Омская зима - Владимир Мефодьевич Башунов

рядом с нами,

то —

        вдали от нас.

Горят костры…

Иные угасают,

в иные —

               время вновь подбросит дров…

Земля моя,

                планета голубая,

устала от безжалостных костров!

СОН

Никогда там не было подсолнухов…

А вот сон приснился,

и во сне

было столько золотых подсолнухов,

что пройти они мешали мне.

Никогда там не было доверия.

А вот сон приснился,

и во сне,

заходя в распахнутые двери, я

видела, что доверяют мне.

Никогда я не была там счастлива.

А вот сон приснился,

и во сне

никогда я не была так счастлива!

Кто же это вспомнил обо мне?

* * *

Мне так с тобой спокойно и светло.

И слов дразнящих говорить не нужно.

Душа к душе стремится — это дружбы

над нами простирается крыло.

И снег идет из чистой высоты,

ложась на землю яркой белизною.

Молчишь, смеешься, говоришь со мною,

что б ни сказала — понимаешь ты.

Слова и мысли наши так близки.

Они — реальность и воображенье.

Над нами простирает уваженье

две золотые, крепкие руки.

И не страшна разлука мне теперь,

пусть даже трудным будет ожиданье.

Отныне в мире существует дверь,

открытая для нового свиданья.

Я буду ждать, когда войдешь ты вновь.

Мы — равные по стати и по росту.

Вся сложность в том, что к людям очень просто

приходит настоящая любовь.

* * *

Вернуться к людям

через столько лет

разлуки с ними,

быть самой собою

здесь, на земле, где небо голубое,

зеленая трава

да белый снег…

Заговорить на чистом языке,

таком знакомом

и таком понятном…

Земля травою оглушает мятной

и светом,

растворившимся в снежке.

Привстать на цыпочки,

поцеловать

твое лицо

и снова стать счастливой.

Снежок в руке растает сиротливо,

трава взойдет — следы твои

                                           ровнять.

И все же вместе мы,

трава и снег.

Растаяв, замерзая, зеленеем.

Немеем мы…

И счастья не имея,

сумеем на погоду не пенять.

Здесь, на земле,

и любим, и живем,

и радоваться ей не перестанем.

Здесь, на земле,

мы, падая, взлетаем.

Здесь, на земле,

мы плачем и поем.

Сергей Заплавный

ТОМСК

* * *

Есть у души свой календарь —

Свои зима, весна и лето.

У них особые приметы,

И мне ни капельки не жаль,

Что зелень торжествует где-то,

А надо мной в дрожащем свете

Куржавит, бесится февраль.

По мне — для всех сейчас звенит

Апрель,

Беспечный и ручьистый.

И песня тихая лучисто,

Как птица, впаяна в зенит.

И все удачливо, как встарь,

Когда не ранили потери…

Веду в душе свой календарь,

В котором лишь одни

Апрели.

НАДПИСЬ

У насыпи — щит из фанеры.

Веселая надпись на нем:

«Увольте меня в пионеры,

Когда в Пионерный дойдем!»

Внизу резолюция: «Стоит!»

Совет: «Хватит ваньку ломать!»

Догадка: «Дорогу построить —

Да это же мир повидать!»

Такая, наверно, эпоха:

Из теплых краев

и квартир

Бросается юность в дорогу —

На север —

осваивать мир.

Вдали от домашней опеки,

Где втрое работа трудней,

Она припадает навеки

К земле материнской своей.

Она прикипает к работе,

Суровой, как эта земля,

Где самая главная льгота —

Проверить на прочность себя.

Проверить, добраться до сути,

Почувствовать прочность корней…

В тайге, из ее малолюдья,

Все в мире намного видней.

Ясней и понятней все в мире —

Что было и что впереди…

Могучее сердце Сибири

Забилось у многих в груди.

Поэтому, право же, стоит

Припомнить и верно понять

Ту надпись: «Дорогу построить —

Да это же мир повидать!»

* * *

Летит пчела над разнотравьем пестрым,

Работою своей увлечена.

Парит над лугом невесомый воздух.

Гудят цветы, испитые до дна.

И все вокруг наполнено покоем.

И все вокруг работою живет —

И вышка нефтяная над тайгою,

И на пчелу похожий самолет.

* * *

Я не люблю столичные набеги,

когда, задорно сглатывая пыль,

приезжие толкуют про успехи,

а сами ищут: где она, Сибирь?

Когда Сибирь — сплошное глухоманье,

страна диковин, щедрости святой.

Леса и нефть. Большие расстоянья.

Модерн, посеребренный стариной.

Сибирь узорней, шире, многоцветней.

Она, как дом о тысячу дверей.

С налету, без тропинки заповедной,

в два счета можно заблудиться в ней.

Обманчива своею простотою,

она откроет сердце лишь тому,

кто испытал,

кто помнит, что такое

быть у любимой первый раз в дому…

С любых широт стремлюсь всегда

к Сибири,

в старинный город, вставший средь тайги.

Тебе, Сибирь,

себя мы посвятили.

Тебе — непосвященные стихи.

ВЕЧНЫЙ ОГОНЬ

При свете дня

нет света у огня.

Но стоит одному померкнуть свету,

В два света загорается другой.

Он — память,

                    опаленная войной.

Он — образ всех, погибших за

                                               Победу.

О сколько вечных

                            памятных огней

Горит сегодня на земле повсюду!

И замирают люди на минуту

Перед огнем истории своей.

Лежат цветы