Речь через завесу. Стихи - Андрей Цыганов

О Родине

ох, страна моя, стонет нервная,матерится и пьет без продыха.больше теща, чем мать, наверное.тут ни легкости нет, ни отдыха.

тут история страхом бледнаяне выходит никак иначе.но душа, воплотившись, бедная,может стать под конец богаче.

и, бывает, свет с тьмой здесь сходится,хоть глаза закрывай повязкой,и такое в раздольях водится,что и страшной не скажешь сказкой.

но какой же простор бескрайний,и полями туман клубится…пришлым тут не осилить тайны,можно только, увы, родиться.

Колесо

бабушке Минне и Софье

дедушке Гавриилу и Аркадию

Ночь. Мечты. Начало века.Бесконечность для тебя.Взгляд луны на человека,кошкой гладит теребя.

Плац и ордена в петличку.Слышен дальний гул имен.Эхо носит перекличкузерен жерновов времен.

Свищет сотня за мосточком.Речка. Ветер. Синагога.Убегай отсюда дочка.Здесь сейчас не будет Б-га.

Мост скрипит. И одиноко,у обугленных стропил,ворон с ветки щурит оковдоль разрушенных могил.

Шестиконечная околица,Два треугольника в пыли.Пересекаются и сводятсяв одном народе две судьбы.

И до последнего не дышитсяв пути по маленькой планете.И в каждом шаге ясно слышится —приносят камни на рассвете.

Что жизни путь и мера?Кто судья? Планеты крутятся,как прежде. Вон Венера.И все вернулось на круги своя.

Звонарь прокашлялся.Давно оттлел пожар.На пепелище собирают кости.Рубают борщ, печей дымится жар.

«Здесь ты любви не сыщешь», —время поет навзрыд.Третий не то, что лишний,третий – вообще убит.

Тридцать седьмой, позорный,ляжет родам в пример.В галстуке, беспризорный,шаркает пионер.

Когда раздастся звук набата,перекрестится Божий люд.И стройно бравые ребятачеканить шаг опять пойдут.

Текут в безвестность эшелоны.По перепонкам давит гул.Уныло-серые вагонывезут почетный караул.

На братской полке – все в могиле.И чай на всех, и спирт один.Одна судьба, одни родные,и серый поезд всем един.

Одно на всех больное слово,и песня выпета до дна.Для черных всадников подковы.И жизнь одна, и смерть одна.

Оставляя за пазухой опыт,ежедневно себя теребя,иссыхаешь под века топот,изживаешь зверье из себя.

В шаг пойдешь по земле с одиночеством,или счастье за руку возьмет,но в конце, повинуясь пророчествам,тебя смерть под уздцы поведет.

Скороговоркой повторять – люблю —и тихо слушать слабое дыхание.Я никого на свете не корю.Благодарю за опыт и страдание.

Переосмыслив время наперед,не обману твой бесподобный взор,на горизонте ясен небосвод,и на окне мороз растит узор.

Не придет конец повести.Не мы начинали, не нам заканчивать.По ошметкам порванной совестидолго-долго долги оплачивать.

Что посеяно, то и пожнется,а потом превратится в труху.Жерновам времен в мельницахдолжно зерна молоть в муку.

Метель…

метель.давно ее не видел.она выветривает сон.слова,наскальны в этом мире,в них смысл часто изнесен.

я слышу,всем дано по праву.дано по милости и вере.вот мне – по строчкам,«Им» – по нраву,и всем по чьей-то высшей мере.

да.высшей меры не найти,лишь получить ее возможно.петлею быть совсем несложно.намылить,шею приручить.

исконно русское —авось.вдруг пронесет или просвищет.душа не смысла —жизни ищет,и просит жизнь ее простить.

29

нет седины и ясности,и отсутствует трезвость и мудрость.отчего-то, застрявши в праздности,чуешь неба ворот узость.

далеко за спиной, с севера,облаков ветер тащит обод.взор за этим следит рассеянно,потому что пока молод.

пилигримы небес нижнихтрансформируют вид ярко.облака – изменение ближних.пробивает до слез – жалко.

кожи лак, за года выцветший,больно глаз неготовый режет.как бы дух с оболочки вышедший,слышит лестниц небес скрежет.

Нано

когда за окном выпадает снегв неприспособленном городе,находит тоска, и времени бегпрекращается, все замирает в холоде,наступает локальный минимумфункции жизни, низшая точка,где стихают все голоса, проступаетв виде локального апокалипсиса.

дома пыхтят отоплением, тамможно побыть в свету и согреться,и никто не ходит по улицам,только бы отсидеться,переждать набухшую темноту.вокруг проступают скрипы и шорохи, льдысковывают ту, что была землей,а теперь это снег, и зверей следы.

в той пустоте себе удивляешься,становишься жемчужиной, зажатой в створкахквадрата комнаты, стачиваешься, округляешьсявесь, и хоть неподатлива форма та,куда захочешь перекатываешьсяс погрешностью на пространство,свои лета, и возникает потребностьзавести собаку или кота.

допустим кот, породы придворной,то есть, в сущности, неопределенной,черной-серой окраски, два уха и хвост,по колено, не выше, максимальный рост,вальяжно, и даже фривольно везде гуляет,точит когти о что попало, нопредпочитает корзину, тугде лежит одеяло.

оккупировав тумбочку у батареи,лежит царь двора в шкуре своей,как в ливрее пажпропускает вперед короля,он требует того же и от тебя:еды, игры и отглажки шерсти, недаромглаз щурится с блеском черным овалом,сонный комок сливается с одеялом.

в этом спокойствии есть божественное,от природы что-тонеобычайно естественное,остальное не стоит внимания твоего,потому как оставь тебя одного,ты захочешь делать лишь то, что важно,а, значит, приблизишься к верху даже,если и шага не ступишь во двор.

в доме теперь нас двое,независимые герои, в целом,но, в частности, зависимость —это привычка, от всего, что тебедорого лично, или близко,и вот слышишь – мяу – да,ты в правах божества, которое обычноне слушают, но в нем есть нужда.

и так каждый день, приструнив время,входишь в ритм, и кот твоей теньюстановится, чтобы быть рядом, когдаты спишь, болен, весел, здоров, грустишь,вся моя жизнь выскакивает из-за углаи желает играть в догонялки,подвязав себя, как игрушку к палке —на веревочке белая мышь.

буковки проступают в мозгу булавками,кот в ней играет своими лапками,твоя роль в его жизни не больше мыши,особенно, если кот – это жизнь,и все свое время, пока ты дышишь,ты терпишь, пока терпимо,и ждешь, когда в тебя пустят когти,и это случится неотвратимо.

Было в эти дни такое солнце…

было в эти дни такое солнце,легкая прохлада, как весна.растворить просторнее оконце,чтоб пахнуло,прогудело, пробудилоиз-под полога и сна.

ни облачка на небе,гнать тоску.люстра россыпью огнейна свет негожа,а ведь притерпелсяи к такому светутоже.

признаки двояки, неразборчивы.лес цветной, и жизнь почти ясна.что же ты проспали где потерян?осень за окном, а не весна.

Останься, ты помнишь, когда расстаются…

Останься, ты помнишь, когда расстаются?На улице старой, положим, Арбат,звучит чей-то шепот, и волосы вьются,и эхом урчит многогласый набат.

Останься. Пройдем до конца переулки,с осколками судеб несчетных имен.Здесь вечность срослась с непрошедшей минутой,и звон колокольный, как призрачный стон.

Останься, прошу, пусть без ясного лика,слезами скрепляя границы траншей.Великая скорбь в мостовых здесь отлита,под скрип воронков беспросветных ночей.

Останься. Ты знаешь, здесь шарят по душам.Смотри, чтоб сквозь век эту боль не избыть.Стихи из огня, звук мелодии – слушай.Здесь пусто и холодно праведным жить.

Останься… Не можешь? – прощаю. Прощайся.Прощайся со всеми из наших мирян.Язык наш запомни, запомни и сжальсяНад садом, проросшим на смерти семян.

Разговор с липой

Постучалась в мое окно липа,Радостная, осенняя.В убранстве ненарочито великом,Как вестник воскресения.

Маленькая моя форточка,Жизнь маленьких величин.Я ли достоин окликаШелестом первопричин.

– Мой человек радостный.Ликом прост и ясен.Не думай, что день ненастный,Долг платежом красен.

Весной распускаешься.Летом горишь.Осенью улыбаешься.Зимой молчишь.

Красками дух захватываютМягкие полутона.Веточкой благословляетНа будущее она.

Город, играющий роль посредника …