Кобра под подушкой - Роман Ким

— Осторожно, — прошипел Эймз. — Увидят со двора.

Они подошли к столу. На портативной пишущей машинке лежали русские, американские и английские газеты и журналы, а в ящиках стола — книжки и географические карты. На книжной полке были разложены соломенные и матерчатые куклы и деревянные игрушки. На ночном столике стояли часы со светящимся циферблатом.

Пришлось пересмотреть все газеты, журналы и книги — в них могли быть спрятаны листочки с записями. Но ничего обнаружить не удалось. Корзинка для бумажного мусора была набита обрывками газет, оберточной бумагой и порванными открытками. Эймз приказал Робинзу взять эти клочки открыток.

Часы показывали 7.15.

После фильма об итальянцах в Сомали началась кинохроника о вступлении немецких войск в Афины. Лилиан шепнула:

— Здесь очень душно. Совсем задыхаюсь.

— Сейчас будет интересный фильм, — шепнул ей на ухо Пимброк.

Его губы слегка коснулись ее уха. Оно было маленьким, совсем детским.

— Хочу домой-ой, — сказала она капризным голосом.

Пимброк всунул ей в руку плиточку жевательной резинки.

— Деточка, очевидно, хочет не домой… Ее ждет какой-нибудь дядя?

Она вздохнула.

— К сожалению, никто не ждет.

И мотнула головой. Пимброк ткнулся носом в ее волосы и сказал:

— Ваши волосы пахнут летним утром в саду.

— У вас повадки опытного повесы.

— А в целом вы напоминаете бутылку, наполненную шампанским с другой планеты.

Пимброк коснулся губами ее уха. Она повела плечами, но не переменила позы.

— Очень душно, — сказал Мухин и посмотрел на ручные часы. — Двадцать минут восьмого.

— Потерпите немножко, — шепнула ему Лилиан. — Сейчас будет интересный фильм.

— Где же записные книжки? — спросил Робинз.

— Он умнее, чем вы думаете, — ответил Эймз. — Носит с собой.

— А тетрадки?

Эймз отодвинул штору и взял с подоконника портфель. Но содержимое портфеля разочаровало обоих — словари, вырезки из газет и копировальная бумага.

Робинз тщательно обследовал платяной шкаф и прощупал все карманы на пиджаке и плаще. Тем временем Эймз осмотрел чемодан. В нем тоже не было ничего интересного — никаких тетрадок и записных книжек.

— Может быть, он пишет симпатическими чернилами? — спросил Робинз, показав на чистые блокноты.

Эймз вынул из чемодана блокноты и протянул их Робинзу.

— Скажите Эллиоту… пусть сделает химическую проверку.

Робинз вышел из номера, держа в руке блокноты и порванные открытки. На настольных часах было 7 часов 32 минуты.

После хроникальных фильмов стали показывать американскую игровую картину «Аллея Тин-Пэн».

— Говорят, хорошая картина, — сказала Лилиан. — Играют Алиса Фэй и Бетти Грэбл.

— Я видел этот фильм в Лондоне. Наверно, фильмов о Восточном фронте показывать не будут. — Мухин встал. — Я пойду.

Но Пимброк усадил его обратно.

— Подождите. Может быть, эту картину прервут и покажут другую. Пойдемте вместе. Вчера поймали двух нацистских диверсантов у отеля «Анфа» и начались всякие строгости. Проверяют всех на улицах, и вас могут задержать.

— У меня корреспондентская карточка, — сказал Мухин.

— Все равно задержат и отведут в штаб военной полиции. А если со мной ничего не будет.

Эймз пошарил под креслом и наткнулся на коробку. В ней был крокодил, сделанный из материи, и какая-то штука из соломы, похожая на птицу.

Подойдя к двери, Эймз прильнул к ней ухом. Через некоторое время в коридоре послышались быстрые легкие шаги. Затем раздался тихий стук в дверь — три быстрых, два с интервалами. Эймз открыл дверь, впустил Робинза.

— Блокноты проверили, — доложил Робинз, — ничего не написано. Сейчас они сохнут.

Он бросил в корзинку обрывки открыток.

— Засуньте поглубже, — приказал Эймз. — Они были взяты со дна. Надо быть повнимательней.

Пимброк стиснул руку Лилиан и шепнул:

— Останемся до конца, я готов сидеть вот так, рядом с вами, хоть до утра.

— А у меня горло пересохло. Я нечаянно проглотила вашу резинку.

— Удержите вашего соседа. Вы можете его уговорить. Мне хочется посидеть вот так…

— А сколько времени сейчас? — спросила Лилиан.

Пимброк поднес часы к глазам, 7 часов 42 минуты. Но он сказал:

— Семь двадцать. Может быть, немножко отстают. Уговорите соседа остаться. Хорошо?

Он взял ее руку и положил на свое колено. Она промолчала.

Эймз подошел к ночному столику и открыл ящичек. В нем были пакетики ваты и таблетки. Робинз пошел в ванную. Эймз открыл нижний ящик столика. Там оказались ботинки.

Вдруг раздался громкий стук в дверь. Стукнули два раза. Эймз застыл на месте. Из ванной вышел Робинз и прижался к стене. Стук повторился, затем послышался голос — мужчина сказал по-французски, с трудом ворочая языком:

— Кло, ты дома? Скорей одевайся и приходи. А то пристрелю.

Послышались удаляющиеся шаги

— Перепутал, пьяная скотина, — прошептал Робинз и вытер рукавом лоб.

Настольные часы показывали 7.48.

— Мне душно, я выйду, — сказал Мухин.

Пимброк шепнул Лилиан на ухо:

— Скажите ему, чтобы остался. Вы мне обещали.

— Ничего не обещала. Мне тоже хочется выйти.

— А что вас связывает с этим русским? Он вам нравится?

— Скорей я ему нравлюсь. Мне хочется как следует влюбить его в себя и посмотреть, что получится.

— Если речь идет об эксперименте, то предлагаю себя в качестве подопытного кролика. Хорошо?

Лилиан сняла его руку со своего плеча. Мухин что-то тихо сказал Лилиан и встал.

— У меня тоже голова болит, — сказала она и встала. — Больше не могу.

Они пошли по проходу, заставленному стульями. Пимброк поднес к глазам часы. Без пяти восемь. Там, наверно, еще не кончили. Надо задержать его. Нет, обоих. Она сперва сделала вид, что намерена остаться и уговорить Мухина тоже остаться, но потом вдруг пошла за ним. Ясно, что они связаны друг с другом. Неужели догадались?

Эймз осветил кровать, луч скользнул по подушке. Из-под нее выглядывал угол книжного переплета. Эймз поднял подушку и вытащил книгу и тетрадь с клеенчатой обложкой. Книга была на русском языке и, судя по внешнему виду текста, сборник стихов. А на титульном листе было написано карандашом: 38(1) 46(2) 58(3) 38(4) 18(5) 10(6).

— Что это? — спросил Робинз.

— То, что мы искали, — ответил Эймз. — В тетради записи. А эта книга может быть кодом. Берите. — Он посмотрел на часы. — Уже без трех восемь. Скорей!

Эймз посмотрел под одеялом и приподнял матрац — больше ничего не было спрятано. Робинз, держа книгу и тетрадь, быстро вышел из номера.

В фойе Лилиан обернулась к Пимброку.

— Я хотела посмотреть на зверства нацистов, а вместо этого… — Она страдальчески поморщилась: — Вы мне все пальцы переломали… Я боялась, что откусите еще мне ухо.

— А почему вы не остались? — строго спросил Пимброк.

— Не сердитесь. — Она погладила его рукав. — Мне ужасно пить хочется. Пойдемте в ресторан при нашем отеле. — Она посмотрела на ручные часики и поднесла их к уху. — У меня остановились. Сколько сейчас?

— Восемь, — ответил Мухин.

Лилиан заглянула Пимброку в лицо. Мухин подошел к выходу и оглянулся. Лилиан хотела взять Пимброка под руку, но тот быстро пошел вперед.

Эймз еще раз осмотрел портфель, ящики стола и подоконник. На часах было пять минут девятого. Уже прошло больше часа. Минутные стрелки вертятся со скоростью секундных. Сидят ли они еще в казино? А что если Пимброк не смог их задержать? Оттуда десять минут ходьбы. Их могут подвезти сюда на машине. Лилиан может упросить любого. Робинз застрял, черт дорога каждая секунда. Эймз подошел к двери.

Пимброк пошел впереди по темному переулку. Мухин окликнул его:

— Мы сюда шли не этой дорогой. Надо налево.

— Этот путь короче, — буркнул Пимброк, не останавливаясь.

— Ой, ничего не вижу, — жалобно протянула Лилиан. — Посветите мне.

— К сожалению, нельзя. — Мухин подошел к Лилиан и взял ее под руку. Сейчас вы привыкнете к темноте. Осторожней, здесь камни.

Пимброк оглянулся. Позади Лилиан и Мухина шли две фигуры. Это те, о которых говорил Эймз. Значит, можно действовать. Пимброк прибавил шагу.

В дверь постучали. Эймз впустил Робинза.

— Неприятность, — произнес, тяжело дыша, Робинз. — Один аппарат испортился, побежали за другим.

— Мы погибли! — Эймз ударил себя кулаком по боку. — Они, наверно, уже идут сюда.

На часах было 8.12.

— Катастрофа, — простонал Эймз.

Робинз молча вышел из комнаты.

Пимброк увидел в темноте яму. Он подошел к ней, взмахнул руками и, сдавленно крикнув, прыгнул вниз. Лилиан пронзительно крикнула. Кто-то выскочил из-за дерева и тоже прыгнул в канаву — прямо на Пимброка. Мухин подбежал к канаве и зажег фонарик, но в ту же секунду кто-то выхватил у него фонарик и толкнул в грудь. Сзади засвистели, послышался топот ног.