Змееловы - Анатолий Безуглов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Болит?
— Нет. Нога словно деревянная. Во рту сохнет. И тело — как будто били.
— Ничего, ничего. В больницу сейчас поедем…
— Поедем, Степа.
Завтракали на скорую руку. Вася едва притронулся к еде и бегом бросился к машине. Деловито обошел ее, ударил носком сапога по всем скатам, погремел капотом, дверцами, пролез под задним мостом, короче — производил впечатление страшно предусмотрительного человека.
После завтрака поставили в кузов раскладушку, опустили и плотно пристегнули брезент. Веня расположился наверху, рядом с больным, а бригадир сел в кабину.
— Поаккуратней, — бросил он Васе.
— Мимо болота? — преданно глянул ему в глаза шофер.
Азаров пожал плечами: решай, мол, сам.
Вася сдвинул видавшую виды кепку на затылок и нажал на стартер.
— Довезу, как хрустальную вазу.
— Рюмку… — хмуро произнес Степан.
Вася осекся и тихо тронул машину по лесной просеке.
4
До райцентра добирались около часа. Талышинск только просыпался. На окраине им встретилось стадо разномастных коров, подгоняемых пареньком с маленьким транзистором на груди.
В приемном покое Клинычева осмотрел пожилой врач. Две санитарки, узнав, что ребята змееловы, смотрели на них во все глаза. Веня им незаметно подмигнул. Девушки залились краской.
Обследовав ногу Клинычева и выслушав сердце, врач деловито записал все в карточку и в заключение сказал:
— Возьмем денька на два-три. Проследим за сердцем, общим состоянием… — Заметив напряженный взгляд больного, он успокоил: — Ничего опасного я не вижу, но для профилактики полежать надо. Организм получил небольшую дозу токсичного вещества… Есть можно все, побольше жидкого. Лучше всего — минеральной воды. Можно чай, соки, лимонад. — Последние слова врач адресовал Азарову.
Степан кивнул.
Санитарки увели Клинычева, и скоро ребятам передали его одежду.
Полчаса колесили по городу в поисках минеральной воды. Ее, разумеется, нигде не было. В столовой посоветовали съездить на вокзал — в железнодорожном буфете снабжение получше. Но там воды тоже не оказалось. Только пиво, на которое с тоской поглядел Вася.
Буфетчица подсказала: проследует пассажирский поезд «Владивосток — Москва». В вагоне-ресторане минеральная вода наверняка есть. Придется подождать.
Веня и Василий скисли.
— Подождем, — твердо сказал Азаров.
Пассажирский пришел минут через сорок.
Степан долго уламывал официантку продать воды. Та шумела, что посторонних не обслуживает, что на всех чужих не напасешься. Но все же, когда поезд уже тронулся, Азаров спрыгнул на перрон с ящиком «нарзана».
По пути в больницу заехали на рынок, купили для Клинычева горшочек сметаны, вареную курицу, огромных звонких яблок и туесок пахучей малины.
Напоследок заглянули на почту. И в дверях столкнулись с Анной Ивановной.
— Прекрасно, что вы здесь, — обрадовалась она. — В райкоме обещали машину только после обеда… Отовариваться приехали?
Одета Анна Ивановна была, как всегда, красиво и элегантно.
Степан замялся.
— Такая штука, Анна Ивановна, Клинычева в больницу положили…
Кравченко всплеснула руками:
— Ну вот, обрадовали…
— Змея укусила, — сказал Азаров.
Анна Ивановна нахмурилась. Раскрыла сумочку, пошарила в ней.
— Дайте закурить, в гостинице оставила.
Ребята спешно протянули ей три пачки.
— Ничего, в общем, страшного, через пару дней выпишут, — успокоил ее Чижак, щелкнув зажигалкой.
Анна Ивановна решительно открыла дверцу машины:
— В больницу.
— Не стоит, наверное. Мы уже были, оставили Лене что надо… — неуверенно сказал Степан.
— Я сама знаю, стоит или нет. Полезайте в кузов, — приказала Кравченко, усаживаясь рядом с шофером.
В больнице она сразу направилась к главному врачу, заставила его самого осмотреть Клинычева и, убедившись, что все устроено, велела ехать к гостинице.
Талышинская гостиница располагалась на центральной площади, рядом с райкомом и исполкомом. Это был небольшой одноэтажный домик в шесть комнат.
Степан спешно выпрыгнул из кузова и помог Анне Ивановне вылезти из машины, ожидая громов и молний. Но Кравченко только сказала:
— С этим мы еще разберемся, бригадир. А сейчас пойдем, познакомлю тебя с новым членом экспедиции. Лаборантку привезла. Во Владивостоке просил за нее горком комсомола… Трудная жизнь у этой особы. Нелады в семье. Впрочем, сам все поймешь.
— Справится? Не щеглов ловим…
— Посмотрим. Уж больно к нам рвется.
— Заработок привлек?
— Деньги, Степа, кому не нужны…
Азаров пожал плечами:
— Ладно, это ее дело. Откуда она?
— Из Москвы.
Бригадир присвистнул.
— И потащилась в такую даль?
— До нас она у геологов побывала. Видать, не понравилось.
Новенькая сидела в номере, если так можно было назвать простенькую комнатку с пятью кроватями и единственным шкафом.
В дешевом спортивном костюме, в синей курточке с воротником и косыночке она выглядела очень молодо.
— Познакомьтесь, Оля, наш бригадир — Азаров Степан Иванович.
Оля привстала с кровати и протянула Степану маленькую руку. Пожимая ее, он отметил про себя, что рука у девушки крепкая.
— Гриднева, — просто ответила новая лаборантка.
— Поедем сейчас, — сказала Анна Ивановна, раскрывая шкаф. — Наша машина здесь.
— Я готова. — Девушка указала на небольшой потрепанный чемоданчик.
— Ну и хорошо. У меня тоже почти все. — Анна Ивановна придирчиво осмотрела костюм, снятый с вешалки, аккуратно сложила его в чемодан и обратилась к бригадиру: — Степа, я успела, между прочим, слетать в Москву. Поэтому задержалась. Виделась с Матсом Эдуардовичем. В Таллине ждут наш яд.
Азаров незаметно наблюдал за Гридневой. Мелкие, но красивые черты лица. Выражение неспокойное, настороженное.
— Вы регулярно брали яд у змей? — Кравченко надела пыльник, оглядывая себя в зеркале.
— Почти, — ответил бригадир. — Знаете, Колумб поймал три полоза Шренка. Один очень крупный экземпляр. Надо отправить в Московский зоопарк. Заявка давно лежит.
— Отправим, — вздохнула Кравченко. — Браку, наверное, опять много?
— Есть, — нехотя ответил Степан.
Анна Ивановна поморщилась, как от боли:
— Все же неосторожно вы работаете с животными…
Оля сидела, бесстрастно слушая разговор.
Азаров отметил про себя, что девушка неразговорчива. Может быть, приглядывается…
— Ну, поехали. На месте поговорим, — сказала Кравченко.
Степан подхватил чемодан Анны Ивановны и потянулся за Олиным.
Девушка запротестовала:
— Что вы, он легкий.
Азаров все же взял чемодан.
— Скажу только, — добавила Анна Ивановна, когда они выходили, — в Москве, в институте, многие нашу затею по-прежнему считают глупой. Во всяком случае — нерентабельной. Но самое удивительное, в министерстве нас полностью поддерживают. А я-то считала, что их совсем не интересует, откуда и как берется сухой змеиный яд для фармакологической промышленности. Думают все-таки люди о будущем.
5
По приезде в лагерь Кравченко первым делом направилась к змеям. Узнав, что часть из них находится в клетках уже который день, она сделала Азарову выговор:
— Ты же знаешь, что весь смысл нашего эксперимента в том, чтобы взять яд у животных и тут же отпустить в естественные условия. Держим мы их долго, вот они и того…
— Ничего страшного, — оправдывался бригадир, — подохло всего три гадюки и один щитомордник.
— Как это ничего страшного! — вспылила Кравченко. — Чем тогда наша экспедиция будет отличаться от змеепитомника, где животные гибнут одно за другим!
Степан промолчал, прикусив губу.
В отделении для рептилий была и Оля.
— Анна Ивановна, я бы взял яд вчера, но случай с Леней… — сказал бригадир с обидой в голосе.
— Дело — прежде всего, — не успокаивалась Кравченко. — Еще раз говорю: эксперимент должен быть чистым.
Увидев полоза, свернувшегося в ящике, Анна Ивановна забыла свой гнев.
— Какое чудо! — воскликнула она, открывая дверцу и вынимая крупную змею, доверчиво обвившуюся вокруг руки женщины.
Гриднева побледнела и слегка отшатнулась.
— Оля, посмотрите, какой очаровательный экземпляр. Прелесть! — повернулась к ней Анна Ивановна.
Девушка молча кивнула, стараясь не выдать своего страха.
— Это же безобиднейшее создание, — сказала Анна Ивановна; заметив состояние Оли, вернула змею на прежнее место и со вздохом добавила: — Заморят его в зоопарке… Не люблю я зоопарков. И не хожу никогда. Губят зверей, да и только. И ради чего, спрашивается? Чтобы толпа зевак глазела на несчастных животных? Глупо. Особенно сейчас, когда в кино и по телевидению можно увидеть всю эту прелесть, заснятую в естественных условиях. Куда интересней и познавательней. Ну, там еще заповедники, заказники… Нет же, устраивают люди для своих «младших братьев», как их принято сейчас называть, настоящие концлагеря. Ох и дикари мы, совсем еще дикари! Не научились еще по-настоящему любить и хранить все живое вокруг. Да и не только живое… А вот японцы, например, могут. Всегда поражаюсь их способности находить красоту в трех-четырех камнях на траве, в миниатюрных садиках. Не говоря уже об искусстве икэбаны… — Закончив свою тираду, Кравченко стала осматривать другие ящики. — Неплохой экземпляр. А эта гадюка маловата. Смотрите, смотрите, нет, это отличный щитомордник! Розоватая окраска. Редкий красавец.