Десять тысяч стилей. Книга одиннадцатая - Илья Головань

«Чужак?», – удивился Хироюки, когда увидел неизвестного мужчину. В силе врага сомневаться не приходилось: он с легкостью уничтожил патрульного мастерской Соби.

Лезвие нагинаты столкнулось с ладонью Ливия.

«Силен», – подумал Волк, оценивая жителя Востока. Разговоры вести никто не собирался: враг ударил еще трижды – быстро и точно.

Самурай был хорош. Даже без приемов он мог наносить мощные удары. Прыгнув в сторону, Ливий оказался в бамбуковой роще.

«Так будет проще», – подумал он, срубая ладонью бамбук.

Теперь в руках Ливия был зеленый посох. Бамбук нельзя назвать прочным, но, пропустив ярь через дерево, Волк сделал свой новый посох весьма крепким.

Два оружия сталкивались, и волны яри оставляли в бамбуковой роще широкие прогалины. Самурай стал бить еще быстрее. В ответ Ливий перестал только блокировать.

«Он превосходит меня в технике. Но я быстрее», – думал Волк, нанося удары со всех сторон. Да, посохом он владел неплохо, но до самурая с его нагинатой было далеко.

Воздух резко стал тяжелее. «Игры кончились», – подумал Ливий. Противник применил Волю.

В ответ Ливий открыл Волю Тела. На мгновение мир будто бы замер, а потом возобновил свой ход – и посох в руках Волка оказался разрублен надвое. Даже пропитанный ярью бамбук остается бамбуком – нагината оставила на груди Ливия тонкий разрез.

– Попался.

В момент удара Волк схватил нагинату сверху за лезвие. Зная, что в запасе есть всего мгновение, Ливий ударил кулаком, пропустив через него вибрации.

Самурай отпрыгнул.

«Правда силен. Он почти не пострадал», – подумал Волк. Его кулак точно задел противника, но самурай смог свести урон к минимуму.

Разумеется, житель Востока вернул себе оружие. Взмахом нагинаты самурай скосил рощу на пару километров в сторону – так противник восстановил свое самообладание.

«Воля Концентрации?», – подумал Ливий. Больше самурай не собирался сдерживаться.

– Может, поговорим, а?

Нагината противника замерла. На лице самурая проступило легкое удивление.

– Какое странное наречие, – сказал он. – Ты умеешь говорить на нашем языке – это уже хорошо. Что ж, давай поговорим перед тем, как я убью тебя или сдам куда полагается.

– Я что-то нарушил?

В голосе Ливия отчетливо слышалась искренность. И это поставило самурая в тупик.

– Ну, пару серьезных законов, – наконец, со вздохом сказал противник. – Хироюки из рода Тайфу, глава самурайского рода Тайфу. В Империю Красного Солнца запрещено прибывать чужакам без особого разрешения. У тебя его нет. Ты находишься на острове Каму – самом западном острове империи. Скорее всего, ты пересек море – уж не знаю, как тебе это удалось. Факт есть факт: передо мной нарушитель, иначе патрульный на тебя не напал бы. И да, ты уничтожил его – нарушение двадцать девятого закона свода законов Императора, Равного Солнцу.

– Это была самозащита. А сюда я попал случайно.

Несколько мгновений Хироюки изучал лицо Ливия, пытаясь найти хоть малейшую эмоцию, чтобы обличить чужака во лжи. Но увы: последний самурай из рода Тайфу не мог найти никаких изъянов. Хироюки всегда славился своим умением отличать правду от лжи. И это умение стало одной из причин, почему он оказался на острове Каму.

– Да кто ты такой вообще?

Когда-то остров Каму жил на широкую ногу. Причиной была торговля с чужаками. Остров был самым западным в Империи Красного Солнца. Порт на Каму размерами не славился, и все же чужаки порой останавливались здесь, чтобы отдохнуть после долгого плаванья. Потом они отправлялись дальше – на остров Мицуами или прямо в Сибу Баолэй.

С тех пор, как Император закрыл страну, дела на острове Каму шли все хуже. За два десятка лет остров превратился в захолустье. Правил им чиновник всего лишь семнадцатого ранга, а мастерская Соби оставила на Каму только одного мастера. Правда, для защиты острова от чужаков на Каму отрядили целый самурайский род. Род из одного самурая.

«Я опять иду против правил, – думал Хироюки. – С другой стороны, и что они мне сделают?».

Рядом шел Волк – так представился чужестранец. Он был сильным, пусть и не показал всей своей силы, как и Хироюки. Мужчина с короткой стрижкой и серьезным взглядом думал о чем-то своем и нес в руках остатки магомеханической куклы.

«Он говорит на каком-то устаревшем наречии, но быстро подстраивается. Не знает, как попал сюда…Большая проблема. Для начала нужно зарегистрировать его, а то проблем не оберешься», – думал Хироюки.

– Эй, ты слышал что-нибудь о Сильнаре?

– Сильнар? – переспросил Хироюки. – Не слышал. Ты про школу Сильнейшего?

– Да. Что с Сильнаром?

– Не знаю. Новости до нас доходят плохо. Три года назад в Централе случилась серьезная переделка – это все, что я знаю.

«Значит, прошло три года. В том мире время шло иначе», – подумал Ливий, невольно разглядывая детали магомеханической куклы в своих руках. В магомеханике Волк разбирался, но знаний ему явно не хватало, чтобы полностью изучить заводного самурая.

«Хироюки сказал, что их очень сложно изготовлять, и что если такой «самурай» получит повреждения, его нужно вернуть в мастерскую Соби. Скорее всего, это не штучный экземпляр. Неужели централизованное производство таких мощных кукол? Я знал, что вся Империя Красного Солнца под пятой Сегуна, но чтобы достичь такого уровня…», – шагая, размышлял Ливий.

Про остров Каму Волк, разумеется, слышал. Вернее, видел его на картах – поэтому хорошо понимал, как устроен Восток. Ближе всего к западу –архипелаг островов, самый большой остров – Мицуами, а самый западный – как раз Каму. За архипелагом лежит континент – примерно вдвое меньший, чем Централ. И Ливий очень надеялся, что ему не придется туда добираться.

«Конечно, Мудрейший говорил, что я должен найти Феликса, но не думаю, что сейчас подходящее время. Три года, да? Сначала нужно выяснить, что стало с Сильнаром. Я обязан вернуться домой».

Бамбуковая роща, которая, казалось, занимала половину острова, закончилась. Хироюки и Ливий оказались на утоптанной грунтовой дороге, по которой и пошли к ближайшему поселению на горизонте.

– Гьёку. Единственный город на Каму, – коротко прокомментировал самурай.

По пути встречались в основном селяне, смотревшие на чужака с огромным удивлением. Поражала их не только внешность: в руках Ливий нес сломанную куклу «самурая». Стоило взглянуть на такую картину, как ситуация в миг становилась понятной – чужака конвоируют.

Но при этом каждый встреченный селянин становился на колени.

– А ты важный человек здесь, – сказал Ливий, ничуть