Боренька. Одна судьба, две семьи, две трагедии (основано на реальных событиях) - Сергей Майер

После смерти Алексея, отец Лены, Андрей Александрович, стал сильно злоупотреблять алкоголем. Всю полноту страданий легли на хрупкие женские плечи Алевтины Геннадьевны. Конечно, Катя, и Юрий, брат и сестра Алексея, ещё только вступающие во взрослую жизнь, помогали как Лене, так и её родителям, если нужно было что-то срочно сделать, или съездить в больницу, что они делали и без всяких просьб. И даже искать и подбирать пьяного в хлам Андрея Александровича, который каждый день находился у магазина и клянчил деньги у прохожих, под видом, что на хлеб не хватает, а потом, покупая чекушку, и в подворотнях засыпал в пьяном угаре. Уже после определённых событий, его так и нашли под одним из заборов частного сектора, но уже в мёртвом состоянии.

*** *** ***

Лена родила недоношенного ребёнка. Родился мальчик. Из-за плохого физического состояния, и психологической травмы она чувствовала опустошённость. Сразу после родов, по мнению врачей, она бредила, она шептала что-то, и всё время называла имена – Лёша и Боренька. Тяжёлое состояние продлилось более суток, потом сердечный ритм стал приходить в норму, и Алевтине Геннадьевне разрешили повидаться с Леной.

Это было ударом для мамы Лены. Елена казалась истощённой, бледной, глаза блестели. Голос родной дочери казался чужим. И он, голос, всё шептал, и шептал одно и то же: мама, мама, назови его Боренькой, Боренькой. Слышишь, Борей. Это моё последнее желание. Так продолжалось примерно час, пока Лена всё шептала. Потом её голос сорвался в крик, и сразу прибежали врачи. Алевтину Геннадьевну почти вытолкнули из реанимационной палаты. Она сидела на скамеечке рядом с палатой и плакала, все полчаса, пока из палаты не вышли все сразу, и быстро разбежавшийся персонал оставил только лечащего врача. Он смотрел своими глазами в глаза Алевтины Геннадьевны, они были полны отчаяния, он смолчал, только покачал головой слева на право, и всплеснул руками по швам белого халата, забрызганной чем-то мокрым. Уже не молодая женщина, Алевтина Геннадьевна, закрыла глаза и тихо отвела голову в сторону, что, по смыслу физической реакции, должно было привести рефлекторное восприятие в «отключение», и, как следствие, потеря сознания. Обманное восприятие, помутнение сознания, будто вырастает купол в один миг, и он сотрясает ультразвуковым ударом в колокол, отчего он расшатывается, но приходит обратно в состояние покоя. Так и сейчас, помутнение сознания не вывело из равновесия Алевтину Геннадьевну, но открыв глаза, она попятилась назад, и взмахнув руками перед собой, будто пытаясь достать того доктора, который не смог ничего сделать вместе с персоналом, расцарапать его лицо. Она наткнулась на позади стоявшую скамейку, на которой сидела, и словно рухнула на неё своим весом. Она закрыла лицо руками, и тихо зарыдала. Стресс накапливался, и выплеск должен был произойти, что и случилось в один момент.

Доктор сел рядом, ничего не сказав, прижал её к себе. Ему тоже было нелегко. Каждый день ему приходиться делать ежедневные обходы, операции, назначать лечение. И он отвечает за здоровье любого пациента, но и он тоже чей-то пациент. На фоне ежедневной рутины у Сергея Анатольевича стал развиваться сахарный диабет, плюс недосыпание, и, конечно же, почти каждый рабочий день, это стресс. Приобняв Алевтину Геннадьевну, он её успокаивал, и гладил по плечу. Но разве это остановит женщину, которая за последние полгода месяца потеряла зятя, сватью, теперь ещё и дочь. А муж-пьяница, где-то шатается по задворкам деревенских окраин и пригорода.

РАНЕЕ.

Алевтина Геннадьевна всю жизнь проработала в детском саду воспитателем, и многое поведала на своём веку: она воспитала сотни детей, множество групп, и вот, она дождалась своих внуков, вернее, внука. Но как теперь быть, дочь и зять теперь лежат рядом, смерть разлучила их, но объединила, как и была молодая семья, земля. Двойная могила. А ребёнок один, без родителей, только бабушка Алевтина Геннадьевна. Множество тягот взвалилось на эти женские плечи, сколько бед пришло в жизнь уже пожилой женщины, одна пенсия, да и то, небольшая. Но она твёрдо решила: ребёнок должен быть с ней. Она исполнила последнюю волю дочери, мальчика назвали Борисом.

Алевтина Геннадьевна отправилась в суд, уже имея на руках свидетельство о рождении внука, написала заявление на опекунство, приложив все документальные подтверждения, что она является действительным прямым родственником своему внуку, выложила немаленькую сумму юристам, только за то, что они поставят свою подпись в справке, чтобы подтвердить родство. Три справки, и каждая стоит по тысячи рублей, и то без налогов. И везде эти расспросы, больно давящие на душевную рану, что случилось с родителями Бореньки, и почему только Алевтине Геннадьевне это нужно, ведь есть органы опеки, интернаты, детские дома, и каждый уверял, что для ребёнка будет лучше, чем у родной бабушки. И пенсия у неё маленькая, и жилплощадью нужно обеспечить, и далее, и далее. Алевтина Геннадьевна не отступала. Она была очень сильной женщиной, она уже потеряла сына, который родился до рождения Лены в первом браке, погибшего в Первой Чеченской Кампании.

Он был совсем ребёнком, там все были совсем ещё дети, 18-летние парни, и сразу на войну. Ещё вчера они были друзьями, школьниками-выпускниками. Им ещё играться и учиться. Жизнь жестока и беспощадно скосила сотни, тысячи молодых парней, офицеров. Сколько убитых, сколько пленных, пропавших без вести. Братские могилы.… В одной из братских могил и был похоронен геройский парень, весёлый и дружный, солдат Николай Николаевич Березин.

Нигде её не ждали, никто не хотел помочь бедной одинокой женщине. Алевтина Геннадьевна стала плохо спать, часто вспоминала своих детей, плакала в подушку. Ей помогали только Юра да Катя, её племянники. То продукты принесут, то помогут убраться. Юра как мог часто приезжал вечерами, разговаривал, поддерживал, он стал родным, таким, что можно назвать человека, опорой и надеждой на лучшее. Приветливый молодой человек, Юра, учился в консерватории, по классу вокала. Он был красив, и у него было много забот, и вокруг него всегда были красивые девушки, он был душой компаний. Благодаря своему таланту, он обучил и младшую сестру, Катю, которая была в общем легкомысленной девчонкой, в принципе ничем не отличавшаяся от таких же других подростков её возраста, подростково-взрослого юношества. Она хорошела на глазах, она превращалась в женщину, и стала вспыльчивой и заносчивой, что часто раздражало Алевтину Геннадиевну. Но всё же она любила тётю Алю, как они все её называли. И приходила к ней пить чай, и делилась маленькими секретами, и расспрашивала её о «запретном». Тётя Аля отвечала ей взаимностью, но всегда предупреждала Катю об осторожности, и по-женски, краснея от неудобства, или стыда, подсказывала, как нужно вести себя при близости с мужчинами. Юра и Катя для Алевтины Геннадьевны стали опорой в жизни. Благодаря им, она обрела смысл бороться за свои права, и за права родного внука, который теперь находился под опекой государства.

ГЛАВА 3.

ДВЕ ТЫСЯЧИ ВТОРОЙ.

Мальчик родился недоношенным, семимесячным, но крепышом. Боря весил три килограмма двести двадцать граммов, и ростом в пятьдесят четыре сантиметра, что не сказать, что мальчик родился раньше срока. Лена, мама Бори, родила его в декабрьскую полночь, и роды шли порядком полутора часов, что резко сказалось на здоровье роженицы. У Лены диагностировали слабые сосуды, и она уже знала, что будет операция кесарева сечения. Но лечащий доктор, женщина-акушер, внезапно заболела накануне родов Лены, и не предупредила другого акушера, что нужно делать кесарево, но главврач уже знал, но не успел передать дело. И в тот момент, когда Лене должны были делать операцию, её заставили рожать самой, и теперь полтора часа родов сказались, и сосуды перестали функционировать, и после родов, её не смогли спасти. Врачи в халатах. Халатность врачей…

*** *** ***

Умывшись с мылом, вначале руки, да на несколько раз, Вадим смотрел на своё мокрое лицо в зеркало своей ванной. Ему было противно, противно и плохо, что он не помог тому парню, которого так жестоко избил старший напарник, Иванов Игорь Иванович, капитан. Этот поступок сильно тяготил Вадима, и он не знал, что делать: пожаловаться начальству, настучать на своего напарника, перевестись в другую смену? Нет, это не поможет, он всё равно будет видеть Иванова, и будет тяготиться этим проступком, хотя он его и не совершал. Один выход.

Выйдя из ванной, Вадим уже всё для себя решил, сделать всё возможное, разобраться во всех деталях, но сделать выбор, на какой стороне быть.

Выгладив свежую сорочку, Вадим оделся по штатной форме, собрал все нужные документы, удостоверение ДПС, паспорт, он сел за кухонный стол, и написал рапорт об увольнении по собственному желанию, сложил в пластиковый портфель всё необходимое, и пошёл в Управление.