Подарок к Рождеству (Сборник) - Кэтрин Джордж

Он жил в то время в небольшом коттедже восемнадцатого века в самом старинном и престижном районе Пеннингтона — города, более двух столетий назад ставшего модным бальнеологическим курортом. На квартире, которую Джудит снимала с двумя подружками, было невозможно уединиться, и у нее скоро вошло в привычку все чаще приходить к Нику. С первого поцелуя оба были потрясены остротой взаимного чувства, но Джудит не поддалась на уговоры Ника переехать к нему.

— Нет, — решительно сказала она. — Я обещала себе, что не сделаю этого, пока… ну, пока не буду уверена, что это навсегда.

— Ты — о браке?..

— Не обязательно о браке… Наверное, дело в твердом уговоре. — С нечеловеческим усилием она вырвалась из его объятий и встала чуть поодаль, трепеща под взглядом его горящих светлых глаз. — Еще рано. Это слишком неожиданно.

Ее поразило, до чего легко, без протеста, Ник согласился с ней. Это задело ее самолюбие. Потом в течение одной-двух недель он не пытался добиться большего, чем поцелуи, и только распалял ее ласками до потери сознания. Но он ни разу даже не заикнулся о том, чтобы им жить вместе. Будь Ник менее внимательным, Джудит могла бы подумать, что он выбросил эту мысль из головы. Но он посылал ей на квартиру цветы, ставшие предметом зависти ее соседок, и тонко выбирал подарки — книги, ее любимую грампластинку, фарфоровую безделушку из какой-нибудь антикварной лавки, которыми славился Пеннингтон. Он водил ее в местный театр и дорогие рестораны, даже ездил с ней по воскресеньям в Лонгхоуп обедать в кругу ее семьи, ведь Джудит регулярно ездила на обеды по настоянию Хью и Маргарет.

Как он все ловко подстроил, хмуро вспоминала Джудит, а автобус по-прежнему медленно ехал среди полей сквозь темную ночь и проливной дождь. Ник ее просто припер к стене, однажды вечером объявив, что дальше так нельзя, что оба они совершеннолетние люди и что либо они становятся любовниками, либо между ними все кончено. С какой самонадеянностью он рассчитывал на ее согласие! Не представляя себе, как жить без него, она позволила Нику тут же затащить ее в постель.

Нагие, они легли вместе на его широкую кровать, и пожиравшее обоих пламя страсти было настолько яростным, что Джудит не смогла сообщить Нику кое-что, в тот момент ей казавшееся несущественным. А Ник обнаружил, что он — первый в ее жизни любовник, но, обуреваемый желанием, не остановился… Потом он совершенно недвусмысленно сказал ей, что она должна была его предупредить.

— Зачем? — спросила она, еще дрожа от первого в жизни акта любви. Ощущение было острым, но прервалось слишком скоро, и она теперь нервничала.

Ник приподнялся на локте и посмотрел на нее. Его лицо все еще искажала жажда.

— Затем, глупышка, чтобы предохраняться… Под конец меня захлестнуло, и я как последний дурак забыл, что обязательно надо спросить…

— Мне нельзя принимать таблетки, — выпалила она, — если ты об этом. Когда я уезжала в колледж, Маргарет говорила, что надо бы… Но сколько их на мне ни испытывали — ото всех у меня были мигрени. Да и в школе любили читать лекции о том, как это опасно. — Она остановила на нем долгий, жаркий взгляд. — И я еще не встречала того, ради кого стоило бы рисковать. До сегодняшнего дня.

Тут Ник обнял ее и снова стал целовать с такой страстью, что неизбежно и скоро наступивший оргазм вознес Джудит к немыслимым высотам блаженства, и она была не в состоянии слова произнести, когда Ник, опытный любовник, во второй раз уже овладев ситуацией, наконец кончил.

— Ты что же, так никогда больше и не заговоришь? — лениво спросил он чуть позже.

Джудит посмотрела на него воспаленным взглядом и улыбнулась улыбкой Евы.

— Я думаю, как странно, что я до сих пор никогда этого не делала. Знала бы, чего себя лишаю, давно бы совершила грехопадение!

От ее слов у Ника потемнели глаза, он сдавил ее до синяков и заявил, что впредь в ее жизни нет места другим мужчинам.

Поженились они через месяц, всего через восемь недель после того, как Хью приводил Ника ужинать в Лонгхоуп. Но супружеская жизнь оказалась совсем не счастливым завершением встреч, как это представлялось Джудит. Она панически боялась летать на самолете, к тому же не желала бросать работу и поэтому иногда отказывалась сопровождать Ника в поездках, о чем он поначалу просил ее. Таким образом, ей часто приходилось оставаться одной… даже на обе годовщины их свадьбы. Во второй раз Ник опоздал ровно на день, и когда он вернулся из Японии домой, то обнаружил, что его жена, а также почти все ее личные вещи исчезли.

«Я ухожу, Ник, — писала она в записке, найденной им на тумбочке в прихожей. — Я не хочу быть маленькой женушкой, которая вечно ждет, что ее господин и повелитель наконец придет домой, а тогда уделит ей чуточку времени. Постарайся понять меня. Мне очень хочется быть самой собой, а не только супругой Николаса Кэмпьена. И тут никакого другого мужчины нет. Никогда не было — с минуты нашей первой встречи. Но я больше так не могу. Прости».

Записка была без подписи. Казалось неуместным заключать: «Любящая Джудит». Теперь она жалела, что не написала этих слов. Она никому никогда не признавалась, думала, что ее затея станет чем-то вроде испытания для него, докажет ему, что она тоже имеет право решать, когда речь идет об их совместной жизни. Она нисколько не сомневалась в том, что стоит ей уйти, как Ник поймет: в их отношениях надо что-то менять. Но Николас Кэмпьен был гордым, и после нескольких неизбежных столкновений гордость не позволила ему бегать за женой, которая его бросила. А спустя некоторое время гордость не позволила Джудит вернуться. Он больше не пытался встретиться с ней после того случая, когда, в бешенстве, уехал из Лонгхоупа. Но Джудит все жила надеждой, что услышит в телефонной трубке его низкий голос, который ни с каким другим она бы не спутала, или увидит Ника у выхода, когда пойдет с работы домой.

Она занимала уже не тот красивый, со вкусом выстроенный коттедж, а жуткую тесную мансарду в другом конце города, которую только и могла себе позволить теперь, когда приходилось жить на одно свое жалованье. Она знала, что ее поступок поразил и Хью, и Маргарет. Хью пытался дознаться, не обращался ли Ник с ней жестоко, а Маргарет сперва спрашивала, не замешана ли тут другая женщина, потом еще — не нашла ли Джудит мужчину, которого предпочла Нику.

Но Джудит не представляла себе, как можно, независимо от обстоятельств, кого-либо предпочесть Нику. Ей удалось убедить и брата, и его жену в том, что вина на ее стороне, что брак с Ником не оправдал ее надежд, что она желает жить самостоятельно, не хочет довольствоваться какой-то полужизнью, подчиненной целям и интересам мужа. А после третьей неудачной попытки Ника разубедить ее она даже сменила квартиру.