Приручая сказку - Ольга Персиянова

прикрывал глаза и весь обращался в чувства. Мне нравилось видеть его таким и понимать, что я могу доставить коню радость.

И все было бы прекрасно, но три дня без активного движения и резко опустившаяся температура сказались на самочувствии и поведении Пети. Когда я начала его чистить, он стал нервно топтаться на месте, и я поняла: что-то не так. Но вера в коня и его покладистый характер перевесила. Я решила не тревожить Алексея Викторовича по пустякам, уверенная, что под седлом конь придет в себя.

Как же я ошибалась…

Патриот горячился. Его ноздри раздувались, он дышал быстрее обычного и часто фыркал. Любое мое движение в седле моментально воспринималось им как команда к действию. Я совсем не успевала за ним. А конь все больше возбуждался.

В тот момент, когда неконтролируемая энергия совсем затуманила ему мозг, по железной крыше манежа стал съезжать снег. Громкий звук, раздавшийся сверху, напугал многих коней, но для Пети сработал как спусковой крючок. Он сорвался с места, игнорируя повод и мои требования. От ощущения такой бешеной скорости и страха я забыла, как дышать. Тело инстинктивно напряглось, не желая падать. Тренер кричал, чтобы я заворачивала на вольт, и я слышала его как сквозь пелену. Разумом понимая, что нужно выполнить наставление, я не могла заставить онемевшее от испуга тело пошевелиться.

На нашем пути выросла Рита со своей серой Клеопатрой, Петя резко бросился в сторону, оставив меня на прежней траектории движения. Я мешком свалилась в песок под ноги Ритиной кобыле. Из легких выбило весь воздух. Я села, пытаясь понять, что произошло. Поясница ныла, на зубах скрипел песок, локоть саднило, но в остальном я была в порядке. Физически.

Эмоции закружили меня. Страх, закончив свое выступление, отходил в тень. Его место на сцене заняла жгучая обида. В первую очередь от того, что я увидела улыбки на лицах одногруппников. Кто-то пытался скрыть их, но неудачно. Кто-то без стеснения посмеивался над моим падением.

Не знаю, может, оно выглядело комично со стороны, но это все равно был не повод смеяться над чужой бедой. Больше всего злила ухмылочка Марины, которая сама упала на прошлом занятии и ревела на весь манеж. Ее утешали чуть ли не всей конюшней. В этот день она в седло больше не села. Ее не смогли уговорить ни тренер, ни подружки.

Золотое правило морали – относись к другим так, как хочешь, чтобы они относились к тебе, – явно дало сбой. Зато законы физики работали безотказно. Гравитация все-таки была неоспорима и безжалостна.

Я потерла ударенное о грунт место и медленно побрела ловить очумевшего от свободы и энергии Патриота. Надо ли говорить, что после такой тренировки домой я явилась мрачнее туч, что нависли над городом и засыпали его снегом. Я ковыряла куриную грудку, приготовленную мамой в духовке с помидором и сыром, как я любила, и думала, чем заслужила сегодняшние смешки.

– Катя, у тебя что-то случилось?

Мамин голос лучился теплом и заботой, и мне вдруг нестерпимо захотелось поделиться с ней своими переживаниями, а потом зарыться в родные объятия с ароматом розы и сандала.

– Случилось… – я подняла взгляд от тарелки и наткнулась на обеспокоенные голубые глаза мамы.

В этот момент плотину, что я выстраивала, прорвало. И я рассказала все, о чем переживала. Я говорила, говорила и говорила… А лицо мамы бледнело, бледнело и бледнело…

– Упала?! Не сильно?

– Не больно. Я же сижу за столом и ем, – буркнула я в ответ. На сцену вновь вышла обида.

Неужели из всего рассказа маму озаботило больше всего падение?

– Может, ты выберешь более безопасное хобби?

Я еле сдержала себя от того, чтобы не закатить глаза к потолку. Зря. Зря я рассказала обо всем. Ведь знала же, что маме не нравится мое увлечение конным спортом. Тем временем она уцепилась за возможность отговорить меня от мечты.

– Есть столько прекрасных занятий, где не надо рисковать шеей, потеть, стирать в кровь руки и ноги. Рисование, например. А хочешь, отдадим тебя на вокал или в музыкальную школу? На любой инструмент, какой сама выберешь. Пусть будет хоть твоя любимая электрогитара. Мне этот шум никогда не понять, но ведь вам с папой нравится.

Папа одобрительно хмыкнул с другого конца стола. Я знала, что он не будет встревать в мамин монолог. Всего на секунду, но я задумалась: мне и правда нравилась электрогитара. Но смогу ли я променять общение с лошадью на игру на инструменте? Ощущение теплого тела в движении и бьющегося сердца под тобой – на холодный гриф и струны?

Нет!

И потом, кто мешает мне позже заняться еще и музыкой? Но если я сейчас откажусь от конного спорта, то мне уже не дадут к нему вернуться. И я себе этого не прощу. Грезила лошадьми, сколько себя помню, и так легко из своей жизни я их не отпущу.

Я собрала остатки воли и скупо улыбнулась.

– Мам, все нормально. Я просто слишком остро на все реагирую. Не такая уж плохая была сегодня тренировка. Да и упала я смешно. Все же улыбались. Чем больше буду тренироваться, тем реже – падать.

– Катя… – в голубых глазах мамы блестела тревога.

– Все будет хорошо.

Неожиданно в разговор вступил папа:

– Конечно будет. У того, кто не опускает руки, рано или поздно все получается.

Точно.

Я руки не опущу.

4

Зимние каникулы, как и весь январь, пролетели молниеносно. Снег валил большими пушистыми хлопьями весь месяц. Дворники собирали его в высокие сугробы по краям дороги. Такие большие, что они на голову возвышались над моим ростом. Транспорт ходил с задержками, а на дорогах не рассасывались пробки. Раньше меня дорожные вопросы не волновали. До школы я могла дойти пешком. Но на конюшню нужно было ездить. И теперь я поняла папу, который вечно ругался на дорожные службы из-за состояния проезжей части. А еще на светофоры, дураков, столкнувшихся посреди перекрестка, и еще больших дураков, которые взялись перекладывать асфальт в зимний апокалипсис. Из-за них я регулярно приезжала впритык к тренировке, и мне очень не хватало времени, проведенного в общении с конем.

Первые выходные февраля выдались солнечными. Снег искрился под яркими лучами, словно посыпанный блестками. Я залюбовалась пейзажем за окном. Как люди живут в странах, где нет этой красоты? Радостно звякнул мой телефон на кровати, и я поспешила к нему.

«Привет. Как дела? Давай сегодня встретимся?» – гласило сообщение от моей подруги Тани.

«Привет. Обязательно! Куда пойдем?»

Ответ улетел к