Малец и море - Александр Зевайкин

Утром она по привычке встала в шесть часов, приняла холодный бодрящий душ и выпила чашечку кофе. Заглянула в спальню, но Витька там уже не было. И когда он успел уйти? Впрочем, она уже привыкла к его внезапным исчезновениям и неожиданным появлениям. Работа у него такая. Что поделаешь? А действительно, что дальше делать? Надо бы позвонить Ленусе насчет одежонки для мальчика. Старую она и стирать не стала: только порошок зря переводить. Но звонить еще рано, Ленуся любит понежиться, так что хочешь — не хочешь, а придется подождать. А пока… пока можно просмотреть свежую прессу. Но свежая пресса уже вся прочитана. Танюха вытянула из середины кипы первую попавшуюся газету, мудро рассудив, что новое — это хорошо забытое старое. Газета была аж за 2006 год.

«Около 40 тысяч юных граждан России ежегодно убегают из своих семей, еще 10 тысяч — из детских домов и интернатов. Не менее двух тысяч несовершеннолетних каждый год подвергаются сексуальному насилию и примерно столько же кончают жизнь самоубийством. Еще полторы тысячи погибают от рук взрослых. Детская смертность в России в три раза выше, чем в Европе.

17 миллионов детей России (каждый третий) живут за чертой бедности. Наша страна занимает первое место в мире по числу официально зарегистрированных сирот — более 530 тысяч человек. Каждый год в домах ребенка остается 15 тысяч новорожденных. Более 300 тысяч рождается вне брака. 170 тысяч родителей состоят на учете как неблагополучные, половина из них — матери. Матери-одиночки умерщвляют 200 детей в год. 25 тысяч родителей каждый год лишаются родительских прав. В стране более 600 детских благотворительных фондов.

Все эти цифры и факты взяты из докладов высших федеральных чиновников. Но именно на уровне государства для неблагополучных детей не делается минимально необходимого».

Танюха задумалась. И откуда в этой кипе газета такая взялась? Она никогда таких не покупала. И странно, что раскрылась она именно на этой статье. Вот и Тёмка. Родители в загуле, Василич к брату в Сызрань уехал. И куда теперь мальчику деваться? Почему всегда так? Одни яхты покупают, подводные лодки, замки средневековые на Лазурном берегу, а другие даже штаны новые купить не могут. Все не то. А что она может сделать? Хоть что-то. Теперь она уже не сомневалась в своем решении.

Когда Тёмка проснулся, на кресле его уже ждала сложенная высокой стопкой новая одежда. Парадный костюмчик, два комплекта повседневной одежды, спортивный костюм, туфли и кроссовки. Мальчик покосился на нее, но ничего не сказал.

— Это тебе.

— Всё?

— Конечно. Иди умывайся, а я пока завтрак приготовлю. А потом обновки примерять будем.

Накормив мальчика завтраком, она с удовольствием погладила его по голове: мягкие волосы приятно ласкали ладонь, и ей это нравилось. Ей вообще понравилось о нем заботиться. Ей нравилась его робость, его рассудительность, восхищенный чистый взгляд, и в глубине души тихий голос шепнул в самое ухо: «А если?..»

— Ты знаешь, у меня накопилось немного работы, часа на два, не больше, а потом мы поедем за чайкой. Я уже звонила, она в полном порядке и просится на волю. Но раз ты ее спас, ты и выпустить должен. Можешь пока посмотреть телевизор.

Мальчик пожал плечами, без энтузиазма приняв ее предложение.

— А может, музыку включить? Ты какую любишь?

— Тихую.

— Ладно, — улыбнулась Танюха, такой гость ей нравился, — есть у меня и такая.

— А можно еще… — несмело начал мальчик, но запнулся. — Немного бумаги и карандаш.

— Сколько угодно бумаги и сколько угодно карандашей. Пойдем со мной в кабинет, там и возьмешь.

Как и обещала, через два часа Танюха спустилась в холл. Тёмка увлеченно рисовал, но, почувствовав ее присутствие, обернулся и встал.

— А можно посмотреть? — полюбопытствовала девушка.

— Да это… так… наброски.

— Ничего, ничего, я непривередливый критик, — улыбнулась она, но просмотрев несколько рисунков, не сдержала возгласа восхищения, — Да ты, парень, талант! Любишь море?

— Да.

— И парусники? Да ты романтик. Надо же, какой красивый кораблик!

— Это не кораблик, это чайный клипер «Катти Сарк», самый быстрый парусник девятнадцатого века.

— Надо же! А почему «чайный»?

— В девятнадцатом веке в Европе очень ценился чай. А возили его из Китая, вокруг Африки, поскольку Суэцкого канала еще не было, весь путь занимал больше трех месяцев. От долгого лежания чай портился, и поэтому надо было торопиться. Клипера были специально созданы для океанских гонок. У победителя гонок чай брали дороже на шесть пенсов за каждый фунт. Но тут дело было не в деньгах, тут дело престижа. Но самым знаменитым в истории чайных гонок был клипер «Ариэль» и его капитан Кей. В Индийском океане, матросы не зря боялись и посматривали вверх, среди ночи раздался треск, сломалась брам-стеньга, верхняя часть мачты. Для ремонта брам-стеньги в открытом море надо забраться на верх мачты, закрепиться ниже надлома, поймать сломанную часть, которая бешено носится над головой, установить ее на место и прикрепить к брусу, поднятому снизу и все это проделывается на высоте тридцати метров, под жуткий рев ветра, тогда как парус брам-рея бьется, слепит, царапает и норовит сбросить вниз. И все производилось ночью, практически в кромешной тьме.

Три месяца «Ариэль» боролся за первое место. Был третьим, вторым, первым. К устью Темзы он пришел победителем. По Темзе корабли поднимали маленькие паровые буксиры. И по злой случайности второму клиперу «Типинг», который капитан Кей и не считал конкурентом, достался более новый и мощный буксир. Моряки чуть не плача смотрели, как их обходит соперник. Несколько человек из команды во главе с боцманом подошли к капитану и попросили разрешения перебраться на буксир, забить аварийные клапана и раскочегарить его до предела. «Пусть он взорвется, или мы придем первыми», — сказал боцман. Но капитан не дал разрешения. Тот самый клипер, что у Азорских островов шел пятым, пришвартовался на десять минут раньше истинного победителя. Команда «Ариэля» не скрывала слез. Три месяца безумной гонки без сна и отдыха, и на последнем этапе… все потеряно. Но капитан Кей был настоящим морским волком с несгибаемой волей. «На следующий год мы придем первыми», — пообещал он и сдержал свое слово. «Ариэль» действительно пришел первым, и более того, улучшил существующий рекорд на двое суток.

— Интересная история, — качнула головой Танюха, — но почему тогда ты нарисовал «Катти Сарк», а не «Ариэль».

— Потому что «Катти Сарк» самый совершенный парусный корабль. Ее построили специально, чтобы побить рекорд «Фермопил», тогдашнего чемпиона. Она тоже принимала участие в чайных гонках, но в Индийском океане потеряла руль. Ремонт занял восемь суток. И о первом месте пришлось забыть. А потом прорыли Суэцкий канал, и чайные гонки изжили себя. Тогда клиперы стали возить шерсть из Австралии. И на маршруте Сидней — Лондон «Катти Сарк» не было равных. Как и хотел ее хозяин, она побила «Фермопилы». А ее рекорд — шестьдесят семь дней оставался непобитым девяносто лет. Ты представляешь?

— Да-а-а, — не скрывая удивления, призналась Танюха. Но больше самой истории, ее удивило то вдохновение, с которым рассказывал мальчик. Он, действительно, романтик.

— Но корабли, как люди, имеют свои судьбы. Рождаются, живут и умирают. Одни уходят в морскую пучину, другие идут на слом, а третьи… Легендарному клиперу, можно считать, повезло. А бывали случаи, когда корабли тонули сразу же поле спуска на воду. Так получилось со шведским флагманом «Вазой». Король Густав Второй Адольф постоянно вмешивался в его постройку, вносил свои коррективы, в результате чего корабль получился слишком узкий и перегруженный всевозможными украшениями. В миле от берега он черпнул воду пушечными портами и опрокинулся из-за плохой остойчивости. Ни одному человеку из экипажа спастись не удалось.

— Наверное, зря они назвали корабль «Вазой». Помнишь, как у капитана Врунгеля? Как вы яхту назовете, так она и поплывет.

— А вот «Ройял Джордж», это английский линкор первого ранга. Он прошел десятки тысяч морских миль, пять адмиралов держали на нем свои штандарты, а затонул он в тихой гавани у самого берега, куда был поставлен на ремонт. Опрокинулся из-за смещения центра тяжести и унес с собой на дно около тысячи человек.

— Обидно, — согласилась Танюха. Они немого помолчали. — А что дальше было со знаменитым клипером?

— С приходом паровых кораблей хозяин продал «Катти Сарк» португальцам. Они сделали из клипера шхуну и возили на нем все, что придется. Это же кощунство. Все равно, что на кадиллаке возить соленую рыбу. Но все же шхуне здорово повезло. В одном порту знаменитый клипер увидел старый моряк, который в былые времена восхищался его величием. Он выкупил у португальцев корабль, и вдвоем с другом они восстановили его. Когда старый капитан умер, жена передала клипер в морское училище. По истечению срока службы клипер еще раз отремонтировали и поставили на вечную стоянку в сухой док в Гринвиче, рядом с нулевым меридианом, как памятник прекрасной поре парусного судоходства.