Собрание сочинений. Т.4. Буря - Вилис Лацис

Потом они договорились о связи и снабжении. Эвальд Капейка получил новый автомат и несколько сот патронов; товарищам его пришлось ограничиться пистолетами «вальтер» и несколькими ручными гранатами. Ничего — придет время, и они обзаведутся за счет врага оружием посерьезнее. Каждый положил в свой походный мешок пачки взрывчатки, пару чистого белья, немного продовольствия — и все.

Чуть только стемнело, и маленькая группа партизан уже отправилась в путь. Ушли, ни с кем не попрощавшись. Никто не знал, куда девались Эвальд Капейка и его товарищи. Так было нужно.

После них в военкомат зашло еще несколько человек и целый час беседовали с моложавым худощавым человеком. Всю ночь одна за другой приходили сюда небольшими группами люди. А на карте Латвии, близ важных железнодорожных узлов, близ населенных пунктов, куда уходили в ту ночь молчаливые люди, появлялись красные кружочки. Незримый сеятель бросал семена борьбы в землю Латвии, занятую врагом.

Новым батальонам пришлось пройти обучение в несколько дней — надо было немедленно выступать в поход. Один батальон направился в район Смилтене для борьбы с диверсантами и айзсарговскими бандами, которые зашевелились в окрестностях. Другой батальон должен был очищать от немецких приспешников леса и дороги у северной границы Латвии. Остальные заняли линию обороны на подступах к Валке. Теперь можно было в полном порядке продолжать эвакуацию. Удалось вывезти в тыл все ценности из видземских банков и продукцию самых важных предприятий. Правда, айзсарги несколько раз пробовали открыть форменные военные действия, но нарвались на организованную боевую силу и снова попрятались в лесах, побросав убитых и раненых. Засев в глуши темных видземских лесов, они нетерпеливо дожидались немцев, когда им можно будет безнаказанно выполнять свою роль предателей. А пока единственное, что они могли себе позволить, — это прервать телефонную связь, предательски пустить пулю вслед небольшому войсковому подразделению или расстреливать идущих через лес беженцев — женщин и детей. Таковы были «подвиги», которыми потом хвастались на страницах позорной «Тевии»[1] несколько анонимных бандитов.

Когда линия фронта вплотную придвинулась к северной границе Советской Латвии, защитники Валки получили приказ отойти на территорию Эстонии. Следующей линией обороны должна была послужить удобная по природным условиям полоса между Чудским озером и озером Выртс, далее эта линия поворачивала к заливу Пярну. Часть добровольческих боевых подразделений отошла прямо на север, другая — на северо-восток, к Чудскому озеру. Вместе с последними на территорию Эстонии перешли и руководящие учреждения Советской Латвии. Когда уже большинство республиканских учреждений было на пути к городу Выру, немецкая авиация начала ожесточенно бомбить Валку. На улицах города погибло множество мирных жителей. Начались пожары.

Лес у станции Орава… Кустарники у Петсери… Ночью — орудийная канонада, с юго-востока небо озаряют вспышки выстрелов… Долгий марш по направлению к северу по узким просекам вдоль озера. Утром — мост у Метры, близ Тарту. Потом маленький тихий городок Мустве на самом берегу Чудского озера. Каждую ночь на Гдов идет пароход. Обнаглевшие немецкие воздушные разведчики шныряют так низко, что рижским рабочим становится невтерпеж и они метким залпом сбивают один самолет. Он падает в чащу леса, и весь следующий день «мессеры» растерянно разыскивают его, но так и не могут найти. Бойцы пекут хлеб в домах эстонских крестьян, варят на маленьких кострах молодую картошку. Озеро, гладкое, как зеркало, так и манит искупаться, а на берегу рыбак предлагает в дар бойцам рыбу из своего улова. Жарко, душно… Солнце, цветы, пламенеющее огнем войны небо — и люди на земле, отважные, ни перед чем не теряющиеся советские люди, бестрепетно глядят на огненный вал, который приближается с юга. Многое можно рассказать про эти тревожные и полные сурового величия дни, многое расскажут и напишут о них те, кто пережил их.

…В тот день, когда Петер Спаре впервые снял повязку со своей раненой руки, рота Жубура получила боевое задание. На дороге, пролегающей вдоль Чудского озера к северу, появилась довольно крупная банда диверсантов. Пытаясь отрезать путь отходящим войсковым частям и колоннам беженцев, которые продвигались в сторону Нарвы, бандиты взорвали один из мостов и не давали восстановить его. Они обстреливали мелкие подразделения и нападали на местных советских активистов. Рота Жубура должна была окружить и уничтожить эту банду.

В укромном месте на берегу озера Жубур провел совещание участников предстоящей операции. По сведениям, полученным от местных советских органов, диверсанты укрывались в довольно большом лесу, один край которого упирался в озеро, а другой, по ту сторону большака, граничил с малонаселенной болотистой местностью. Начиная операцию, надо было отрезать бандитам пути отступления, блокировать лесные дороги и тропы, ведущие от озера. Для этой цели был выделен один взвод. В разведку выступили три небольшие группы бойцов, а всех остальных разбили на три боевых подразделения, — они-то и должны были приблизиться к расположению бандитов и прижать их к озеру. Одним из этих отрядов командовал Юрис Рубенис; он немедленно и выступил, чтобы обходным маневром выйти на северный участок окружения. Командиром второго отряда назначили Петера Спаре, — его бойцы должны были наступать по направлению к берегу; третьим отрядом, который получил задание двигаться по большаку к центру района действий банды, руководил Жубур.

— Всем женщинам оставаться на базе, — приказал он.

Участники совещания разошлись по своим подразделениям для подготовки бойцов к выполнению боевого задания. Чтобы ввести в заблуждение возможных разведчиков врага, посланные на операцию бойцы выходили из расположения роты мелкими группками; место сбора было назначено в лесу. Подразделение Рубениса уже пошло обходным путем, не дожидаясь вечера. Жубур со своими бойцами оставался на базе, пока возвратившиеся разведчики не донесли, что остальные подразделения заняли исходные позиции и все пути отхода блокированы. Тогда выступил и он.

Наступила короткая июльская ночь. После дневного зноя приятно освежал и бодрил прохладный воздух. Прозрачный туман стлался по поемным лугам. Издалека доносился лай собаки, да пофыркивала где-то одинокая автомашина. Из придорожного кустарника поднялась туча комаров и сопровождала колонну до взорванного моста, где отряд Жубура должен был ждать, когда начнет боевые действия Петер Спаре. Атаку назначили на три часа утра — лишь только начнет светать. Бойцы засели в кустах по обе стороны дороги. Никто не курил, все говорили шепотом и старались поменьше шевелиться, чтобы не выдать своего присутствия случайному прохожему.

Со стороны моста к расположению группы стали приближаться три человека с винтовками. Они прошли мимо, а через полчаса вернулись обратно, громко разговаривая.

— Добычи ждут, — шепотом сказал милиционер эстонец, участвовавший в операции. — Говорят, сегодня здесь должен пройти взвод связи.

— Пусть ждут, — тоже шепотом ответил Жубур, — чего-нибудь дождутся.

В это время в другом месте Петер Спаре пробирал одного недисциплинированного бойца. Он так рассердился, что готов был дать полную волю своему голосу, не требуй боевая обстановка абсолютной тишины. А ругаться шепотом было как-то смешно. Да тут еще эта темнота — не видно даже, какое у тебя суровое выражение лица.

— Ну скажите, где же она, ваша благодарность? — шептал он. — Так вы отплатили мне за мою помощь?.. Да если бы я знал, пальцем бы не пошевельнул, пускай бы вас отправили в тыл.

— Товарищ политрук, вы же понимаете, что это не от недисциплинированности, — оправдывалась Аустра. — Когда-нибудь мне ведь все равно придется участвовать в бою. С какой же стати я должна сидеть сложа руки на базе, когда другие идут на операцию? Из них многие вчера только научились заряжать винтовку, а я десятку выбивала…

— Военная служба требует строжайшей дисциплины, — повторял Петер. — Приказ ротного слышали? Всем женщинам оставаться на базе! Кто вам разрешил не выполнять приказ командира?

— Ну что же мне теперь делать, — совсем тихо прошептала Аустра, — одной вернуться на базу? Я ведь тогда заплутаюсь.

В том-то и беда, — сердито шептал Петер. — Если бы я вас раньше заметил, вам бы этот номер не удался. Завтра мне Айя прочтет целую проповедь. Сам рекомендовал вас в роту и, выходит, сам способствую подрыву дисциплины.

— А по-моему, Айя ничего не скажет… — В темноте глаза девушки заблестели. Она, кажется, улыбалась.

— Нет, вы еще не узнали Айю. Она человек принципиальный, она вам этого не простит. Она, наверное, сейчас подняла на ноги весь поселок и разыскивает пропавшую. Ей и в голову не придет, что боец Закис тайком ушла в лес. Возмутительно!..