Поручик - Андрей Анатольевич Посняков

Ну да, конечно, не было…

Промаявшись до полудня, молодой человек набрал телефон архива на Черняховского. Трубку взяла Софья Яковлевна… И была приятно удивлена, что Антон их не забыл! Долго рассказывала про какие-то новые веяния, про болезнь Ксении Георгиевны, да много чего… Пришлось перебить, спросить о Щеголеве…

Адрес Софья Яковлевна добросовестно уточнила в отделе кадров – там папку на Щеголева еще не списали в архив, как всегда, не торопились, а то и просто-напросто позабыли – бывает.

– На Благодатной он проживает, знаете, ближе к станции Броневой, – перезвонив, Софья Яковлевна назвала и номер дома, и квартиры. – Коммуналка там у них… Так его соседи давно выписывать собрались – он как-то жаловался…

– Спасибо большое! – записав адрес, искренне поблагодарил Антон.

Благодатная… От Ново-Измайловского не так и далеко. Считай – рядом. Пешком – всего ничего…

Зачем он это делал? Зачем пошел к этому чертову сумасшедшему? Зачем… А затем, что просто надо было что-то делать, даже самое невероятное и, казалось бы, ненужное… хоть что-то. Лишь бы не сойти с ума!

Вера… Ну, как же так, как же?

Шагая, молодой человек повернул голову… Вот – парк Авиаторов. В конце июня здесь с Верой загорали, пили вино. У нее еще баскетку ветер унес – и Антон бегал, ловил… Забавно!

Вера… И что же теперь-то? Что же такое произошло, а ведь произошло же?! Такое, что теперь хоть волком вой…

Ну, хоть как-то надо действовать…

С утра, когда ходил в полицию, было как-то прохладно, зябко, а вот сейчас распогодилось – ветер разнес облака, ударила по глазам яркая синь неба. Антон пожалел даже, что не захватил очки… ну, да и черт с ними…

Найдя нужный подъезд, Сосновский позвонил в домофон…

– Кто? – спросил неласковый женский голос.

– Мне бы Виктора Ивановича Щеголева. Это с работы. Он там… кое-что задолжал, когда увольнялся…

– Задолжал? – послышался саркастический смех. – Ну, это он может…

Щелкнул замок, и Антон, отворив дверь, заскочил в парадное, поднялся по широкой лестнице на четвертый этаж… Приоткрылась обычная двухстворчатая дверь… никакая не железная…

– Это вы к Щеголеву? – высунувшись, подозрительно вопросила женщина лет сорока. Полная, с сальными волосами и круглым красным лицом, она была одета в не очень опрятный халат, претенциозно расшитый драконами. Домашние тапки на ногах, на толстых пальцах рук – золотые кольца и перстни.

– Вовремя вы спохватились, – пропуская гостя через порог, хозяйка недобро ухмыльнулась. – Еще неделька-другая и – поминай дурачину, как звали!

В узеньких бесцветных глазках промелькнуло затаенное, какое-то агрессивное торжество.

– Что значит – поминай? – удивленно переспросил гость.

Женщина уперла руки в бока, всем своим видом показывая, что она здесь – в полном праве:

– А то и значит! В психушку сдаем гада! Наконец-то… Ох, сколько он нам крови попортил – кто бы знал! Спасибо участковому – помог, а то бы… Вон его дверь – стучите. С нами он не общается.

Указав, хозяйка скрылась на кухне. Впрочем, далеко не отошла – следила, прислушивалась…

Широкий, заставленный старой разномастной мебелью коридор был оклеен аляповатыми обоями с «позолотой».

Пожав плечами, Антон постучал в дверь:

– Виктор Яковлевич, я к вам! Это с работы… Вы там забыли кое-где расписаться… Софья Яковлевна велела кланяться!

Дверь осторожно приоткрылась… Из полутьмы, словно из берлоги, сверкнули глаза…

– Софья Яковлевна, говорите? Что-то я вас не помню… – голос бывшего архивариуса звучал глухо, с подозрением.

– А я недавно там… – весело пояснил Антон. – Студент. Подрабатываю…

– Ах, студент…

Жилец все же пропустил гостя в комнату, тут же захлопнув дверь…

Затянутое шторами окно, старая мебель, стол с беспорядочно разбросанными бумагами, неубранная постель, на журнальном столике – остатки вчерашней трапезы: банка из-под килек в томате, бутылка кефира, хлеб…

Сам хозяин – небритый, с рыжеватой растрепанной шевелюрой и горящим взором – и впрямь производил впечатление не от мира сего, что еще более усугублялось одеждой – розовая засаленная рубашка навыпуск, коричневые давно не модные брюки, разные – черный и серый – носки… Он так и был, в носках, без всяких тапочек…

– Как там старушки? Так это они вас прислали? Странно, странно… Так, говорите, расписаться? Давайте, где…

Щеголев говорил очень быстро, карие глаза его требовательно смотрели на посетителя… и вообще, этот странный тип казался весьма возбужденным.

Даже сесть не предложил. Да и некуда здесь… Разве что на разобранный диван с постельным бельем… или на старую табуретку на тонких металлических ножках.

– А вообще, мне надо вас кое о чем спросить, – понизил голос Антон. – Поговорить бы…

– Поговорить? – Виктор Иванович брезгливо отпрянул. – Не о чем нам с вами разговаривать, молодой человек! Давайте бумаги, где подписать – и прощайте…

Эту тираду Щеголев выпалил громко и с визгом, однако при этом держался весьма спокойно… Даже хмыкнул и, приложив к губам указательный палец, подошел к столу. Взяв листок бумаги и ручку, быстро написал: «Если у вас что-то серьезное – пишите! Акулина следит за мной!»

Акулина – это, верно, та толстая женщина в кольцах… Антон покачал головой – видно и впрямь сумасшедший!

– Я пойду уже, наверное…

– Тсс! – снова приложив палец губам, архивариус написал что-то на листе и показал гостю.

«У вас загадочно исчез кто-то из близких?» – холодея, прочитал молодой человек.

– Да!

– Тихо! Пишите же… Тсс!

«Да, исчез! – Антон быстро написал в ответ. – Вы что-то об этом знаете?»

«Возможно. Помогите мне. И я помогу вам!»

* * *

Они встретились с архивариусом на следующий день, в парке Авиаторов, в десять часов утра. Как и написал Щеголев.

Виктор Иванович был все в той же рубашке и брюках, правда, надел еще и клетчатый узкий пиджак. И, разумеется, туфли. Только носки так и остались разные. Что и говорить, на свой внешний облик архивариус много внимания не обращал…

Когда Антон подошел, Щеголев уже сидел на скамейке, вытянув длинные худые ноги. Увидев юношу, недовольно посмотрел на часы:

– Опаздываете, молодой человек!

– Да нет, Виктор Иваныч! Похоже, это у вас часы спешат!

Усевшись рядом, Антон вытащил смартфон, показал время…

– Десять ноль одна!

– Вот видите! На одну минуту все-таки опоздали!

Это он всерьез? Или шутит? Судя по мелькнувшей улыбке – шутит…

– Так вы мне поможете? – первое, что, наконец, спросил архивариус. – Помните, вы обещали!

– Обещал – помогу, – юноша повел плечом. – Если, смогу, конечно. А что, собственно, вам нужно?

– Убежище! – подскочив, воскликнул Щеголев. – За мной следят, понимаете? Они хотя упрятать меня в сумасшедший дом…

– Кто – они?

– Акулина… Вы ее видели… Акулина… и те, кто за ней…

Жуткий испуг вдруг промелькнул в карих глазах архивариуса… А каким взглядом Щеголев проводил промчавшегося мимо на