Мари Галант. Книга 2 - Робер Гайяр

– Понятно! – обрадовался Ив. – И вы увидите, как мы заберем эти письма, мессир. Мой монах Фовель словно нарочно на свет родился ради такого дела… Вот пустимся в путь, и уж тогда предоставьте действовать мне…

ГЛАВА ВТОРАЯ

Заговор против отца Фейе

Так в воспоминаниях о далеком прошлом Лефор и уснул; он уж и забыл, когда в последний раз спал так же крепко, как на этом жалком постоялом дворе, на соломенной подстилке, смявшейся под его грузным телом.

Капитан потянулся. Дневной свет пробивался сквозь слуховое окно, которое было не больше иллюминатора. Ив бросил взгляд на своего спутника и увидел, что тот еще крепко спит, шумно выдыхая воздух, будто дул на горячий суп.

Флибустьер бесшумно поднялся, надел камзол, застегнулся, прицепил шпагу и сошел в зал.

Он сейчас же разглядел отца Фовеля; тот сидел за столом, перед ним лежал огромный кусок сала, а также хлебный резак с лезвием в две мужские ладони. Монах то и дело прикладывался к оловянной кружке. Ив обрадовался, видя приятеля в столь приятной компании, потому что вчерашний ужин, состоявший из свежего хлеба, ветчины и вина, оставил у него в душе приятные воспоминания.

Капитан не спеша подошел к монаху, сел напротив и заговорил:

– Здравствуйте, отец мой! Вижу, воздух Франции пробудил в вас аппетит…

– Проклятая страна! – проворчал монах. – Я так и не сомкнул глаз… Меня осаждали всякие твари, а у одной крысы я с большим трудом отбил свой башмак. Наконец я затрясся от холода, словно новорожденный.

– Черт побери! – вскричал Лефор. – Здесь настоящая зима, а ты привык к тропическому климату. А меня мороз бодрит…

Он хлопнул в ладоши, чтобы по примеру монаха заказать хозяину постоялого двора плотный завтрак.

Когда хозяин исполнил приказание, капитан с интересом стал разглядывать отца Фовеля, и тот был настолько заинтригован, что перестал жевать.

– Не удивлюсь, сын мой, если в ваших мозгах снова зашевелилась какая-нибудь дьявольская идейка! – предположил монах.

Вместо ответа Лефор вынул из кармана камзола образок, который накануне ему доверил Виллер, и протянул приятелю. Тот внимательно стал его изучать и наконец спросил:

– Что это?

– А вам как кажется?

– Хм, хм… Узнаю папскую тиару, меховое облачение, стихарь и туфли!

– Такой подарок обещал мне для вас шевалье де Виллер, если вы согласитесь сделать, что он скажет!

– А чего он хочет, сын мой?

– Перерезать горло отцу Фейе!

Фовель схватился за сердце и вскричал:

– Святая мадонна!

– Точно говорю! – как ни в чем не бывало подтвердил Лефор, отправляя в рот огромный кусок сала с хлебом. – Этот дворянин питает к вам слабость; он симпатизирует вам настолько же, насколько ненавидит вашего коллегу, с которым вы сегодня ночевали в одной комнате.

– Меховое облачение и стихарь! – продолжал Фовель, не сводя глаз с образка. – Если память мне не изменяет, один раз меня уже заставили объехать свет в погоне за митрой. Клянусь святым Антонием, больше я не стану жертвой наглого мошенника!.. Что же вы ответили-то, сын мой, этому достославному дворянину?

– Я сказал, что вы изо всех сил постараетесь как можно скорее похудеть, чтобы влезть в это священное облачение и предстать во всем блеске.

– Понимаю, – кивнул монах, – вы дали ему понять, что мы готовы служить его интересам.

– Да ведь только так можно уберечь несчастного отца Фейе, который ни о чем не подозревает, а? Виллер сейчас же дал мне поручение, а вы станете мне помогать: нам необходимо захватить письма, которые доминиканец получил от ее превосходительства, и доклад Высшего Совета Мартиники.

– Нет ничего проще! – заявил отец Фовель. – Все эти бумажки он носит в своем требнике.

– Ну, раз все так просто, поскорее стяните их и отдайте мне, а я спрячу в надежное место.

– Э-э… а вы знаете, что это дурное деяние?

– Да, но оно поможет нам совершить благо. Вспомните о том, какую цель мы преследуем, и скажите себе, что Господь, если он хоть немного соображает, поможет вам совершить это воровство. Разве не простил он грешницу, заплатившую своим телом морякам, которые перевезли ее через реку, благодаря чему она смогла явиться в храм?

Отец Фовель опустил голову: по всему было видно, что слова капитана его не убедили.

– Признаться, я не знаю за собой таланта отнимать что бы то ни было у своего ближнего, кроме как при помощи сабли и пистолета. А в данном случае не думаю, что такой способ подойдет…

Лефор его не слушал. Он разглядывал широкие балки под потолком, потемневшие от копоти и гари. Монах увидел, как капитан почесал в затылке, и попросил:

– Когда сосчитаете все засиженные мухами пятна, милейший сын мой, соблаговолите ответить на мой вопрос.

– Я размышлял кое о чем не менее важном, чем ваш вопрос, монах, – торжественно произнес флибустьер. – Этот блестящий шевалье де Виллер дал мне еще одно поручение: помешать отцу Фейе попасть в Париж. В случае неудачи мы должны пустить в ход все средства, лишь бы доминиканец прибыл в столицу гораздо позднее шевалье.

– Зачем, скажите на милость?

– Чтобы удался его план, шевалье считает, что должен повидать кардинала или его величество раньше посланца Высшего Совета. Это ясно как день.

– Ну и что вам ясно? – спросил терявшийся в догадках отец Фовель.

– Кажется, я все понял! Эй, хозяин! Еще кружку вина!

– Две! – поправил монах. – Две, пожалуйста, сын мой…

Когда хозяин постоялого двора принес вино и снова удалился на кухню, монах устроился поудобнее, опершись локтями о стол, а Лефор взялся за трубку.

– Слушайте внимательно, отец мой, – медоточивым голосом начал он, – следите за ходом моих мыслей. Письма, которые везет отец Фейе, надо спрятать в надежное место и как можно скорее, потому что он в любой момент рискует их потерять. Вы меня понимаете, и больше я не прибавлю об этом ни слова…

– Разумеется…

– Предположим, отец Фовель, что, к примеру, этот достойный человек потерял свой требник!

– Святая мадонна! С заложенными туда письмами?

– Совершенно верно. Вы следите за моей мыслью?

– Да-да…

– И представьте, что отец Фейе заметит о пропаже перед самым отправлением дилижанса… Как он поступит?

– Взвоет, поднимет на ноги всех дозорных!

– Вот именно! Тогда-то я и вмешаюсь. Скажу, что мы не можем тратить время на поиски требника, которому грош цена в базарный день, и торопимся в Париж, где нас ждут не дождутся родные. Дьявольщина! Не для того же мы два месяца болтались в океане, рискуя жизнью, чтобы глупо прозябать в Гавре!

– Я понял! – обрадовался отец Фовель. – Понял! Отец Фейе уже не будет, как раньше, торопиться в Париж, потому что без своих бесценных писем окажется там совершенно беспомощным. И останется в Гавре!