Аксиомы, леммы, теоремы. Стихотворения, баллады, переводы - Даниэль Мусеевич Клугер

Ах, если бы ты был тогда чуть-чуть смелее —

То помнил бы сейчас, что значит слово “жить”...»

Та выцветшая ночь, похмельная кокетка,

Плясавшая тогда у желтого костра,

Внезапной тишины качнувшаяся ветка,

Просыпавшая горсть седого серебра...

И года не прошло, как с Вами мы расстались.

И снова я гляжу в знакомое окно...

Ах, если бы опять мы с Вами повстречались!

Ах, если бы... Но нет, уже не суждено.

Царапающий звук, рождающий тревогу,

Листающий часы, стирающий года,

Указывает путь, пунктирную дорогу

От точки «навсегда» до точки «никогда».

И года не прошло, как я расстался с нею.

То старое окно давно пора забыть!

Ах, если бы я был тогда чуть-чуть смелее —

То помнил бы сейчас, что значит слово «жить»...

Леммы

Песня ни о чем,

написанная 25 октября 1973 года в Качинском гарнизоне

по просьбе друга, такого же матроса Виктора Доли

Улететь бы самолетом,

Или лодочкой уплыть,

Или вглубь водоворота,

Чтоб утопленником быть,

Убежать бы в чисто поле

И не видеть ни души...

Но сказал мне Витя Доля:

«Про меня ты напиши!» 

Я не против, право слово,

Но тоска меня берет.

Я попробую — и снова

На часах двенадцать бьет!

Может, лучше было б, что ли,

Волком выть в какой глуши?

Но сказал мне Витя Доля:

«Про меня ты напиши!»

Не выходит, друг любезный,

Ручка валится из рук.

Ах, невидимый, железный

Окружает душу круг!

Как сорваться, чтоб на волю

Убежать в ночной тиши?

Но сказал мне Витя Доля:

«Про меня ты напиши!..»

На дежурстве ночь проходит,

Скоро заорут: «Подъем!»

Только лето хороводит В тихом омуте своем.

То на хвост насыплет соли,

То прикажет: «Брось! Греши!»

Что мне делать, Витя Доля?

«Про меня ты напиши...»

1973

Вийон. Блатные напевы

Триптих

Памяти Сергея Карелина

Вместо эпиграфа

Закат умылся кровью,

Бледнеет тишина,

И к ночи изголовью

Склоняется луна.

Потусторонний вечер

Акцентов не сместит,

И меж домами ветер

Свистит. 

А он не понимает,

Что как — и что почем,

От жажды умирает

Над кружкой (над ручьем?).

Чужая девка — Муза,

Он ей совсем не рад,

Ему стихи — обуза

И яд.

Качается грабитель,

Смеются кореша.

В последнюю обитель

Спешит его душа.

Бродяги с перепою,

Ворье — со всех сторон.

Витает над толпою

Вийон...

1. Побег

А с неба утром густо сыпал снег,

На землю черную — как будто соль на раны.

Два кореша моих ушли в побег —

Серега Резаный и с ним Аркашка Рваный...

Верхушки сосен стыли в облаках...

Краснуха выла по дороге в Кяхту.

И слезы таяли в распахнутых глазах,

Когда их вынесли и бросили на вахту. 

Ах, воля вольная,

Дорога дольная,

Ах, небо черное да белый снег.

А за спиною лай,

Чужой суровый край

Да злые оклики, короткий бег.

Их сразу взяли — прямо за ручьем.

У вертухая ствол качнулся еле.

А кум ругнулся: «Что за дурачье?!

Сидеть им оставалось две недели!..»

Легавый — что? Ему-то невдомек,

Что за свободу нынче платят очень круто.

А пайка сытая не в горло и не впрок —

Решает все последняя минута.

Ах, воля вольная,

Дорога дольная,

Ах, небо черное да белый снег.

А за спиною лай,

Чужой суровый край

Да злые оклики, короткий бег.

Мы поминали молча, чифирём —

Таким же черным и таким же горьким,

Как наша жизнь. Плясало снегирем

Кровавое пятно на снежной корке.

Стучало сердце бóльно, чумовó.

И лишь слова умершие свербили,

И становилось ясно: ничего

Последние минуты не решили.

Ах, воля вольная,

Дорога дольная,

Ах, небо черное да белый снег.

А за спиною лай,

Чужой суровый край

Да злые оклики, короткий бег.

2. Сон

Сведение каких-то счетов — так

Концы с концами сводятся. Бедняк,

Поскольку за душою — ни гроша.

Верней, в кармане — ни при чем душа.

По улице, по мостовой — толпа.

И падаешь, и падаешь, и па...

3. Осенний романс

Уже судьбою не терзаясь,

Не объясняя почему —

Друзья уходят не прощаясь,

Но открывая дверь во тьму.

Мы были все на этой карте,

Но оказались ни при чем,

Лишь девушка в осенней Ялте

Вдруг зябко повела плечом. 

Слова легли цветным узором,

Усыпан листьями настил.

Он был поэтом или вором —

Но главным стало слово «был».

Его продали с потрохами,