Я тебе не невеста, царевич! - Катя Водянова

– Вот взял бы его и… – Василиса явно подбирала более пристойное применение золоту, чем то, которое она хотела бы посоветовать, – отлил себе невесту. Хорошая бы вышла, молчаливая. А главное – нужной степени красоты, чтобы затмить всех местных девиц.

На «не такую страшную» обиделась, точно. Но комментировать это Велемир не стал, просто ухмыльнулся.

– По росту бы мне не подошла. Сколько там в тебе веса? И палец не руби, от кольца так не избавишься!

Она снова ахнула и опрометью выскочила из бани, еще и дверью так хлопнула, что косяк чудом не вылетел. Зато спешила так, что забыла пироги. Если в самом деле сама их пекла, то не врала насчет того, что может любой родне понравится.

Велемир подхватил блюдо и тоже вышел наружу. Там полной грудью вдохнул свежий вечерний воздух и отправился вверх по дорожке, к тому дому, где они с Инеем остановились на постой. Вообще-то стоило бы договориться не только о ночевке, но и об ужине. Но хозяйка, почтенная вдова, так смущалась и бледнела, когда с ней заговаривал сам царевич, что Велемир отбросил эту затею. Еще в обморок грохнется, если тот попросит еды, а когда согласится на простое рагу, то бедную и вовсе не эликсирами не отпоят.

Хотя горячего хотелось. Он столько дней гонялся по местным лесам за нежитью, что даже не помнил, когда нормально и полноценно обедал. Да и ужинал чем-то отличным от сухарей и вяленого мяса.

Василисины пироги пришлись к месту, но их было маловато. А вообще у дорогой невестушки наверняка есть припасы, чем-то же она кормит свою многопудовую невесту! Но пока Велемир не настолько оголодал, чтобы идти к ней на поклон. К тому же подозревал, что за вопрос об ужине таки схлопочет по лицу и чем потяжелее кольца.

Но куда больше голода его смущал бредущий навстречу грустный Иней.

Шел друг медленно, смотрел себе под ноги и пинал камешек. Тот весело катился с горки, пока не застревал в траве и не попадался под сапог Инею. Вот глянешь – чисто мальчишка, а на деле – ровесник Велемира, если не старше. Но иногда как выкинет чего, так сразу сомневаешься в его душевном здоровье.

– Слушай, тут такое дело, – Иней остановился и поскреб затылок, старательно отводя взгляд.

– Выкладывай, – резковато бросил Велемир. Но он уже знал, что такие разговоры ничем хорошим не заканчиваются.

– Одолжишь сотню сребров? – выпалил Иней и сделал виноватое лицо.

Помогло слабо, Велемир все равно хотел дотащить его до мелкой речушки внизу и пару раз окунуть в нее с головой. Иней прекрасно знал, что у них осталось не больше десятка монет до самого возвращения в столицу. Не от хорошей жизни они остановились в этой деревне, а не отправились на постоялый двор дальше по тракту. Даже баня была излишеством, но Велемир так устал за последние дни, что завидев ее уютный сруб на берегу реки, не удержался.

– Как ты мог потратить сотню сребров в этой глуши? – спросил он, едва не срываясь на рык. – Тут вся деревня столько не стоит! Даже если бы начал играть во что с местными, они бы не наскребли сотню на ставки.

Иней сделал виноватое лицо, опустил угол рта и задумчиво почесал затылок.

– Купил себе новый кафтан и перчатки. Голубые, по последней моде, с серебряным шитьем.

– Где? – Велемир обвел рукой заросший травой пригорок. Где-то там наверху вдоль дороги вытянулась деревенька, но в ней не было ни золотошвеек, ни лавки готового платья. Только Иней мог в таком месте найти, куда спустить сотню сребров. Для такого дела нужен особый и редкий талант. Тем более за те пару лучин, что они не виделись.

– Все Любаша виновата, – покаялся друг. – Мне надо было ее утешить, не каждый же день бедной девушке царевичи отказывают!

Велемир хмыкнул. Отказывают не каждый, но и соглашаются, поди, тоже. Их на все Тридевятое всего трое, как ни крути, а недополучивших внимания девиц куда больше. Да и вообще, вряд ли утешение от смазливого барда – это то, чего не хватало расстроенной Любаше. В конце концов, к ее обиде он тоже приложил руку.

– Мы разговорились, – продолжал Иней, – одно за другое…

– Она сидела в простыне! – едва не взревел Велемир. – Где бы она спрятала кафтан и перчатки?

– Так я ее до дома проводил, а там сундучок бездонный… Кстати, хоромы у них с Василисой – просто царские. Давай по-родственному к ним переедем? Так надоело спать на этой соломе и завтракать сухарями. Заодно Василису утешим.

– Ее-то почему? Потому что не каждый день царевичи замуж зовут? Ты просто мастер утешения: одну за то, что я ей отказал, вторую – потому что проявил интерес!

– Не складывается у тебя с женщинами, м-да, – сочувствующе протянул Иней, затем похлопал Велемира по плечу. – Слушай, так займешь сотню? Честное слово, в столице все верну. Меня там в трех кабаках выступать звали, как раз все соберу.

В это Велемир не слишком верил. Если у него, возможно, не все ладилось в личной жизни, то у Инея – с деньгами. Как только те попадали к нему в руки, тут же исчезали, как роса по утру. Хуже того, он ухитрялся тратить те деньги, которых не имел, и те, которые в принципе не мог заработать. Велемир потому и утащил его с собой в поход, что в этой глуши спускать сребры сложнее. Но истинный талант везде пробьется!

– Пошли, утешим всех, – царевич вернул Инею хлопок по плечу и шустрее пошагал по пригорку.

Глава 3

Василиса Сводница действительно хорошо обустроилась. Их с Любашей дом располагался в отдалении от прочих и был куда больше, чем тот, в котором жил староста. Даже удивительно, что Велемир его раньше не заметил, чары какие-то, не иначе. Раз десять ходил мимо этого места и видел здесь только поле и пасущихся коз, а сейчас – целые хоромы.

Дом был высок, крепок, с большими окнами и навесом. Под которым сейчас сидела приодетая Любаша и пила чай из самовара. Рядом с ней стояла тарелка колбас, четверть головки сыра, плошка овощей и целое блюдо калачей. У Велемира при виде всего этого заныл желудок, требовавший присоединиться к трапезе.

– Слушай, – тихо произнес Иней ему на ухо, – может еще не поздно сделать перестановку в невестах? Ты посмотри какая красота!

При этом он так облизнулся, что и не понять, кому комплимент: Любаше или колбасе. Хотя девица Укушуева, когда переоделась в обычный