Академия Кроувилл. Искушение для ректора - Наталья Гордеевская

Наталья Гордеевская

Академия Кроувилл. Искушение для ректора

Глава 1

— Ей уже давно пора выйти замуж! — голос мачехи, доносившийся из-за неплотно закрытой двери отцовского кабинета, почти звенел от возбуждения.

Я притаилась в темном коридоре, почти не дыша, боясь выдать свое присутствие. Кевин обещал, что в самое ближайшее время поговорит с отцом и попросит моей руки, поэтому у меня не было сомнений, что речь пойдет именно об этом.

— Дорогая, я бы не хотел выдавать свою дочь за малознакомого человека, — тихо отвечал отец. — Ну что за спешка? Девочка успеет выбрать себе мужа по душе, ей всего девятнадцать лет…

Разве Кевин — это малознакомый человек? Мы же с ним дружили с самого детства! И отцы наши прекрасно ладят между собой…

— Всего? — мачеха почти взвизгнула. — Всего девятнадцать лет? Во-первых, через две недели ей уже исполнится двадцать, а во-вторых, за брак с ней Ворон предлагает кругленькую сумму! А деньги нам сейчас очень нужны, ты же знаешь сам!

Мое сердце как будто сжали ледяной рукой. Какие деньги? Откуда у Кевина деньги?

Мы планировали пожениться, а на мое приданое открыть лавку с магическими растениями. Кевин был уверен, что доходов нам вполне хватит на содержание семьи.

И при чем тут какой-то ворон?

Подавив в себе желание ворваться в кабинет и засыпать папу вопросами, я продолжила прислушиваться. Нехорошее предчувствие поселилось в груди и начинало вибрировать, от чего руки задрожали.

— Матильда, дорогая, — умоляющим голосом продолжил отец, — мне кажется, что он не совсем подходит нашей дочери! Про него говорят, что нрав у него крутой, он опасен, безжалостен, непредсказуем! А еще не раз был замечен в связях с людьми сомнительной репутации. Может, стоит подождать еще предложений? На Балу дебютанток вокруг Лили было много кавалеров, думаю, что среди них найдется хороший человек, который сумеет завоевать ее расположение.

Тревога уже вопила в моей голове, что происходит что-то неправильное, а я все не могла пошевелиться от нахлынувшего ужаса.

Отец с мачехой обсуждали какого-то ужасного незнакомца, а не Кевина!

— Ни в коем случае, — отрезала мачеха. — Ты не понимаешь, какой шанс мы можем упустить. Ворон неприлично богат и в хороших отношениях с Его Величеством, а что до слухов… Какая разница, что люди болтают! Он не просит за нее приданое, которого, кстати, и нет, да еще и сам денег за нее предлагает! А Лили очень не помешает твердая рука, я уже не справляюсь с ней! Ей нужен муж, который научит ее уму-разуму. Прошу тебя, не спорь! Подписывай брачный контракт!

Отец тяжело вздохнул, и послышалось шуршание бумаг.

— Готово. Надеюсь, что я не совершаю ошибки… Ты довольна, Матильда?

— Очень, дорогой! — голос мачехи стал медово-приторным. — Ты сам меня потом благодарить будешь, что я не упустила такую выгодную партию! Мы сможем наконец-то заплатить по счетам, обновить обстановку в доме, заказать наряды для Катрины и Мелиссы на следующий год. Ты же помнишь, что у тебя еще 2 дочери? Они, конечно, еще не вступили в брачный возраст, но время так быстро летит, не успеешь оглянуться, как…

Зажав рот рукой, чтобы подавить рвущийся наружу крик, я отошла от кабинета отца и направилась к себе, сдерживаясь, чтобы не перейти на бег.

Едва я оказалась в своей комнате, как самообладание мне отказало: ноги подкосились, я рухнула на кровать, а слезы ручьем покатились по щекам.

Меня только что продали неизвестно кому! Я догадывалась, что в последнее время с финансами у нас было все не очень хорошо, но никак не ожидала, что проблему захотят решить именно таким образом.

Это все мачеха виновата! Отец никогда не мог ей отказать, а сейчас, когда ей пообещали денег, она способна сломить сопротивление любого, кто встанет у нее на пути.

Я комкала подушку в руках, стараясь заглушить ею свой плач, чтобы не разбудить сестер, которые спали в соседних комнатах. В груди было так больно от рыданий, что казалось, будто сердце вот-вот остановится.

Как же мне теперь быть? И что скажет Кевин, когда обо всем узнает?

Внезапно мои слезы высохли. Мне нужно действовать прежде, чем мачеха поволочет меня к алтарю, у которого будет стоять незнакомец, купивший меня, словно осла на ярмарке.

Я растерянно огляделась. Моя комната не была большой, но в ней было все, что необходимо молодой девушке: небольшая кровать, туалетный столик, потертый пуфик и шкаф для одежды. Дверца его была чуть приоткрыта, и виднелся бок коричневой дорожной сумки.

Точно! Сумка! Я соберу вещи и убегу!

Если этот Ворон так опасен, как говорил отец, то он ничего не сможет сделать, когда я исчезну! Ему просто вернут деньги назад, может быть, он устроит скандал, ну и все.

А Кевину я напишу письмо, он найдет меня, мы поженимся, и никакой другой брачный контакт не будет иметь силы.

Окрыленная, я вскочила с кровати и кинулась к шкафу. Через несколько минут я, наспех покидав в сумку свои вещи, надела самое теплое платье, взяла дорожный плащ и осторожно выглянула в коридор.

Было темно и тихо. Видимо, отец с мачехой уже ушли в свою комнату, и меня никто не заметит.

На цыпочках я проскользнула к входной двери и вышла из дома, крепко сжимая сумку в руке.

Ветер немедленно бросил мне в лицо пригоршню снега, который валил так обильно, что к утру моих следов никто не найдет, это мне даже на руку.

Холодно и страшно, я никогда не оставалась одна ночью на улице. Да и вообще никогда никуда не ходила в одиночку.

До станции, откуда поезд увезет меня в город, всего пара километров, надеюсь, что я дойду и не заблужусь в этом снегопаде.

Но даже это будет лучше, чем выйти замуж по принуждению.

Что это за человек, который считает, что купить себе жену — нормально? Видимо, желающих добровольно выйти за него замуж не нашлось.

Он, наверное, старый и злой. Или уродливый.

Я успела сделать всего несколько шагов от дома, как за спиной раздался гневный крик, от которого меня бросило в жар:

— Куда это ты собралась, неблагодарная мерзавка?

Глава 2

Стоя перед массивной дверью из черного дерева, я едва скреблась в нее замерзшими пальцами.

— Откройте, пожалуйста! Помогите мне! — мне казалось, что я кричу изо всех сил, но изо рта вырывался лишь жалобный хрип.