Сборник летописей. Том III - Рашид-ад-дин

Ромаскевича. Прошедший предварительную редакцию текст поступал к переводчику — А. К. Арендсу и уже по окончании перевода, работа над которым позволяла уловить незамеченные при первой редакции затруднения, следовала окончательная фиксация текста проф. А. А. Ромаскевичем и согласование с окончательным текстом перевода. Правда, иногда ввиду значительных трудностей, которые вызывал этот обусловленный желанием дать возможно более тщательно проверенный текст порядок работы, от него приходилось немного отступать.

При переводе, насколько это вообще достижимо, А. К. Арендс стремился к точности и близости к персидскому оригиналу и вместе с тем к литературно безукоризненной передаче. Переводчиком привлекались все доступные пособия и велись консультации с А. А. Ромаскевичем и другими специалистами.

Значительная часть слов, — монгольских, арабских и персидских, — заключающих в себе понятия тогдашних социально-экономических отношений, оставлена либо совсем без перевода, либо вынесена в примечания, как термины, подлежащие точному пояснению.

Все же некоторые слова, большею частью термины, остаются неясными и, по нашему мнению, могут быть выяснены лишь в процессе дальнейших углубленных исследований специалистов-историков и лингвистов, могут послужить сами темой для отдельных исследований; в виду этого нами и намечено издать отдельный том комментариев ко всему «Сборнику летописей». При таком плане комментариев и пояснений, неясных и не поддающихся точному переводу слов перевод III тома «Сборника летописей» сопровождается только следующими подстрочными примечаниями: а) наиболее актуальными разночтениями основного текста; б) транслитерацией искаженных слов и слов, чтение которых не установлено; в) транслитерацией некоторых монгольских, арабских и персидских социальных, экономических и юридических терминов. Для транслитерации этих слов принят следующий алфавит: ***.

В транслитерации слов в дефектном написании знак вопроса стоит вместо так называемого «марказ», который при наличии соответствующих диакритических точек мог бы обозначать буквы б, п, т, с, н, й, и; Буква х при наличии диакритических точек могла бы обозначать также дж, ч, х; вместо я возможно г. Арабские цитаты, формулы и стихи в переводе выделены знаками ‛ ’. В квадратные скобки заключены слова, введенные переводчиком для ясности русского перевода. Знак * указывает на то, что соответствующее подстрочное примечание распространяется на слова от этого знака до следующего за ним номера сноски.

Имена собственные, географические названия и некоторые широко известные термины даны в транскрипции, близкой к произношению. На полях перевода сделаны ссылки на соответствующие листы основных рукописей А и S.

Указатель племенных названий и указатель терминов и непереведенных слов будут даны отдельным приложением ко всему изданию.

В редактировании монгольских имен собственных и слов-терминов и их пояснений принял участие акад. С. А. Козин и Б. И. Панкратов.

Арабские стихи, цитаты из Корана, религиозные формулы на арабском языке, хадисы и отдельные редкие и малопонятные слова были просмотрены и проверены с соответствующими разъяснениями акад. И. Ю. Крачковским.

В научно-технической работе по подготовке к изданию текста и перевода III т. «Сборника летописей» принимала участие О. И. Смирнова.

10 VI 1941 г.

Ленинград.

[ПОВЕСТВОВАНИЕ]

|A 188а, S 436| О ХУЛАГУ-ХАHE, СЫНЕ ТУЛУЙ-ХАНА, СЫНА ЧИНГИЗ-ХАНА,

а оно в трех частях

Часть первая. Памятка об его происхождении, изъяснение и подробное перечисление его жен, детей и внуков, которые доныне [от него] произошли, имена зятьев, изображение его и родословная таблица потомков.

Часть вторая. О событиях, предшествовавших его восшествию [на престол], изображение престола, хатун, царевичей и эмиров во время восшествия его на ханский престол, летопись и рассказы поры его царствования, памятка о сражениях, которые он давал в разное время, и о победах, которые ему доставались.

Часть третья. Описание его образа жизни и достохвальные душевные качества, прекрасные поучения, притчи и решения, которые он изрекал, толки и события, которые приключались в пору его царства, из тех, что не вошли в две предыдущие части и стали известны порознь и беспорядочно из разных книг и от разных лиц.

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ ПОВЕСТВОВАНИЯ О ХУЛАГУ-ХАНЕ

Памятка об его происхождении, изъяснение и подробное перечисление жен, царевичей и внуков его, которые доныне [от него] произошли, имена зятьев, изображение его и родословная таблица его потомков.

Памятка об его высоком происхождении

Хулагу-хан — четвертый сын Тулуй-хана, а Тулуй-хан — четвертый сын Чингиз-хана. Мать Хулагу-хана была Союркуктени-бики, дочь Джагамбо, брата Онг-хана, государя народа кереит. Имя Джагамбо было Гирейдей. Когда он попал в страну Тангут и приобрел там [высокое] положение, государи Тангута дали ему почетное прозвание Джагамбо, то есть великий и старший эмир государства. Чингиз-хан, когда между ним и Онг-ханом была дружба и сыновние отношения, посватал для своих сыновей двух дочерей его брата: Бектутмиш для Джучи-хана и Союркуктени для Тулуй-хана. У Тулуй-хана было[26] пять сыновей и одна дочь, как упоминалось в повествовании о нем. А одну дочь из джагамбоевых, Абака-бики, Чингиз-хан посватал за себя, но однажды ночью он увидел какой-то сон и [в ту же ночь] отдал ее со всем ее достоянием Кяхтей[?]-нойону. Аминь.

Изъяснение и перечисление его жен

Хулагу-хан имел много жен и наложниц.[27] Имена тех, которые известны, как тех, что достались ему по отцовскому ясаку, так и тех, что он сам засватал, следующие: старшая его жена — Докуз-хатун [принадлежащая] к кости[28] кереит, дочь Уйку сына Онг-хана. Так как она была женою отца [Хулагу-хана], то она была старше других жен, хотя некоторых он и посватал за себя раньше нее. Ее он взял [в жены] после того, как перешел реку Амуйе, и Тулуй-хан еще с нею не сходился. Она пользовалась полным уважением и была очень властной. |A 188b, S 435| Так как народ кереит в основном исповедует христианство, то она постоянно поддерживала христиан, и эти люди в ее пору стали могущественными. Хулагу-хан уважал ее волю и оказывал тем людям покровительство и благоволение до того, что во всех владениях построил церкви, а при ставке Докуз-хатун постоянно разбивал [походную] церковь и [в ней] били в било. Кончина ее случилась через четыре месяца после [смерти] Хулагу-хана, за одиннадцать дней до восшествия на престол [Абага-хана]. Упомянуто об этом будет в летописи в своем месте. Абага-хан пожаловал ее ставку[29] ее племяннице Тукитай-хатун, которая была наложницей Хулагу-хана и принадлежала к той ставке, и содержал ее в тех же обычаях и правилах, как [об этом] будет сказано в повествовании об Абага-хане. Она скончалась в четверг икинди-месяца года дракона, соответствующего последнему дню месяца сафара лета 691 [20 II 1292]. Ту ставку передали Кокечи-хатун, которую