Если бы подбородки могли убивать - Брюс Кэмпбелл

Единственным способом сделать это были эти маленькие зеленые солдатики. Новенькие изделия фирмы «Toys "R" Us», пакет которых, где было около сотни солдатиков, стоил всего пару баксов.

Отчего-то мы не хотели проводить нашу военную операцию у себя в комнате. Слишком много солдат упало за диван, поэтому местом сражения стала улица . Задний двор, однако, был запретной зоной. Наш бассет-хаунд Надоеда правил в этом месте. Устраивать битву на ее территории было опасно по двум причинам: риск того, что весь военный взвод могли зажевать до смерти или, что еще хуже, для них бы появилась опасность с фронтов из-за «собачьих кучек».

Наш газон перед домом тоже был не лучше. Там было слишком много деревьев и высокой травы, поэтому битвы были не практичны. Мы теряли дюжину солдатиков в каждой из битв и папа резал на шнурки всех пропавших без вести, постригая газон каждую субботу. Конечно, все было не так плохо, потому что мы могли собирать их израненные тела и использовать в качестве «погибших». Даже в таком нежном возрасте, мы знали, что война была адом.

Наша подъездная аллея проявила себя как лучшая зона для наших кампаний, потому что она была грязной и у нас был хороший контраст, поэтому мы никогда не теряли большинство зеленых человечков. Аллея была также приподнята над газоном благодаря булыжникам. Это было идеально, потому что обороняющаяся армия (обычно Дона) могла прятаться в сотнях потайных мест, и для того, чтобы выкурить их оттуда могли потребоваться целые выходные.

Садовый шланг добавил фактор воды. С ее помощью армию можно было смыть к выходу, где их можно было легко уничтожить. Обороняющаяся армия в этом случае (обычно я) имела определенное время, чтобы построить себе укрепления в виде плотины, пока злой захватчик не открыл кран, выплеснув на нас массу воды. Битвы обычно заканчивались, когда вода прорывала защитную плотину, или мама возвращалась из магазина.

В конце концов, удовольствие от подобных игр пропало, и мы с Доном вернулись к более суровым занятиям: плавили маленьких зеленых человечков до состояния липких кучек. В конце 60-х, до того как Ральф Надер остановил все веселье в мире, пластик, используемый для этих солдатиков, должно быть был токсичен – они издавали самые крутые «зззиипп, зззиииппп, ззззиииипппп» звуки с каждой пылающей каплей. Эта игра эволюционировала в «кидание лавой», когда ты кидался напалмообразной субстанцией в твоего оппонента (или брата), когда она капала с тающей игрушки.

Мама остановила нас до Надера, потому что однажды пылающая капля пластика обожгла мне палец. Об этом я, с радостью, вспоминаю каждый раз, как печатаю.

Рожденный в 1952 году, мой старший брат Майк был ребенком Холодной Войны. Его любимым сериалом был «Человек из О.С.К.З.П », поэтому все, что его интересовало, было связано со шпионажем. Чтобы защитить важную информацию, отсылаемую, в основном, самому себе, он проводил часы, создавая секретные шифры и писал их в тонкие тетрадки. Тут был Код заточенных палок, Код слов для цифр, и кто может забыть код В.В.Д.А.К. (Включаемый и Выключаемый Двусторонний Альфа Код).

Когда он не защищал мир от злобных захватчиков, Майк делал разные штуки. Он никогда не делал банальные школьные проекты, Майку нужно было что-то реальное, например, устройство памяти, электронный знак «стоп» над его дверью, металлический локатор.

Вполне логично, что Майк занялся компьютерами, потому что его мозги так работали. Он делал списки всего: людей, которым нельзя доверять (Дон и я часто туда попадали), его недельная прибыль с 1959 до 1967 (в центах), секретные приемы рукопашного боя. До сегодняшнего дня я все еще полагаюсь на «Прием номер 6» («стремительно напасть на них и защекотать»), когда на меня нападают враги.

Правила совместного проживания

Тяга Майка к составлению обширных списков помогла нам, чтобы определить «правила» нашего детства. В доме, где жило три мальчика, которые постоянно изводили друг друга, система правил и наказаний была просто необходима.

Во многих были формулировки, которыми бы гордился даже адвокат и все штрафы «оплачивались по требованию». Это стало нашим собственным видом правосудия, были рассмотрены все важные вопросы. Правило, гласящее, что Дону принадлежит половина коридора перед его комнатой, было ключевым правилом неприкосновенности собственности. Правило Если Дон или Брюс оставляют или бросают вещи в чужой комнате, то они принадлежат мне, если ты не захочешь заплатить 20 центов кажется немного резким, но я уверен, что это был просто способ Майка сказать «оставьте меня к чертям в покое».

Простые преступления, вроде взять чужую вещь без разрешения, обозвать или стукнуть кого-то, стоили преступнику всего 5 центов. Что касается таких неопределенных преступлений, как бродить у чужой двери, баловаться с выключателями или, как гласит законодательный шедевр Майка, визжать, если я хочу посмотреть на что-то, принадлежащее Дону или Брюсу, стоили целых 10 центов.

Некоторые правила были либо результатом чего-то наболевшего, либо последствием конкретного инцидента. Иначе трудно объяснить штраф в 20 центов за Брать что-то пока я на это смотрю, или 40 центов за разрушение системы управления ракетой. В нашем драконовском мире вы даже могли быть оштрафованы по подозрению

Некоторые правила, однако, имели смысл. В ограниченном пространстве гаража было просто вопросом порядочности выполнять запрет на грязныи сапоги или туфели (орфография сохранена) и пускание газов.

Конечно, все эти правила совершенно ничего не делали, чтобы остановить насилие над своими братьями. Майк однажды составил подробный план набега на левый ящик стола Дона, находящийся в его комнате (где с ним жил я), который включал в себя схему, с комплексом путей отхода и исчерпывающим перечнем оправданий на случай если его поймают. Не смотря на то, что Дон «ударил его, ослушался, соврал, украл, уничтожил что-то» не думаю что мама спустила это все на тормозах для Майка.

И так как эти «набеги» были довольно частым делом, каждый из нас разработал методы защиты наших «секретных вещей». Майк прятал вещи во всех возможных закоулках, я знаю, потому что обыскал их все. Дон часто перемещал свои драгоценные вещи с места на место, или прятал их в «секретных книгах». При помощи острого бритвенного лезвия, обычно из станка папы, он выдалбливал середину из многочисленных шедевров мировой литературы в твердой обложке, которые стояли у нас в гостиной. Не трудно было понять какие из них были ненастоящими – «Война и мир» обычно не