Академия Кроувилл. Искушение для ректора - Наталья Гордеевская

глаз непроизвольно потекли слезы. — Я уйду и не доставлю вам проблем, не беспокойтесь. Передайте мою благодарность Клариссе.

Я старалась говорить ровным тоном, но голос предательски дрожал, выдавая мои чувства.

Ректор неожиданно остановился у моего кресла и протянул мне носовой платок:

— Возьми и не разводи сырость. Слезы меня не разжалобят и делу не помогут.

Он вернулся в кресло и молча наблюдал, как я вытираю глаза. Закончив, я сказала ему, едва не заикаясь от обиды:

— Вы не знаете моей правды, поэтому не судите раньше времени. Я не сделала ничего плохого! Я ничего не украла, никого не обманула, я просто хочу сама решать свою судьбу!

Я встала с кресла, сложила на него плед и направилась к выходу. Ректор не произнес ни слова, лишь легкая усмешка мелькнула на его лице.

Однако покинуть комнату я не смогла. У самой двери я наткнулась на невидимую преграду, которая слегка спружинила от прикосновения.

Что это такое? Я вытянула руку, и мои пальцы снова наткнулись на препятствие. Но передо мной ничего не было! Я прекрасно видела выход отсюда!

Вот только выйти не могла.

— А теперь сядь обратно, я хочу послушать твою правду, — раздался насмешливый голос ректора.

Я резко обернулась:

— Это вы сделали? Выпустите меня!

Его ответ прозвучал очень зловеще:

— Я не отпущу тебя! Ты останешься здесь!

Глава 4

— Не отпустите? С какой стати? — я не поверила своим ушам.

— С такой, что мы не закончили. Давай без вот этих девичьих истерик.

Сначала он заявляет, что от меня одни проблемы, а потом захотел выслушать? Какой же он противный.

Не зря говорят, что красивые внешне люди часто бывают гадкими внутри.

— Сядь, крошка Лили, — снова с насмешкой сказал он. — И расскажи, почему ты вместо того, чтобы выбирать подвенечное платье, предпочла сбежать из дома? Разве не все девушки мечтают поскорей выйти замуж? Если причина твоего побега покажется мне серьезной, то я подумаю о том, какую работу тебе предложить.

Последние слова он произнес с легкой хрипотцой в голосе, и это прозвучало так двусмысленно, что мои щеки загорелись от стыда.

На что это он намекает? Пользуется тем, что мне некуда идти, и издевается.

— Меня зовут Лили, без «крошки»! Не фамильярничайте! — сухо ответила я и рассердилась, что ему удалось меня смутить.

— А то что? Обидишься и не расскажешь? Или попробуешь снова сбежать? — ректор самодовольно ухмыльнулся. — Последнее — не выйдет, я запер тебя. И ты без моего разрешения шагу отсюда не сможешь сделать.

Я резко повернулась и направилась к камину. Присела на краешек кресла, сложила руки на коленях и замерла.

С одной стороны, было немного радостно, что ректор все еще не выставил меня за дверь, а с другой, непонятно, что от него ждать.

Повисло молчание. Я робко посмотрела на него и тихо спросила:

— Что вы хотите знать? Как я сбежала? Зачем вам это надо? Вы ясно дали понять, что рассчитывать на работу в академии я не могу.

Он лениво произнес:

— Видишь ли, в нашу глушь новости доходят с опозданием. А тут ты — вся такая загадочная, с какими-то побегами и интригами. Я хочу знать, зачем ты сбежала. Говори, а я пока обдумаю, сможешь ли ты тут остаться.

Неужели у меня появилась надежда? Каким бы ректор ни был странным и пугающим, но я смогу потерпеть его выходки несколько дней до приезда Кевина.

Как же я скучаю по нему! Он такой милый, добрый и заботливый, что не влюбиться в него было просто невозможно.

Сердце защемило от тоски: где он сейчас? Как воспринял новости о моем похищении?

Соберись, не время расклеиваться!

— Затем, что не хочу выходить замуж за чужого человека, — я постаралась придать голосу твердости. — У меня уже есть жених, Кевин. Он заберет меня, и мы поженимся.

Ректор помолчал, откинул со лба темную прядь волос и спросил:

— А как зовут того, кто в контракте? Имя ты знаешь?

— Нет. Я только услышала, как мачеха говорила, что этот человек даст им много денег. А она очень любит деньги! — горько ответила я.

На меня нахлынули воспоминания о том вечере: вот я притаилась в темном коридоре и слышу: «Ворон пообещал нам денег…»

— Ворон! — воскликнула я торжествующе. — Мачеха назвала его Вороном! А отец назвал его опасным и, кажется, еще коварным, и, вроде бы, непредсказуемым. Поэтому я и решила, что если исчезну, то он просто-напросто откажется от меня!

Ректор не сводил с меня немигающего взгляда. Его глаза потемнели, а выражение лица снова не сулило ничего хорошего.

Я опять его чем-то разозлила?

— Я понял тебя, крошка Лили, — ехидно протянул он. — К твоему сожалению, свадебные контракты так просто не расторгаются. Твой жених будет вправе потребовать его исполнения любой ценой.

Он стремительно двинулся вперед и опасно приблизился ко мне:

— Ты ведь понимаешь, чем это может обернуться для тебя или твоей семьи?

Я задрожала от ощущения надвигающейся катастрофы.

— Чем же? — еле слышно прошептала я, пытаясь хоть немного отодвинуться.

Ректор откинулся обратно на спинку кресла и снисходительно пояснил:

— Например, твоего отца могут посадить в долговую тюрьму. Как тебе такой вариант? Устраивает?

Я не могла поверить в то, что услышала.

— Вы меня обманываете, — пробормотала я.

— Нет, не обманываю. Уж поверь, я живу подольше тебя на этом свете, и кое-что успел повидать. Если сможешь жить счастливо со своим Гевином, зная, что отец гниет в заточении по твоей милости — на здоровье. Мне уж точно будет все равно.

— Кевин. Его зовут Кевин, — тихо сказала я и хлюпнула носом.

Слезы снова потекли ручьями, и я принялась утирать их насквозь промокшим платком ректора.

Слова ректора были жестоки, но хуже всего было то, что они могут оказаться правдой.

— А если я найду этого Ворона и попрошу расторгнуть контракт? — жалобно спросила я. — Ведь что-то можно придумать!

Я разрыдалась. Меньше всего я хотела навредить отцу, хоть он и подписал этот злосчастный контракт, не спросив моего мнения.

Ректор протянул мне еще один платок и саркастично произнес:

— Как ты себя это представляешь? «Здравствуйте, я не хочу за вас замуж, откажитесь от контракта, а не то я обрыдаю все ваши носовые платки»?

Его слова прозвучали так нелепо, что я невольно улыбнулась.

— Хорошо вам шутить, — проворчала я. — Не вы же оказались в этой ситуации.

Он задумчиво приподнял бровь и молчал, скользя по мне таким откровенным взглядом, что было даже неприлично.

Глаза ректора будто пылали странным огнем, который обжигал