Котёнок Снежинка, или Зимнее волшебство - Холли Вебб

В одной из комнат Пушинка, шатаясь от усталости, набрела на кучу старых одеял. Они были грязные и ужасно пахли, но Пушинке было всё равно. Чтобы скорее согреться, она, зарывшись поглубже, утоптала под одеялами небольшое гнёздышко, закрыла глаза и уткнулась носом в хвост. Тёплая волна сна накрыла её с головой, и она унеслась домой, к Элле. Её все гладили и кормили разными вкусностями.

И вдруг Пушинка что-то услышала. Она вздрогнула, изо всех сил желая остаться в своём прекрасном сне. Как же не хотелось просыпаться и возвращаться в холодное настоящее! Но в её сон снова ворвалось чьё-то «мяу». Пушинка вздохнула. Теперь не уснёшь. Она высунула голову из своего тёплого укрытия и мрачно огляделась. Ничего не видно, в доме тихо, только снаружи завывает злой ветер. Может, показалось? Да, скорее всего. Но только Пушинка снова задремала – снова «мяу!».

Кто-то зовёт на помощь!

Переполненная новостями Элла спешила домой, опасаясь поскользнуться в резиновых сапожках. Все уроки у них сегодня были про снег. Сначала им рассказали, из чего состоит снежинка, потом они писали стихи про снег, а ещё много играли на улице во время обеденного перерыва.

– У нас был настоящий снежный бой, – радостно сообщила Элла маме, пока та наливала ей горячий шоколад. – А можно мне ещё зефира?

Девочка присела на стул с кружкой шоколада и осторожно начала пить.

– Вкуснятина! Там так холодно, мам, у меня в перчатках пальцы замёрзли, – и Элла плотнее обхватила горячую кружку. – Вот только-только начали оттаивать.

Она сделала глоток и вздохнула от счастья. Как же хорошо дома!

– Здорово, что сегодня пятница. Все выходные впереди. Может, поедем завтра в парк кататься на санках?

И вдруг она тревожно огляделась, вспомнив, что не видела Пушинку, когда пришла домой:

– Мам, а где Пушинка? Она что, выходила на улицу?

– А для чего же ей дверцу поставили? – удивилась мама. – Совсем недавно она играла в саду.

– Я же говорила ей сидеть дома, – забеспокоилась Элла. – А вдруг она снова заблудится? Ну почему она меня не послушалась!

– Не волнуйся ты так, – уверенно сказала мама. – Пушинка хоть и подросток, но уже не котёнок. Она не потеряется.

– Мам, там настоящая пурга! И Пушинка всегда встречает меня из школы. Всегда! – Элла встала и выглянула в окно: – Смотри, сколько снегу намело. Она легко могла заблудиться. Надо было закрыть выход на улицу!

– Это надо делать только в крайнем случае, иначе Пушинка не поймёт и обидится, – возразила мама, но тоже подошла к окну. – Впрочем, ты права. Странно, что она ещё не вернулась. Интересно, где же она…

– Я пойду её искать. – С этими словами Элла пошла в коридор одеваться.

– Элла, подожди, сначала допей шоколад. Я её совсем недавно видела во дворе, она за снежинками гонялась. Наверное, заигралась и сейчас вернётся.

Элла с неохотой села обратно. Мама, конечно, права, но… Одна мысль всё же не давала ей покоя. Пушинка всегда встречала её из школы.

Мама присела на стул и задумчиво посмотрела в окно. Ей самой хотелось верить, что Пушинка вот-вот вернётся. Вряд ли она потерялась. Может, просто спряталась и ждёт, когда снегопад кончится. Вот только для маленького котёнка сегодня слишком холодно…

Пушинка встала, и недовольно повела усами. Обычно при появлении другого кота у неё шерсть вставала дыбом, она готовилась драться за территорию. Но сейчас в этом «мяу» она услышала что-то другое. Тот, кто мяукнул так жалобно, драться явно не собирался. Пушинка выбралась из одеял и замерла. Она почти засыпала, когда услышала это «мяу», и не поняла, где мяукают.

Вот опять. Очень тихо. Почти неслышно. «Мяу». Пушинка прислушалась. Это из другой комнаты, точно. Она выбежала по разбитым кирпичам в коридор. Дом был крошечный, всего две комнаты. Вторая была завалена поломанной мебелью, и Пушинка запрыгнула на старый стул, чтобы лучше разглядеть, что происходит.

В комнате стояла тишина, и Пушинка с опаской огляделась. Не может быть, чтобы ей почудилось. А может, это всё-таки сон?.. Нет! Вот опять. «Мяу» донеслось из сломанного кухонного шкафа у стены. Пушинка осторожно перебралась через кучи мусора, толкнула носом дверцу шкафа и с опаской заглянула внутрь.

Оттуда на неё смотрели два огромных зелёных глаза.

«Мяу!» Крошечный белый котёнок с трудом поднялся на ноги и отчаянно потянулся к ней. Он едва держался на ногах. Пушинка прыгнула в шкаф и нежно дотронулась до него носом. Он был в два раза меньше её и совсем один! Кажется, он только-только оторвался от мамы. Где же его мама? Судя по запаху, тут точно была кошка. Наверное, она родила здесь этого котёнка. Кошки часто выбирают для родов странные места. Пушинка, к примеру, как и её братья и сёстры, родилась в конюшне, и лошадь, хозяйка стойла, им совсем не обрадовалась.

Запах матери-кошки был совсем слабым. Этот котёнок тут совсем один, подумала Пушинка, и умирает от голода. Он ткнулся носом в Пушинку, надеясь, что она принесла ему еды, но не удержался на ногах и упал. В шкафу лежали коврики, из которых котёнок сделал такое же гнездо, как Пушинка из одеял, и котёнок лёг возле неё, свернувшись клубочком. Он страшно замёрз. Пушинка прикорнула рядом, согревая котёнка, как это делала когда-то её мама, укрывая собой и её, и всех остальных котят.

Котёнок снова, ещё тише, мяукнул, но на этот раз «мяу» у него вышло почти довольное. Пушинка успокаивающе заурчала. Спи, малыш. Может, твоя мама ещё найдётся. Но в глубине души она чувствовала, что его мама очень далеко. Похоже, её увезли.

Пушинка аккуратно положила свою голову на маленькие белые ушки и дождалась, пока котёнок начал подёргиваться во сне. В желудке у Пушинки заурчало. Она-то сегодня хотя бы позавтракала, а вот котёнок, скорее всего, не ел несколько дней. Она чувствовала, как согревается его тельце, и у неё постепенно тоже начали закрываться глаза.

Так они и заснули в ту снежную ночь – бок о бок.

Глава пятая

Элла проснулась в шесть часов утра. За окном было темно, но спать ей уже не хотелось. Да и спала ли она вообще? Может, только задремала? Все планы на выходные насчет парка и санок рухнули: Пушинка до сих пор не вернулась. Элла спустилась вниз, надела пальто, шапку, шарф и открыла заднюю дверь. Когда она выходила, кошачья дверца хлопнула, и ей захотелось пнуть её ногой. Почему она послушалась маму и не закрыла её вчера! Лучше бы у Пушинки было плохое настроение, зато сейчас она была бы дома.

В саду снегу стало ещё больше, он шёл всю ночь. Элла поёжилась от холода и вздохнула. Красота вокруг: белый снег с зелеными проплешинами и сосульки на ветках. Открытку можно рисовать. На заборе сидел снегирь и посматривал в её сторону: не даст ли она ему хлебных крошек. Элла улыбнулась. Пушинка бы сейчас подпрыгнула и попыталась его поймать. А раз он тут, значит, Пушинки здесь нет. Засунув руки в рукава, чтобы согреться, Элла пошла по дорожке, хотя ту так замело, что где она, эта дорожка, оставалось догадываться.

– Пушинка, Пушинка! Иди сюда! Завтракать! – крикнула Элла как можно веселей.

Она высматривала полосатую малышку среди кустов, и вдруг в дальнем углу сада что-то мелькнуло. Сердце её подпрыгнуло.

– Пушинка! – радостно закричала Элла. – Как я волновалась! Я боялась, что ты опять потерялась. Ой!

Она замолчала. На неё смотрел совершенно незнакомый кот. В его взгляде скользнула обида: у него, понимаешь, важное дело, утренний променад, и вдруг за ним гонится какая-то визгливая барышня. Кот недовольно дёрнул хвостом и пошел дальше, демонстративно игнорируя Эллу.

– Извините… – прошептала Элла ему вслед. Она понимала, что у кота просить прощения глупо, но, кажется, это как раз тот случай, когда извинения будут приняты. Кот ничем не напоминал Пушинку, он был намного больше, а хвост скорее пятнистый, чем полосатый. Сдерживая слёзы, Элла вернулась в дом.

Оказывается, родители уже были на кухне и готовили завтрак. Оба уже оделись – странно, ведь сегодня суббота. Обычно в выходные они вставали поздно.

– Нашла? – спросил папа. – Мы слышали твой голос.

– Нет, показалось, – Элла покачала головой. – Это был другой кот.

– Пушинка, наверное, ждёт где-нибудь, пока кончится снегопад, – быстро сказала мама. – Я просто уверена, что она скоро вернётся. Садись, завтрак готов.

– Снегопад уже кончился, – заметила Элла, садясь на самый краешек высокого стула. – И где она, спрашивается?