Дети Цеарии - Владимир Сумароков

– Нет времени на это! – резко одернула его сестра, – Нам надо сначала выбраться из деревни, потом разберемся.

– Хорошо… – вздохнул брат, крепко схватившись за её руку.

Дети сделали буквально несколько шагов, как вдруг почувствовали, что под ногами дрожит земля. Раздавались тяжелые шаги, прямо по той улице, где они были только что. Грузное дыхание сопровождало каждую поступь. Было ясно, что они не успеют добежать до моста. Десеана приметила небольшой овражик, который закрывал очередной холм трупов, и быстро потянула туда брата. Как только они нырнули в укрытие, из-за угла вышло нечто.

Рогатое, огромное, высотой в три рослых мужчины, чудовище, выглядящее как те самые бесы или черти, которыми пугали мамы своих непослушных детей. Вся спина до кончика хвоста у него была усеяна разными по высоте острыми пластинами, две мощные ноги с торчащими из колен шипами погружались в землю, оставляя полыхающий след. Монстр держал одной лапой не менее ужасный двусторонний топор, обрамленный языками пламени. Морда отдаленно напоминала подобие лица и казалось, что два витых рога нависают над крупными глазами с вертикальным зрачком, которые рыскали по площади, бросая убийственный взор на останки жителей, пепелища домов и лавок. Чудище дошло до середины площади, резко остановилось и потянуло носом, точнее двумя прорезями, которые являлись таковым. С топорища спадали струйки огня, образуя в земле маленькие кратеры.

Дети замерли. Глухо и тяжело раздавалось дыхание.

Брат с сестрой не шевелились. Время как будто превратилось в пузырь.

Снова грузный вдох.

Выдох.

И тишина.

Десеана переглянулась с братом. У того в глазах читался дикий страх вперемешку с чем-то еще. Девочка пригляделась и ей удалось узнать эту крупицу стыда, мелькнувшую буквально мгновение. Она взглянула на его штаны и увидела, как медленно расползается в свете луны тёмное пятно. Сестра еще крепче сжала руку младшего брата, как бы передавая частички храбрости. И аккуратно, медленно, практически не дыша, выглянула так, чтобы её глаза были на уровне с краем оврага. Трава немного мешала смотреть, но Десеана благодарила Единых, что она хоть как-то их скрыла.

Чудовище застыло. Даже не раздавались те тяжелые вдохи. Но оно теперь стояло с вытянутой свободной от топора лапой и чертило в воздухе какие-то символы. Или руны. Или…

Открывало портал?

В голове у Десеаны промелькнуло тысячи разных ответов:

«Может это писания? Древние руны? Реликтовые символы? Заклинание или чары? А если это вызов кого-то? Портал… Но для чего? Или для кого? – думала девочка, не отрывая глаз от чертящей лапы.

Раздался резкий свист и хлопок. Ветки на ближайших деревьях зашатались, трава пригнулась к земле. Десеана быстро нырнула обратно.

– Ur Varduk dsaaash Tere’Gron, – раздался низкий, раскатистый как гром голос.

«Пламя Владыки с тобой, Тере’Грон», – услышала вдруг девочка.

– И Владыка хранит его. Здравствуй, Бахаал. – ответствовал другой голос, который был еще ниже предыдущего.

– Эта грязная деревня уничтожена. Никто не выжил. Теперь тут одни трупы этих поганых червей, – процедил тот, кого назвали Бахаалом. – Если она и была тут, то наверняка сгорела с остальными выродками.

– Ты внимательно всё осмотрел, Бахаал? Ведь тут куча мест, куда она могла спрятаться, – громыхнул Тере’Грон. – Или убежать. Я не буду верить на слово тебе, мне нужны доказательства, что она мертва.

– Может и так. Но я заверяю, что она точно в грудах этих отбросов. Я проверил это лично. Меня это никогда не подводило. Могу сделать еще раз.

Послышался очередной тяжёлый вдох. И выдох.

– Я ничего не ощущаю. Может… я просто сейчас взорву это гнилое место, чтобы не возникало сомнений? – сказал Бахаал и послышался звук рассекаемого воздуха чем-то тяжёлым.

– Довольно, – резко рявкнул Тере’Грон. – Ты тогда точно явишь нас людям. Подстрой так, будто это был их же набег. Воры, убийцы, кочевники и прочая мерзость, или… Да, может даже другое паскудное королевство! Эта деревня находится у границы Эгреона. Поэтому у тебя полная свобода действий. Владыка сказал, что этого будет достаточно. Для начала… Ни у одного из королевств нет сил, чтобы раскрыть это. А цеарий они не призовут… Это пыль для них. Сейчас брось силы на подготовку наших армий, множества бесов еще не получали твоего кнута! Нам надо быть готовыми. Всегда… По одному слову Владыки мы явимся в их мир и погрузим его в огонь. Их защита уже начала сыпаться, как кости облезлых стариков. Есть еще кое-что… но это потом. Сейчас нам нужно понять, как люди отреагируют на это. А дальше будет наш ход. Всё, мне пора.

– Подожди, Тере’Грон. Что делать с другими цеариями?

– Сейчас ты ничего не сделаешь, Бахаал. Эти идиотки даже не будут руки марать об это. Неважно, нас многое удерживает…. Многое мешает. Но первый шаг сделан. Завершай и возвращайся.

Снова раздался свист и хлопок. Послышались шаги, и Десеана позволила себе снова осторожно выглянуть из оврага.

Бахаал стоял ровно по центру площади. Его полностью обволакивало пламя, а топор раскалился до того, что на него невозможно было смотреть. Демон взмахнул полукругом и вогнал его с такой силой, что оба лезвия вошли в землю. Прозвучал настолько мощный грохот, что у детей заложило уши. Десеана спряталась и обняла брата.

Асанар прижался к сестре, слёзы градом капали на её одежду. Девочка гладила его мягкие волнистые волосы и чувствовала, что у неё самой образовался тяжелый комок в горле. Она не понимала, что происходит. Кто это был? О чём они говорили? Кто такие демоны? Единственное, что она поняла, что речь шла о цеариях. Её матерь, Эвенида, как раз была одной из них. И завтра она должна была прибыть в деревню, чтобы подготовить её к Посвящению. Но теперь от деревни ничего не осталось. Ровным счётом ничего…

Снаружи больше не раздавалось звуков. Не было слышно ни шагов, ни того тяжёлого дыхания. Лишь мирно звучал ветер, плавно покачивающий ветви деревьев и шелестящий листву, река упорно омывала берег и где-то вдали пели цикады вперемешку с беснующимися сверчками, благим матом квакали лягушки.

Только сейчас Десеана услышала все эти звуки. Близость воды успокаивала готовое выскочить из груди сердце, легкий ветерок приятно касался кожи, а насекомые и животные давали понять, что природа живёт. Старается дышать, делать этот мир ярче и краше. Всё продолжается, несмотря ни на что. И девочке полегчало. Она чувствовала, что ком растворяется, понимала, что они с братом живы и нет ничего важнее этого. Не соединились с грудой несчастных тел, заполонивших всю деревню. Тревога потихоньку спала и, собравшись с силами, она решила выглянуть снова. Медленно, практически затаив дыхание, она посмотрела