Дети Цеарии - Владимир Сумароков

свободную руку прямо на рукояти меча, висевшего в ножнах у пояса. Его добродушное лицо было слегка красноватым в свете факела, а густая борода и усы были в крошках и соринках. Но глаза смотрели пронзительно и твёрдо, иногда поднимались над головами детей и осматривали округу.

– Стало быть, деревенские, да-а-с, – протянул он. – А я как раз ехал туда посмотреть, что и как. Мы тут, с товарищами, загуляли… Ну и прикорнули малость. Я проснулся от какого-то шлепка, что ли… ну, короче, громыхнуло! Походил вокруг, ничего не нашёл, потом увидел дым над лесом и решил, что из деревни. Надо же проверить, вот я тут теперь.

Незнакомец снова бросил взгляд на чащу, нахмурился.

– Так, ну я вам сказал, какими судьбами я тут. А теперь поделитесь, как вы тут оказались.

– На деревню напали, – начала Десеана, глядя ему прямо в глаза. – Спаслись только мы вдвоём. Как всё утихло, пошли на заставу предупредить. Вы оттуда?

– Стало быть, да… Напали говоришь? Что, прям всех убили? Странно. И кто это был? – спросил незнакомец, потирая рукоять меча.

– Чудище! – вдруг крикнул Асанар и оглянулся. – И сейчас вот там в кустах что-то на нас бежало, но вы спасли нас.

– Э-э-э, погоди, ещё не спас, – покривился стражник и махнул факелом в сторону дороги за ним. – Там мой конь. Хватит языками чесать, на месте поговорим. Я и слез с него потому, что вас услышал.

Троица пошагала по дороге. Десеана и Асанар держались за руки, а незнакомец шел сразу за ними, постоянно осматриваясь по сторонам. Но на сей раз слышен был лишь звук их шагов.

– Господин, а как вас зовут? – спросила девочка.

– Какой я тебе господин, упаси. Меня Икрамом звать, дозорный с северной заставы. Давайте-ка, ребяты, поспешим, не хватало, чтобы эта погань, кем бы она не была, учуяла моего коня. Топать придётся долго.

Они ускорились. Пройдя буквально несколько десятков шагов, Икрам свистнул. В ответ послышалось ржание.

– Стало быть, целехонек. Ну-ка, давай право берем, он там к дереву привязан.

Дети и мужчина повернули в чащу, где к небольшой берёзке был привязан чёрный гнедой скакун. С одного бока свисал круглый щит с щипом на набалдашнике, а на другом расположился большой мешок.

Икрам похлопал коня по морде, засунул руку в мешок и достал морковку. При её виде Асанар громко сглотнул.

– О, вы еще и голодные, – понимающе кивнул Икрам, гладя шею животного. – Ну ничего, у нас много еды осталось, накормим.

Он посадил сначала Асанара, затем Десеану, потушил факел и сам забрался на коня. Вдруг недалеко послышался звук ломающихся веток.

– Это опять оно! – воскликнул Асанар.

– А-ап, а-ап, но-о, пошёл! – прокричал Икрам и конь резво вырвался на дорогу и помчался по дороге.

Ветер бушевал в ушах детей, длинные волосы Десеаны хлестали мужчину по кожаной куртке, а её брат практически прижался к голове коня, обхватив того за шею. Икрам то и дело вдавливал шпоры в упитанные бока, подгоняя скакуна ещё быстрее. Звуки трясущейся кольчуги, бьющегося деревянного щита, встречного ветра, веток и кустов из чащи, казалось, разбудили спящий лес. Так они мчали до тех пор, пока по правую сторону не показалась та самая роща, о которой говорила девочка.

И сразу на этом шум из глуши прекратился. Икрам не сбавлял темпа, а Десеана повернула голову и подняла голову так, чтобы через плечо всадника увидеть дорогу. На момент вдали мелькнул темный силуэт и пропал.

– Оно вроде отстало, – прокричала она.

– Может и так, – ответил Икрам. – Но чем быстрее мы окажемся на заставе, тем лучше.

Троица скакала еще некоторое время. Деревья начинали редеть, стало видно реку. И вот, наконец, появились очертания деревянных стен с силуэтами факелов. Это была застава.

3

Икрам остановил коня прямо у закрытых ворот, быстро слез, покопался в мешке и достал еще один факел. Воткнул его в землю, вытащил из-за спины нож, освободил меч из ножен и сноровисто высек искры, несколько раз ударив лезвиями. Затем взял в руки загоревшийся факел, взял коня за вожжи и постучал по створкам.

– Эй, Орнилес, открывай! Я прибыл! – выкрикнул он и ещё несколько раз отвесил по воротам.

– Хто я-то? – невнятно послышалось по ту сторону. – Полностью назовись… Как звать, хто по батюшке, хто по матюшке, ой, матушке…

– Ты, пьяное рыло, открывай ворота, или я тебе глаза на седалище натяну! – прорычал Икрам и, повернув голову, сказал детям. – Этот остолоп был в сознании, когда я уезжал, а сейчас пары слов связать не может. Икрам я, дубина ты никчемная!

Он снова постучал так, что послышался скрежет петель.

– А-а, Икрам… Так и, и-и-к, надо было начать… – ответил голос. Раздались шаги, потом кряхтение, шуршание отодвигаемых ставней, и только потом ворота медленно раскрылись. За ними стоял, покачиваясь, невысокий человек с факелом и арбалетом.

– Ты зачем арбалет взял, коровы кусок? – снова вспыхнул Икрам. – Я тебе что говорил?

– Что, э-э, ну-у, уедешь и приедешь… Ой, посмотришь там на эту… ну… деревню…

– Я тебе, чепуха, сказал, что быстро вернусь. И чтобы ты не закрывал ворота, а уж тем более не налакался, как свинья! С ней и то приятней общаться, чем с тобой сейчас.

– Ну так, э-э… меня Васэ позвал, мол, я ваще ни капли, какая служба… надо выпить за здоровье празднующего… Ну, я и… э-э… выпил немного…

– А арбалет зачем взял?

– Ну так, э-э… Вдруг это не ты? И кто-нидь там тебя заменил… Ну я и, э-э… на всякий случай…

– Ты бы даже вплотную не попал, тебя шатает, как ветку на ветру! Ещё немного, и на твоей совести были бы жизни этих детей, – Икрам указал пальцем на брата с сестрой. – Дай пройти, потом продолжим.

Он быстро завел коня внутрь, оттолкнув Орнилеса к стене. Тот отлетел к стене и плавно сполз по ней. Перед тем как закрыть ворота, Икрам немного постоял, всматриваясь в лес и на дорогу. И только потом задвинул ставни.

– Вернемся к нашим баранам, – мужчина поправил меч на поясе и присел рядом с Орнилесом. – Тебе было сказано, чтобы ты дождался меня, был начеку и не покидал пост. Верно?

– М-м, да… – прозвучало в ответ.

– Ты нарушил все мои приказания, поставив под угрозу не только мою жизнь, но и жизни этих ребят?

– Ну-у, не совсем… Я же дождался…

– Дождался? – переспросил Икрам. – Когда я тебе это говорил, это значило, что ты должен был увидеть меня еще с поста, спуститься и открыть ворота заблаговременно. Мы стражи заставы, ты помнишь