Охота на олигархов - Павел Генералов

— Ну, в общем, сей пафос мне понятен, — согласился Жемчужников. — Но…

— Жадность, — перебил его Гоша. — Вот корень всех бед господина Герцензона. Вы меня понимаете, Питер?

— Думаю, что да, — кивнул Жемчужников. — Но ведь кто–то должен был спровоцировать ситуацию, чтобы она так резво покатилась под откос? Кто это мог сделать конкретно? Вице–премьер Демьянов? Коллеги по нефтяному бизнесу. Вы, наконец?

— Питер! Я похож на провокатора? — Гоша расплылся в широчайшей улыбке.

— Да нет. Я не хотел этого сказать…

— Возьмите интервью у Демьянова…

— Брал. Он уходит от вопросов как лис. И этак поворачивается всем телом из стороны в сторону, — Питер очень похоже изобразил всем известную манеру вице–премьера. — Да и вы вот уходите!

— Ладно, Питер, не обижайтесь. Мне просто тема Герцензона неинтересна.

— А солидарность? — погладил короткую бородку Жемчужников.

— Нет уж! — жестко отреагировал Гоша. — Пусть он сам из этого дерьма выкарабкивается. Без меня!

Жемчужников понял, что больше на интересующую его тему Сидоров не скажет ни слова. Надо было менять тактику:

— Но мы могли бы ещё вернуться к этому разговору? Позже, позже. Если возникнут новые обстоятельства, — поторопился объяснить Питер.

— Если возникнут, я всегда готов вас видеть у себя в офисе, — пообещал Гоша.

— И всё же… — попытался ухватить за хвост уходящую тему Жемчужников. — Вернётся ли господин Герцензон в Россию?

— Разве что через задницу! — жестко бросил Гоша.

Жемчужников в ответ понятливо кивнул. Слово «задница» он знал. Многозначное такое слово. Ёмкое.

Справа под крылом вновь угадывался изгиб Москвы–реки. Блестели на солнце купола храма Успения в Троицо — Лыкове. А впереди маячили, загораживая часть неба, громады жилых многоэтажек Строгино.

Половина маршрута вокруг Москвы была пройдена. Можно было поговорить и о чём–нибудь приятном.

— Согласно латинской поговорке — деньги не пахнут. А нефть — пахнет? — как можно более светски поинтересовался Жемчужников.

Глава вторая. Самые зелёные лимоны в мире

25 января 2003 года

Марбелья

Жизнь снова налаживалась. Инесса Червинская чувствовала это не только душой, но и телом. Утренняя массажистка с волосатыми руками, похоже, прежде была боксёршей. Зато после сеанса жёсткого массажа Инесса помолодела лет этак на несколько и была готова к любым подвигам. Предпочтительнее — постельным.

Качалов прилетал сегодня дневным рейсом из Барселоны. И он, Слава, ведь специально оговорил, чтобы она заказала апартаменты на двоих. Значит, они снова будут не только соратниками, но и любовниками! А ведь до этого Инессе казалось, что вообще всё рухнуло. И что Качалов её бессовестно кинул. Но — нетушки! Она ещё ого–го как пригодится!

После работы у господина Сидорова в почётной должности гувернантки, точнее, после позорного изгнания с той работы, Инесса ни в какие няни, естественно, не пошла. Решила отдохнуть. Без исполнения тайной миссии, то есть без сверхзадачи, которую ей ставил Качалов, обычные и нудные обязанности няни ей были нужны, как позапрошлогодний снег. Инесса решила выждать — и не ошиблась.

Качалов позвонил ей из Парижа в день Старого Нового года. И вызвал в Париж. Немедленно. Сегодня, завтра, а ещё лучше — вчера: «Шенгенская мультивиза у тебя ведь имеется, дорогая?». За «дорогую», особенно за интимную интонацию, с которой это было произнесено, Инесса сразу простила Качалову всё. Всё плохое, кроме хорошего. И то, что он исчез из России в неизвестном направлении, и то, что отключил все известные ей телефоны на целых два с лишним месяца.

В Париже, впрочем, пообщались они исключительно по–деловому. Интим не вписался по времени — тем же вечером Инесса должна была улететь в Ниццу. С заданием. Качалову надо было «выкурить», как он выразился, опального Герцензона из Сен — Тропеза. И для начала следовало хотя бы разведать обстановку.

— Он обязательно отправится в Испанию, в Марбелью. Не в Лондон же! Он никогда не живёт в Лондоне зимой. В Москву же ему сейчас дорога и вовсе заказана. И, похоже, надолго. А в Марбелье у него ещё один дом. Подходы к которому я идеально знаю. Сам всю систему безопасности организовывал. Иначе нам к нему не подобраться. Только вот как его выкурить из Сен — Тропеза? Да чтоб он ничего не заподозрил, — говорил Качалов, держа руку Инессы в своей руке и глядя ей в глаза. Сидели они в кафе на Монмартре рядышком с Секре — Кёр.

Вид у Качалова был бодрый, но несколько растерянный. Похоже, он и вправду не знал, что предпринять. Таким, прирученным, Слава нравился Инессе даже больше, чем когда он играл роль крутого начальника.

Именно Инессе и пришла гениальная идея. Когда Качалов сказал эту фразу про кошек. А почему они вообще заговорили о кошках? Ах да, возле стола крутился уличный кот и Качалов ему бросил кусок эклера. Кот понюхал сладкий кусочек и брезгливо отвернулся. Наверное, был всё же не уличным, а здешним, прикормленным.

— А, кошек Герцензон, видно, с детства ненавидит! — глядя на зажравшегося кота, сообщил зацикленный на Герцензоне Качалов. — Он же собачник! Там, в Сен — Тропезе, у него охранные доберманы. Чудовища с отрубленными хвостами… Ничего, на каждого добермана найдётся питбуль…

Стоп! — сказала себе Инесса, стараясь не слушать антисобачьих речей Качалова. Она лихорадочно думала, поглощая одно за другим калорийные пирожные. Сладкое обычно хорошо стимулировало мыслительный процесс. Мысль, вооружённая шоколадным кремом и взбитыми сливками, крутилась вокруг кошек и детских дачных воспоминаний.

…Однажды они с соседскими ребятами на даче в Малаховке замечательно пошутили с соседом, который держал на участке трёх здоровенных кавказцев. Препротивный был дядька, отставной полковник конвойных войск. Сначала хотели дрожжей в дачный сортир подкинуть, чтобы полковничье дерьмо залило участок. Но — кавказцы, блин! Они бы их и на выстрел не подпустили бы к священной дощатой будочке в глубине владений полковника.

Кому пришла в голову эта сумасшедшая идея насчёт кошек, Инесса не помнила. Но в осуществлении мести участвовала. Они купили в аптеке десятка три пузырьков валерьянки. Перелили их содержимое в целлофановый пакет и перебросили эту «бомбу» на участок отставника.

Бомба сработала: в гости к полковнику собрались кошки со всей округи. Грозные кавказцы жалко ретировались, поджав хвосты. И потом даже носа не казали из своих фанерных будок. От кошачьего концерта пол Малаховки не могло тогда спать аж несколько ночей…

Качалов идею оценил. Так что в Сен — Тропез Инесса отправилась не просто разведать обстановку, но проводить реальную операцию. Которая удалась на все сто! Коты–то, оказывается, во всём мире одинаковы. Герцензон ещё вчера сбежал из Сен — Тропеза и благополучно объявился в Марбелье. Что и требовалось. Инесса ликовала.

Вслед за Герцензоном в Марбелью перебралась и Инесса. Она сняла просторный трёхкомнатный номер с огромной двуспальной кроватью и видом на Пуэрто Банус, порт, у причалов которого на зимнем приколе стояли роскошные яхты сильных мира сего и прочих поп и кинозвёзд. До усадьбы Герцензона отсюда езды было от силы двадцать минут.

Рейс «Барселона — Малага» прибыл ровно в тринадцать двадцать. Встречающих было немного. Да и вообще, зимой знаменитый курорт Коста дель Соль, самый Солнечный берег Испании, многолюдьем не отличался. И цены на всё по местным меркам упали до точки замерзания. Зато еда в местных ресторанах, средиземноморский воздух и ощущение свободы радовали несказанно. Инесса была почти счастлива. Если же ещё и выгорит с Герцензоном!

Тьфу–тьфу–тьфу! — с чувством поплевала Инесса через левое плечо и тут же вынуждена была извиниться: прямо за нею, оказывается, шёл пожилой испанец. Испанец что–то недовольно пробормотал, отшатнувшись. Сам виноват, нечего так вот подкрадываться!

И тут же Инесса забыла обо всех испанцах на свете: на выходе из зала прилёта показался Слава Качалов. Высокий, русоволосый, в тёмных очках, он выгодно выделялся среди толпы. Качалов приветливо помахал Инессе рукой.

Обнялись они и расцеловались прямо как настоящие, соскучившиеся безумно любовники. Инесса даже не поверила, что вечно сдержанный и суровый Качалов способен на такую страсть. Ох, то ли ещё будет!

…Стеклянные двери аэропорта раскрылись, выпустив женщину в белоснежном плаще и с осиной талией, и широкоплечего мужчину в плаще бежевом, с длинным зонтом и кейсом в левой руке. Багаж катил на тележке мальчишка–носильщик.

Несмотря на вроде бы солидный и даже счастливый вид, Качалов с Инессой напоминали парочку из всеми в детстве любимого «Золотого ключика», а именно — лису Алису и кота Базилио.