Муза - Эмма Скотт

ног демона, исполненный непоколебимой преданности. Астарот избавил меня от мук жизни и вместо этого наполнил меня прекрасной местью.

Я почувствовал его руку на своей голове, он гладил меня. Успокаивает меня.

"Мой милый, милый Амбри", - прошептал он, когда мое тело сгорело в пепел. "Добро пожаловать в ад".

Перевод: https://t.me/justbooks18

Глава 1

Лондон, наши дни

"А потом парень говорит, что хочет купить всю мою серию "Ночи в Корнуолле", и мне пришлось сказать ему, что она распродана. Тогда он говорит: "Да пошел я, нарисуй этот чертов цветок на салфетке для коктейлей, чтобы жена меня не убила"".

Вон Риттер, мой бывший сосед по квартире в Королевской академии искусств, с усмешкой покачал головой. Я слабо улыбнулся, потягивая пинту пива в переполненной таверне "Маллиганс", где я работал и где сейчас был небольшой перерыв.

"Черт возьми, Вон, похоже, дела идут отлично", - сказал я, и мой желудок скрутило от зависти. Это было похоже на голод. А может, это и был голод; мне еще не заплатили, и гарниры в баре были моим обеденным салат-баром.

Вон махнул рукой. "Боже, послушай меня. Я говорю как высокомерный мудак, продолжая нести свою глупую чушь. Расскажи мне о себе, Коул. Как тебе живется после Академии?".

Я опустил взгляд. "Все может быть лучше".

"Нет, у тебя просто трудный период".

Вон скрестил ноги, положив лодыжку на колено, и протянул одну руку по потертой обивке кабинки. В своем шерстяном блейзере и джинсах он выглядел свободным, расслабленным и абсолютно уверенным в себе. Его темные волосы были уложены и аккуратно подстрижены. Отполированные. В отличие от него, мои лохматые светло-каштановые волосы падали мне на глаза, когда я сгорбился над своим напитком в рваных джинсах и куртке. Напряжение и стресс сковали все мышцы моего тела, так что я едва мог пошевелиться.

"Этот тяжелый период длится с момента окончания школы", - сказал я, осознавая, что нахожусь на грани нытья. "Я знаю, что диплом Академии - это не золотой билет к мгновенной славе и успеху, но я думал, что я, по крайней мере...".

Не тону.

"Немного лучше", - закончил я.

Вон одарил меня широкой улыбкой с белыми зубами. "Взбодрись, приятель! Ты выглядишь так, будто готов прыгнуть с Тауэрского моста. Неужели все так плохо, как все это?"

"Это было нелегко". Я сделал длинный глоток своего эля. "Моя бабушка умерла на прошлой неделе. Я только что вернулся с ее похорон в Штатах".

"Черт возьми, когда идет дождь, он льется, не так ли?" Вон наклонился, чтобы взять меня за руку. "Прости, приятель. Вы были близки, да?"

Я кивнул. "Она была практически последней семьей, которая у меня была. Но с ее слабоумием я не мог..." Я прочистил горло, благодарный за то, что мои черные очки в квадратной оправе помогли скрыть слезы. "Я не мог заботиться о ней. Но я был с ней в конце".

"Это тяжело. Но ты знаешь, что мы делаем как художники. Мы направляем все это в нужное русло". Вон сделал руками движение погружения. "Боль, горе, триумфы и радости - выливаем это прямо в работу".

Я снова кивнул, задаваясь вопросом, какую боль или горе Вон Риттер направляет в свои картины. Диплом Академии был его билетом к мгновенной славе и успеху. Его схватил крупный агент - Джейн Оксли - еще до того, как он успел поставить диплом в рамку, и только за последний год у него было две выставки. Я был искренне рад за него, но мне до боли хотелось хотя бы частички того, что было у него. Если не успеха, то хотя бы избавления от беспокойства и неуверенности в себе.

Не помешала бы и большая продажа.

"Есть что-то еще?" сказал Вон, читая мое лицо. "Ты можешь сказать мне".

"Нет, все в порядке".

"Коул Мэтисон", - укорил он, подняв бровь. "Мы заключили договор в универе. Ты и я, помнишь? Янки и британец. Два мушкетера: один за всех и все такое". Он наклонился. "Тебе нужны деньги? Потому что я..."

"Нет, нет", - сказал я, быстро размахивая руками. "Мне не нужны деньги, мне нужно..."

Мне нужно было, чтобы кто-то увидел мою работу и поверил в нее. Мне нужно было выйти из собственной головы и просто рисовать, а не тонуть в хоре голосов, которые шептали, что я никуда не гожусь, что я никогда ничего не добьюсь. Мне нужен был хоть маленький проблеск надежды на то, что борьба за существование художника стоит того.

Я заставил себя улыбнуться. "Мне нужно было выпить с тобой пинту пива. Прошло слишком много времени".

Темные брови Вона нахмурились, когда он облокотился на стол в переполненном пабе. По телевизору в углу показывали футбольный матч - "Ричмонд" против "Мен Сити". Судя по парням в красно-синей форме у барной стойки, которые в равных долях ликовали и ругались, игра была напряженной.

"Я знаю, что в последнее время я был занят с шоу", - сказал Вон. "И Джейн хочет, чтобы я был в Париже на следующей неделе, но я не забыл о тебе, приятель".

"Ты мне ничего не должен, Вон. Я просто жалею себя и..."

"Неправильно." Он стукнул кулаком по столу. "Мы вместе в этом деле. И у тебя, мой друг, есть талант. Настоящий талант".

"Спасибо, чувак. Иногда я удивляюсь".

"Ну, не надо. Все сложно, я понимаю. Но я не собираюсь оставлять тебя позади, Коул. Есть небольшая галерея в Челси, которой нужна свежая кровь. Я поговорю с Джейн, может, она сможет потянуть за ниточки с директором. Они же друзья".

"Черт, Вон... Правда? Я не знаю, что сказать".

"Не надо ничего говорить, приятель". Вон поднес свой бокал к моему. "Мы поднялись вместе. Давай полетим вместе".

"Хорошо."

Крошечный зонтик надежды против потопа сомнений раскрылся надо мной и продержался ровно двадцать минут - время, которое мне потребовалось, чтобы добраться до моей обшарпанной квартиры в Плейстоу, которую я делил с тремя соседями.

Они все были в гостиной, смотрели Грэма Нортона в приподнятом настроении. Бутылки пива стояли на журнальном столике.

"Коул!" сказал Стюарт, увидев меня. "Присоединяйся к нам".

"Похоже на праздник", - сказал я, занимая