Подарок к Рождеству (Сборник) - Кэтрин Джордж

Подарок к Рождеству

Кэтрин Джордж

Ковчег любви

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Кромешная тьма, проливной дождь, час пик. Хуже не придумать, если предстоит дорога в сорок миль накануне Сочельника. Джудит скрежетала зубами: поездка осложнилась из-за поднимавших брызги на развилке под Пеннингтоном грузовиков. Лучше бы она пропустила празднество в офисе, думала Джудит, и поехала днем раньше. Но вчера у нее не было намерения проводить Рождество в семье брата: ей становилось больно от одной этой мысли… Рождество у Хью и Маргарет — на ферме Лонгхоуп, до самой стрехи, казалось, пропитанной теплом счастливого семейного очага, — только заставило бы Джудит еще острее почувствовать, как же она несчастлива. Но сегодня в офисе, в разгар веселья, она почему-то постоянно вспоминала о полученном утром письме, и ей стало одиноко. Она вдруг пожалела о том, что вся полнота кратковременного ежегодного оживления ей неведома. Она так сильно ощутила потребность оказаться в кругу близких, что, поддавшись порыву, позвонила и в нескольких словах объяснила своей приветливой и хозяйственной снохе: передумала… приедет.

Маргарет очень радушно откликнулась на ее решение и призналась, что картина оставшейся без компании на Рождество Джудит снилась ей в кошмарных снах, а Хью из-за ее отказа приехать ужасно встревожился.

— Извини, я совсем не хотела огорчать вас. Но вам не помеха лишний рот за столом? — спросила Джудит и почувствовала, что уже не так, как прежде, страдает от одиночества.

— Это на Рождество-то, да на ферме? — Маргарет рассмеялась. — К тому же, милая, у тебя, я знаю, пара умелых рук.

Потом Маргарет посетовала на погоду и предостерегла Джудит: такого дождливого декабря не бывало уже много лет, несколько районов Глостершира затоплены. Проезд по дороге пока оставался открытым, но на участках, где трасса лежала вдоль реки Северн, требовалась особая осторожность.

Джудит не придала значения этим словам родственницы. Конечно, дождь лил как из ведра, было темно. Вести машину в таких условиях неприятно. Но малолитражка Джудит никогда ее не подводила, и Джудит за рулем всегда была осторожна. Просто придется потратить на дорогу времени больше, чем обычно… Джудит это стало совершенно ясно, когда она целый час добиралась до окрестностей Глостера, преодолев всего восемь миль пути. Вблизи последней крупной развилки поток машин еле полз, и наконец она поняла почему: дорожная полиция в полном составе — с ярких плащей полицейских ручьями стекала дождевая вода — осведомлялась у каждого водителя о месте его назначения.

— Сожалею, мисс, — сказал констебль, когда Джудит сообщила ему, что намерена ехать по чепстоуской дороге. — Некоторые участки трассы уже под водой. Возвращайтесь или поезжайте в Глостер, а далее следуйте поездом.

Джудит поблагодарила полицейского и без колебаний повернула налево, в Глостер, к железнодорожной станции. Раз Джудит решила провести Рождество на ферме Лонгхоуп, она доедет туда во что бы то ни стало. Через полчаса ее машина была в надежном укрытии на автостоянке длительного пользования. Телефонным звонком Джудит предупредила брата, и Хью обещал встретить ее на «лендровере» в Чепстоу — с поезда.

Дождь все лил, и Джудит не захотела ждать двадцать минут на платформе. Зашла в ярко освещенный буфет, проверила расписание по висевшему над дверью табло, постояв в очереди, взяла чашку кофе, а потом присела на скамейку и принялась листать кем-то забытую бульварную газетенку.

Снова взглянув на табло, она узнала, что ее поезд опаздывает еще на двадцать минут. Она со смирением взирала на табло и вдруг съежилась, увидев, что дверь распахнулась и вошел высокий, до боли знакомый человек. Судорожно оглядываясь, она стала искать, где бы скрыться, и испытала облегчение, когда Николас Кэмпьен прошел прямо к стойке и даже не посмотрел в ее сторону. Джудит поднялась и, крадучись, направилась к выходу, но тут Ник обернулся с чашкой в руке и задержал взгляд на ее ярко-красном плаще. На мгновение его глаза оживились, но взгляд Ника стал жестким, когда он увидел, что она уже держится за ручку двери.

Он поспешил протиснуться к ней сквозь толпу, насмешливо приподнимая бровь.

— Неужели ты, Джудит? Давненько мы не виделись! И что тебя занесло в эту глушь?

Она изобразила сверкающую светскую улыбку.

— Привет, Ник. Пытаюсь добраться домой.

— Домой?

— Да, в Лонгхоуп, — ровным голосом ответила она.

Его голубые, с зеленой искоркой, окаймленные густыми ресницами глаза, — неотразимые, в который раз подумала Джудит, — сузились и превратились в холодные щелки.

— А мне говорили, что в этом году ты не осчастливишь своим присутствием Лонгхоуп в Рождество. — Он указал на два свободных места в углу. — Присядем? Если ты, как и я, собираешься ехать в Чепстоу, нам придется ждать — наш поезд опаздывает.

То, что Ник будет ее попутчиком, явилось настоящим ударом для Джудит. Но она покорно села. Она все делала, как он хотел, до тех самых пор, пока не ушла от него.

— Я отправилась на машине, — заговорила она, чтобы прервать тяжелое молчание. — Но под Глостером полиция сказала, что дальше дорога затоплена и что надо поворачивать обратно или ехать сюда, на поезд.

— И мне сказали то же самое. — Он повернул голову и посмотрел на нее прежним проникновенным взглядом. Седина в его волосах проступала гораздо заметнее, чем в их предыдущую встречу. — Я сделал ошибку, поехав сегодня в Пеннингтон.

— За рождественскими подарками? — вежливо поинтересовалась она.

— Нет. Я заходил к тебе, — ответил Ник, помолчав немного.

У Джудит екнуло сердце. Она сделала над собой неимоверное усилие, чтобы ее лицо не выдало, как ей хочется узнать, зачем он заходил. С деланным безразличием она спросила:

— Когда это было?

— Наверное, около половины пятого.

— Ты опоздал всего на несколько минут.

Они взглянули друг на друга и отвернулись. Наконец она не смогла удержаться:

— Зачем ты хотел меня видеть?

— Чтобы поздравить с Рождеством, зачем же еще? — едко ответил он.

Она покраснела от досады и с тоской посмотрела на табло. Поезда не будет еще целую вечность — почти десять минут.

— Ты похудела. И подстригла волосы, — с недовольством заметил он. — Мне длинные больше нравились.

Как раз поэтому она их и подстригла.

— А твои еще поседели, — огрызнулась она.

— Ничего удивительного, — с горечью ответил он, и снова воцарилось напряженное молчание, связавшее их посреди шумной толпы в буфете. Прервал молчание резкий голос Ника: — Как у тебя дела, Джудит, — честно?