезает стихийность, её не хочется созерцать и проживать медленно, со вкусом. И сколько бы человек не пыжился, он может создать только суету и нервозность, но не стихийность. И погружается в эту суету и растворяется… Зачем? Чтобы потом ходить к психоаналитику и лечиться от депрессии?

Еще одна величайшая философия Востока «подожди». Когда жена плачет от обиды на мужа – «подожди». Когда денег нет, или дети не слушаются – «подожди». С этим словом сроднилось ещё одно – «букра». Оно родилось от слова «абукра» имеющее определенное значение «завтра». Но потеряв первую букву, оно утратило и всякую определённость. Теперь оно может означать послезавтра, а может через год. Например: «букра поедем, выберем мебель» или «букра, когда я женюсь, после того, как окончу университет, в который попробую сдать экзамены через год, я навещу дальних родственников». И вот что итересно, тут люди друг друга понимают и договариваются о серьёзных вещах! Например, покупая что-либо в рассрочку и внося первый взнос, покупатель может сказать «букра я заеду и внесу следующий взнос», на что услышит неизменное «добро пожаловать, когда тебе удобно». Правда, это допустимо в том случае, если магазин небольшой и дом покупателя хорошо известен продавцу.

Много всяких заморочек пришлось узнать и принять Инне. Особенно калоритные люди попадались им, когда со временем они решили переехать из Бейрута в долину Бекаа, где был сухой горный климат и спокойная размеренная жизнь.

Именно там Имад решил открывать ещё один маленький стоматологический центр. Он с успехом управился с модернизацией первого и, наладив там работу, решил вкладывать прибыль в развитие бизнеса. Окруженный в семье одними стоматологами, которые с трудом понимали род его деятельности, он вынужден был пойти таким компромиссным путем. От слова бизнес все близкие мрачнели, от слов вливание, вложение, направление развития – просто чернели и начинали тосковать.

– Сынок, ну у тебя уже прекрасная прибыль! Положи деньги в банк или построй здания с помещениями для аренды. Зачем рисковать? – пугался отец.

– Здания для аренды – это небольшие и скучные деньги, часть из которых уходит на ремонт тех же зданий. Деньги должны делать деньги. И если всё правильно обдумать, то довольно большие.

– Никогда не могла подумать, что ты выберешь себе профессию, если можно её так назвать, «делать деньги»! – с сарказмом презрительно пробурчала Анжела.

Имад устал объяснять этим «зубникам», что без бизнеса, конкуренции и программ развития они бы свои пломбы пальцами колупали! Но он очень не любил огорчать маму, да и вообще огорчать кого-либо.

– Мам, зато моим хобби будет – благотворительность! И вообще, ты же не знаешь, какой проект я хочу предложить! Это будет новая стоматологическая клиника! Бизнес проверенный. Не прогорим! Что скажешь, папа?

– Да, родной! Хорошая идея. – с умным видом произнёс Ахмед, отрываясь от газеты. Он давно уже понял, что в управлении надо быть профессионалом и его сын гениально с этим справляется. Ещё он понимал, что у него диабет, он стареет, плохо слышит и быстро устаёт.

– Да ты даже не вникаешь в то, что тебе Имад говорит! – возмутилась Анжела. – Вот сядьте вместе, обсудите, обдумайте!

– Мам… Слушай, у меня к тебе просьба…

– Да, любимый?

– Яну замуж за «зубника» не отдавайте! Пусть будет хоть один человек в семье, который станет жить вне кариесного дупла, а?

– Мы не зубники, мы стоматологи! – гневно запустив в него салфеткой, отчеканила Анжела.

– Нет, нет! Вы не просто стоматологи, вы банда стоматологов! То Инка меня пилит, точнее, сверлит, то ты. Только папа понимает! – смеясь, отбрасывался салфетками Имад от подключившихся к атаке Инны и Янки.

– Да, родной? – Ахмед чётко отреагировал на слово «папа» опустив газету, чем вызвал у всех новый приступ веселья.

– Нет, так нечестно, все на одного! – продолжая салфеточный бой и прячась за стул от атаковавших его женщин, взмолился Имад. – Янка, ты пока ещё со мной! Давай, переходи на мою сторону, а с ними будет папа.

– Да, родной? – отрапортовал папа, очередной раз отрываясь от газеты и все, забыв про салфетки, покатились со смеху.

Потом, в более спокойной обстановке Имад объяснил им, что решил оставить этот центр под папин контроль, тем более что набрана более чем достойная административная команда и папе придётся лишь изредка обходить свои владения. Сам же он планирует на нижнем этаже одного из отцовских зданий в долине Бекаа сделать клинику, а выше отремонтировать себе квартиру. В перспективе он хотел бы второе здание переделать под отель, так как его местонахождение прекрасно подходит для посещения туристами древних римских руин, расположенных в центре города. А ещё там находятся самые знаменитые места для любителей охоты.

И этим планам суждено было исполниться. Сначала отремонтировали квартиру и даже умудрились камин вписать в старую постройку. Нижний этаж с очень высокими, четырёхметровыми потолками, специально рассчитанными для аренды под магазины, решили использовать по назначению, выделив себе небольшой участок под квартирой для гаража и хранения дров. Для клиники же арендовали новое помещение в центре города с удобной парковкой.

Переезд ознаменовался и ещё одной огромной радостью – второй беременностью Инны, которая переносилась гораздо легче в этом климате, чем во влажном, вечно покрытом смогом Бейруте.

Им было интересно заниматься обустройством своего хозяйства и родители, приезжавшие каждую неделю, не переставали удивляться, рассматривая необычную квартиру, космический дизайн и оборудование в клинике. Инна, уже раздавшаяся в талии и потяжелевшая, старалась не обращать на это внимание и скрупулёзно подбирала работников от уборщицы до красавицы на рецепшене, а также заключала договоры с лабораториями по изготовлению зубных протезов.

Имаду в глубине души до смерти надоела вся эта медицинская тема. Он рисовал проекты своего будущего отеля, часто ездил на охоту и больше всего мечтал отстроить и забыть эту клинику, как страшный сон, и вместо «зубного рая» строить что-то, дарящее отдых и красоту.

«Зубники загрызут, если не дострою!» – говорил он себе каждый день, стараясь выглядеть заинтересованным и активным, решив довести раскрутку клиники до победного конца.

И вот, наконец, наступил день официального открытия, который решили совместить с празднованием новоселья, пригласив семью Георгия. Они остановились в доме Ахмеда и должны были приехать к детям на обед.

Еды было наготовлено немерено. Инна хлопотала, желая произвести наилучшее впечатление своим первым настоящим семейным гнёздышком. Старательная служанка успокоила хозяйку, что сервирует стол и разогреет всё сама, пока все поедут осматривать клинику. Анжела приехала на день раньше поддержать невестку, чтобы та не надорвалась, и с утра пыталась встроиться в её активную деятельность.

– Инка, ползи сюда, слониха моя! – позвал жену Имад из гостиной. – Пока не началась суета, я хотел тебе в интимной обстановке кое-что вручить. – Он подвел её к креслу, усадил и продолжил. – Инна, я решил, что это будет справедливо, если ты будешь самостоятельно заниматься клиникой. Поэтому я заказал мебель в кабинет. Её завтра привезут. Заказал табличку с надписью, что ты директор, и, вот, ключи с красивым фирменным брелком, достойным владелицы.

– Имад, ты что! Разве я справлюсь?

– А что тут справляться? Три врача, три медсестры, курьер в лабораторию и секретарша с уборщицей. С налогами и документами я помогу, только ты мне их домой приносить будешь.