Ксерокопия Вселенной. Космическое фэнтези - Василий Карасев

Дальше шел бессмысленный набор цифр.

Почтовая собака снова залаяла, но и второе сообщение выглядело не менее странно:

«Продаются участки на Иваньковском водохранилище. Собственный яхт—клуб. Все коммуникации. Подробности по телефону…» И снова какой-то набор цифр.

– Симпатяга, ты что-то понимаешь?

– Нет, сэр. Очень странные сообщения. Обратный адрес не прослеживается. И у меня еще одна новость.

– Не очень хорошая?

– Боюсь, что так.. Мои приборы предупреждают, что прямо по курсу черная дыра.

– Ну так обогни ее.

– Слушаюсь, сэр… Сэр, я не могу!!

– Как это не можешь? Симпатяга, это шутка?!!

– Никак нет, сэр, – растерянным голосом произнес корабль, – я больше не управляю движением, кто-то его перехватил. Сэр, я не хочу в черную дыру! У меня Филлипиус VI еще не развелся!

Ата

Я подошел к бару и налил себе полный стакан «Баккарди». Если уж впереди меня ждет старушка Смерть, то лучше встретить ее запахом хорошего рома, чем запахом страха. Странная штука жизнь, все—таки. Мы торопимся пролететь по ней на предельной скорости, не оставляя себе времени остановиться и оглядеться вокруг. Увидеть, как кто-то неведомый и свободный рисует по небу причудливые облака. Услышать, как тихо напевает грустную песню прощания опадающий осенний лист. Изумиться, как восхитительны влюбленные глаза женщины. Мы живем, словно нас самих Боги придумали в страшной спешке, и, невольно подражая им, мы все время боимся куда-то опоздать. И резко затормозив перед самым финишем, вдруг осознаем – опоздали. Не успели почувствовать, как свеж и ароматен был ветер Свободы. Не успели сказать «люблю» тем, кто этого заслуживал…

Я сделал небольшой глоток, несколько секунд посмаковал вкус напитка, подошел к одинокому стулу за пультом и тихо позвал:

– Симпатяга!

– Да, сэр.

– Хочу кое—что сказать тебе на прощание, – я сделал еще один глоток и продолжил, – хочу признаться, что нередко был несправедлив к тебе. Характер у меня вспыльчивый, я и сам знаю. Но таков уж есть. Извини меня, если что было не так. Ты – лучший корабль в моей жизни, поверь.

– Спасибо, сэр, – голос Симпатяги был необычайно растроганным и немного грустным, – вы тоже были лучшим капитаном в моей жизни. Пусть и вспыльчивым. Пусть и ворчливым. Но зато неравнодушным! И еще… Хочу у вас тоже попросить прощение.

– За что? – слегка удивился я.

– Я ведь действительно тогда… ну когда вы с мисс Клементиной… действительно подглядывал. Мне стыдно, сэр.

– Да ладно! Я не сержусь. Но мне все—таки любопытно: зачем?

– Вы действительно не сердитесь, сэр? – с некоторой опаской в голосе спросил корабль.

– Сказал же: не сержусь.

– Сэр, дело в том, что мне как раз выпало написать сцену сексуального насилия гвардейцев во время бунта против императрицы Туанше. А такого рода опыта у кораблей…

– Симпатяга! Звезды тебя подери!!! Я что, по—твоему, похож на маньяка, насилующего невинных девушек?!!

– Нет, сэр! – убежденно ответил корабль, – совершенно не похожи! К сожалению… То есть, я хотел сказать к счастью, сэр!

Не зная злиться мне или хохотать, я решительно сменил тему разговора:

– Ты совсем ничем не можешь управлять? Даже кухней? Перекусить что-то захотелось.

– Увы…

А потом мы молчали. Каждый о своем. Минуты таяли, словно снежинки Новогоднего Снегопада на планете Акутия. Завораживающее зрелище! Полуметровые розовые снежинки плавно опускаются на еще зеленые луга и тают, не долетая до земли нескольких метров. Снег на вечнозеленой Акутии идет всего один раз в году – в новогоднюю ночь, и этот феномен до сих пор не разгадан учеными. Давным—давно и мне довелось побывать там. Когда же это было? И сколько было мне? А сейчас… Я невольно взглянул в зеркало, чтобы лишний раз убедиться, как меняет человека Время.

– А ты совсем не изменился, – услышал я мягкий женский голос и резко обернулся к двери. На пороге стояла высокая стройная женщина в сером комбинезоне и внимательно разглядывала меня.

– Нет, постарел, конечно. Первые морщинки появились. Усы сбрил, стрижешься коротко. А так… все тот же.

– Простите, – обрел я голос, – по—моему, мы не знакомы. Как вы сюда попали, аванскую медузу мне за шиворот?!!

– С кем вы разговариваете, сэр? – встревожено спросил Симпатяга, – я никого не вижу! И не слышу!

– И ругаешься ты по—прежнему, – констатировала загадочная незнакомка и, пройдя в помещение, уселась на высокий стул рядом, – слова, конечно, иные, но смысл тот же.

– Почему вас не видит мой корабль? – не обращая внимания на ее странные речи, спросил я.

– Потому что на мне блокиратор, – пояснила женщина и взглядом указала на маленькую серебристую коробочку, висевшую на поясе, – когда-то ты мне его сам подарил. В нашу последнюю встречу. А потом повернулся и ушел навсегда, даже не попрощавшись. Господи, как же я тебя тогда любила! И как ненавидела потом!

– Я вообще этот прибор впервые вижу! Да что там вижу – я даже не подозревал, что подобные штуки вообще существуют!

– Сэр! – продолжал волноваться Симпатяга, – объясните ситуацию на словах. Вам требуется моя помощь?

Женщина чуть коснулась серебристой коробочки и ответила кораблю сама:

– Твоя помощь ему не нужна. Теперь ты меня видишь?

– Теперь да, – подтвердил корабль, – позвольте узнать как вас зовут? Мне дано имя Симпатяга.

– Называй меня Ата.

– Мисс? Миссис?

– Симпатяга, помолчи! – оборвал я их идиотский диалог, – каким образом вам удалось находиться на корабле незамеченной я уже понял. Вопрос о нашем знакомстве, несмотря на ваши уверения, для меня тоже абсолютно ясен. Теперь хотелось бы узнать о цели вашего визита!

– О цели… – вздохнула Ата и откинула со лба непослушный рыжий локон, – это долгий разговор. И я еще не решила: нужный ли? Собственно, у меня не было намерений встречаться с тобой лицом к лицу, но обстоятельства… На соседнем корабле находятся мои преследователи, в их руках наверняка оказался твой приятель и сейчас нас тянет к черной дыре.

– Ваши преследователи самоубийцы? – недоверчиво спросил я. – За какими звездами им в черную дыру?

– Черные дыры проходимы.

– Чушь!

– За этой черной дырой их мир! Если мы попадем туда, то никогда уже не вернемся! Но у нас есть шанс. Мизерный, минимальный, почти несуществующий, но шанс!

– Какой шанс? – в моей груди вспыхнула маленькая искорка надежды.

– Поэтому я и пришла сюда, – грустно улыбнулась Ата, – этот шанс – ты!

О памяти и вкусах

Иногда на улице какого-то очередного портового города, в многоголосой суете которого, словно в огромном котле, перемешаны нищие и богачи, карманники и президенты, солдаты и служители экзотических культов, ко мне подходили люди в странных одеждах сектантов и, заглядывая в глаза, спрашивали:

– Вы верите в Бога?

Верю ли я в Бога? Не знаю. Я привык отвечать, что являюсь агностиком. Это такая удобная отмазка для тех, кто не хочет делать выбор: мол, возможно, Он и есть, но пусть сначала предъявит доказательства. Глупость, конечно, зачем Богу что-то доказывать? Но и назойливое поклонение кажется мне недостойным ни Бога, ни того, кто в него верует. А умильно—неискренние физиономии церковников не вызывают ничего, кроме желания слинять от них куда подальше. Собственно, я бы ответил на вопрос «нет», если бы не одно «но». Для меня единственным, но очень веским доказательством существования Бога, является Любовь. Природе любовь не нужна. Ей достаточно сексуального влечения, возникающего раз в год с целью продолжения рода. С древнейших времен до нас дошла Библия, почитаемая как Божья Книга. Не знаю… Мне лично не верится. Не могу я представить Бога, диктующего на ухо какому-то писарю: «Авраам родил Исаака, Исаак родил Якова…» Поэтому мне и кажется, что единственно угодной для Него молитвой, является наша любовь.

Странные мысли. Не так уж и часто я задумываюсь о таких сложных философских понятиях. Хотя, что еще делать в этой Черной Дыре? По крайней мере, в одном Ата оказалась права: видимо, эти таинственные космические объекты все—таки проходимы. Наша незваная гостья утверждала, что для этого необходимо два условия: структурно—молекулярная защита – ее обеспечивал загадочный прибор, спрятанный под кожухом «Звездочета» и правильный выбор направления. После того, как мы окажемся за горизонтом черной дыры в ином мире, а это случится примерно через сутки, я должен взять управление на себя и попробовать выйти из—под контроля пиратов. Ах, да! Те парни, по уверению Аты, были самыми настоящими космическими корсарами. Вот тут уж моя вера ей решительно заканчивалась! Мало того, что я не верю ни в каких пиратов, но даже если допустить этот, попахивающий нафталином времен Дикого Космоса, аргумент, то с ними не справился «Симпатяга»! Так что куда уж мне!